– Ты понимаешь, о чем я? Все это время книга находилась у Клейтона, но невидимка почему-то уверен, что ее хранит у себя Уэллс…
– Да, – кивнул Мюррей, и лицо его оживилось.
Это внушило Конан Дойлу надежду.
– Так вот… Если, как утверждала старушка, в этой книге содержится ключ к спасению всех миров, а невидимка найдет книгу – или найдет Уэллса…
– Да, – снова кивнул Мюррей, внимательно оглядывая зеркальный круг. – Кажется, не осталось ни одной щелки, ни одного просвета – отражаться в них будет абсолютно все, а это самое главное, ведь она может появиться в любом месте.
– Да ты, смотрю, меня и не слушаешь, разрази тебя гром! – взорвался Артур. – А ведь я пытаюсь тебе втолковать, что не только твой дорогой друг Джордж подвергается смертельной опасности, но, возможно, и вся вселенная!
Мюррей глянул на него без малейшего интереса:
– Пойдем в оранжерею.
И опять Конан Дойл был вынужден подчиниться. Когда они попали внутрь, Артур, к его удивлению, не обнаружил там ни одного растения.
– Эмма проводила в оранжерее много времени, занимаясь цветами, – пояснил миллионер. – Вот я и опустошил ее, чтобы заполнить зеркалами. Сегодня после обеда прибудет новая партия – Элмер заказал их в Бристоле.
– Боже, какое счастье! – изрек Конан Дойл издевательским тоном. – А теперь послушай меня, Мюррей, я понимаю твою беду… э-э… и твое желание встретить Эмму, но то, что я тебе сейчас рассказываю, должно волновать тебя ничуть не меньше. Еще двенадцать лет назад старая леди предрекла, что конец света близок, и если так оно и есть, тебе будет трудновато отыскать Эмму, понятно? Надо решить этот дурацкий вопрос как можно скорее, потому что мы не знаем, сколько времени у нас осталось. И по-моему, ключ надо искать в той истории, которую Баскервиль рассказал Клейтону…
– Баскервиль? – с удивлением переспросил Мюррей.
– Да, Баскервиль, Баскервиль, – ответил ему писатель, стараясь не выходить из себя. – Оказывается, твой кучер посетил Клейтона месяцев шесть или семь тому назад. Вроде бы в другом мире старик был знаком с двойником агента, и вместе они пытались справиться с… марсианским нашествием. Поэтому, когда какие-то люди начали гоняться за Баскервилем, он решил обратиться к Клейтону – Клейтону из нашего мира – в надежде на помощь. Однако кучер слишком долго колебался. Ведь он целых два года успешно скрывался от преследователей. Но тут старик увидел человека на пустоши и понял, что они опять сели ему на хвост. По его собственным словам, он слишком устал, чтобы бороться в одиночку… Наш Клейтон ему поверил, но про этих убийц ничего не знал. Правда, ему была знакома восьмиконечная звезда на рукояти их тростей, как ее описал Баскервиль. Точно такая же звезда украшала переплет “Карты хаоса”! Агент показал книгу кучеру, он надеялся, что тот объяснит ее смысл, но старик ничем ему не помог… В любом случае все отлично складывается: преследователи, книга, человек-невидимка и путешествия из одного мира в другой… Остается только выяснить, как это происходит!
Мюррей кивнул, задумчиво оглядываясь по сторонам:
– Хорошо… А как по-твоему, Артур, сколько еще зеркал тут поместится?
Конан Дойл не выдержал:
– Да что с тобой, черт побери, творится, Гиллиам? Тебе совсем нет дела до того, что будет с Джорджем и Джейн? Они ведь твои друзья! А вселенная? Ее гибель тебя тоже не волнует?
– А что, скажи на милость, могу сделать для вселенной я, если за работу уже взялись вы, умнейшие люди нашего времени? – спросил он насмешливо. – Артур Конан Дойл, агент Клейтон, Герберт Джордж Уэллс и мудрая Джейн… Вы сейчас изо всех сил пытаетесь разрешить эту проблему, так что вселенная в надежных руках и я могу спать спокойно. Между тем… никто не занимается поисками Эммы! Никто! – взревел он, грозно наставив палец на Конан Дойла. Тот смотрел на него раскрыв рот. – А ведь ты обещал, что поможешь мне! В Брук-Мэноре, еще до того как мы столкнулись с человеком-невидимкой, ты обещал, если мы выйдем оттуда живыми, посвятить остаток своей жизни раскрытию этой тайны. Сказал, что, если существует какой-нибудь путь, который ведет к Эмме, ты его отыщешь! И я тебе поверил. Поверил твоему слову! Поверил, что ты и на самом деле поведешь себя как рыцарь!
Конан Дойл с сердитым видом подождал, пока друг выплеснет свое негодование.
– И я честно выполняю свое обещание, Гиллиам. Именно этим я сейчас занимаюсь, слышишь? Неужели ты всерьез полагаешь, что от твоих выдумок будет хоть какой-нибудь толк? – Он раздраженно кивнул на зеркала. – Да пойми ты наконец, только как следует разобравшись в том, что происходит, мы откроем путь к твоей невесте. О чем, впрочем, я тебе уже сказал. Одно связано с другим. Все связано воедино. Если я разгадаю смысл этой таинственной книги, то не только спасу Уэллса – а может, и всю вселенную, – но и пойму, как все устроено… Прежде я носился с мыслью написать книгу о спиритизме, но она ничего бы не стоила по сравнению с теорией, которая объясняет всё как о нас самих, так и о том, что нас окружает. Я назову ее “Теорией множества миров”. И когда никаких загадок не останется для меня в реальности, перестанут быть загадкой и путешествия из одного мира в другой. Вот тогда я, как и обещал, смогу указать тебе путь к той Эмме, что была в зеркале.
Мюррей смотрел на друга недоверчиво. Он по-прежнему чувствовал обиду, но не мог не признать, что в словах Конан Дойла есть своя логика.
– Хорошо… – буркнул он. – Только вот чем могу помочь вам я?
– О, много чем, много чем. У нас есть план, с которым я должен тебя познакомить… Но прежде мне нужно услышать все, что тебе удалось узнать про четвертое измерение, где ты побывал на своем “Хронотилусе”. Понимаешь, с учетом того, что нам стало известно, сам собой напрашивается вывод: розовая долина – это своего рода прихожая между разными мирами. И, как я уверен, там мы найдем ответы на многие вопросы, в том числе и на тот, как найти Эмму.
Мюррей посмотрел на него с прежним недоверием, потом горько улыбнулся.
– Это и есть твой план? – спросил он, не скрывая разочарования. – В таком случае мы, боюсь, никогда не отыщем Эмму.
– Почему же? Я не сомневаюсь, что в розовой долине имеется дверь, ведущая и к Эмме, дверь эта наверняка очень похожа на ту дыру, через которую ты попадал в двухтысячный год, а через нее пройти гораздо проще, чем через зеркало.
Мюррей вздохнул:
– Хочешь услышать всю правду про четвертое измерение?
– Разумеется!
– Ну так вот… – Миллионер снова вздохнул. – Боюсь, эта правда тебя сильно удивит.
Минуточку! Мюррей с Конан Дойлом так увлеклись беседой, что не обращали внимания на то, что происходило вокруг, зато я волей-неволей вижу всё. Так вот, вдруг сотни зеркал, которыми миллионер украсил свои владения, перестали отражать лежащую перед ними реальность. И тотчас горничные и конюхи перестали видеть в зеркалах свои вытянутые от скуки физиономии, их глазам явились совсем другие картины – странные миры, не подвластные самому пылкому воображению. В одном зеркале отражался луг с шелковистой травой, по которому мчалось стадо кентавров. В другом – зеленоватая океанская вода, где плавало какое-то земноводное чудовище, на спине которого расположился целый город со стеклянными островерхими крышами. В третьем – пепельно-серая пустыня под мощными струями дождя, в небе громыхал гром и сверкали ослепительные молнии, а огромные металлические пауки пытались спастись от ударов разбушевавшейся стихии. Следующее отражало грибы размером с дерево, на них сидели, мирно беседуя, гусеницы в сюртуках и цилиндрах. Еще одно – стаю летучих замков, парящих в бледно-сиреневых облаках, через края которых низвергались вниз водопады, разбрасывая клочья пены. В другом можно было увидеть, как величавый птеродактиль облетает купол собора Святого Павла.
