– Вы всегда можете рассчитывать на содействие спецподразделения Скотленд-Ярда, профессор Рэмси, – откликнулся капитан Синклер.
– Спасибо, капитан. Агент Клейтон, недавно вы сказали, что те чудесные колонны придумал сэр Уильям Крукс… – Полицейский кивнул. – Так вот, думаю, у меня перед старым другом остался долг. Когда-то я обидел его и просто обязан многое ему наконец объяснить… очень многое. – Рэмси с мечтательным видом посмотрел на небо. – Сколько всего предстоит сделать! Церкви Знания придется поменять свое название – возможно, она будет называться Церковью мечтаний…
Клейтон откашлялся:
– Если уж речь зашла о мечтах, профессор… Когда я потерял сознание в Камере чудес… Хотя… наверное, я должен сперва сказать, что во время обмороков мне обычно снится некий мир, где… Трудно объяснить. Дело в том, что в том мире однажды тоже настал День хаоса… и я… рассказал все, что у нас происходило… кое-кому оттуда.
– Мне известны ваши сны, агент Клейтон. – Рэмси улыбнулся. – И поверьте, они были очень важны для победы. Способность мечтать стала спасением для вашего мира, уверяю вас, и это отнюдь не поэтическое преувеличение… Я с удовольствием объясню вам также, какую пользу принес взятый у вас когда-то образец крови… – Профессор опять улыбнулся, заметив растерянность Клейтона. – Только чуть позднее… Сейчас вы, вероятно, хотели бы задать другие вопросы. Запомнит ли ваш кое-кто все, что было, раз уж он достиг Высшего знания? Имеют ли ваши обмороки какую-то связь с вирусом хронотемии? И сможете ли вы и впредь мысленно совершать прыжки в тот мир?
– Я… Да, разумеется, я был бы счастлив услышать ответы на эти вопросы, но на самом деле мне хотелось бы спросить… не может ли какой-нибудь Исполнитель перенести меня в мир моих сновидений. Не только мысленно, но и физически…
Рэмси пристально посмотрел на него, потом печально покачал головой:
– В какой бы мир ни занесла ее судьба, она везде будет чудовищем, и вы это знаете. А если вы сами попадете в родной для нее мир, то, боюсь, уже ваша природа будет выглядеть там чудовищной… Мне очень жаль, но я уверен: ни вы, ни она не будете счастливы ни в одном общем для вас мире – слишком разные реальности вас породили. Видно, ваша любовь из тех, что случаются только в мечтах.
Если его слова и ранили Клейтона, то на лице агента не отразилось ничего – он лишь едва заметно несколько раз моргнул. Внезапно в разговор вмешался Конан Дойл:
– Но ведь возможно перенести кого-то в мир, подобный нашему, не правда ли? – Он дернул за руку Мюррея и вытолкнул его вперед.
Рэмси кивнул. Артур еще раз слегка подтолкнул Мюррея, который никак не мог понять, чего от него хотят. Но вдруг миллионера озарило:
– Минуточку, минуточку… Вы хотите сказать… Если бы я попросил одного из этих великанов в черном, чтобы он отправил меня в мир, где моя невеста осталась целой и невредимой… он сумел бы это сделать? Правда?
– Мы могли бы попробовать, мистер Мюррей, да, могли бы попробовать, – ответил Рэмси, – хотя…
– Ты слышал, Джордж? – перебил его миллионер, лицо которого вспыхнуло от волнения. – А ты, Джейн, слышала? Я смогу отправиться к Эмме из зазеркалья… И я найду ее, Артур!
– Сначала мне вместе с другими учеными надо изучить состояние ткани мультивселенной, – стал неторопливо объяснять Рэмси, – нам необходимо убедиться, что Исполнители снова в полной мере управляют своими тростями. Как раз сейчас я хотел отправиться в наш клуб – там уже наверняка собрались мои коллеги – им не терпится поскорее провести первое обсуждение из многих, что нам предстоят. Поэтому позвольте мне откланяться… Миссис Уэллс, господа, мы непременно снова увидимся, обещаю вам, но теперь я вас оставляю, так как мы, пришельцы с Другой стороны, должны заняться подготовкой Великого исхода. Мистер Мюррей, если вы желаете проводить меня, по пути мы обсудим детали вашего возможного путешествия.
Казалось, Мюррей вот-вот бросится целовать профессора. К счастью, он взял себя в руки.
– Конечно, конечно! – воскликнул он, не скрывая восторга. – Скажите, а если все будет в порядке, я смогу отбыть немедленно?
– Если таково ваше желание, не вижу для этого никаких препятствий.
– Да, таково мое желание.
И никогда еще ни в одном из бесчисленных миров четыре эти слова не звучали с такой искренней убежденностью. Затем Мюррей стал прощаться с друзьями, а Рэмси – с Синклером и Клейтоном.
– Артур… – прошептал Мюррей взволнованно, подойдя к писателю.
– Знаю, знаю… Благодарить меня не за что. Я пообещал тебе, что ты найдешь способ отправиться к Эмме из зазеркалья, и я выполнил свое обещание. – Конан Дойл самодовольно улыбнулся, сунув большие пальцы в карманы жилета.
– Ну, знаешь ли, я сомневаюсь, что заслуга тут целиком и полностью твоя, но… Какая разница! – Мюррей схватил друга за плечи, словно решил раздавить. – Спасибо тебе, Артур. За все. Не знаю, будет ли у меня там, куда я отправляюсь, телефон… В любом случае время от времени рассказывай мне хотя бы по телепатическим каналам, как у тебя дела.
– Да, и это будет куда надежнее, если учесть, до чего не любят твои слуги подходить к телефону, – ответил ему Конан Дойл не без ехидства.
Мюррей захохотал. Они пожали друг другу руки, а свободной рукой похлопали друг друга по спине – да так крепко, будто проверяли, можно ли устоять при этом на ногах. Потом Мюррей повернулся к Уэллсу.
– Джордж… – Голос его дрогнул, и он кашлянул, чтобы скрыть волнение. – Дорогой мой Джордж, я… Я стольким тебе обязан… Ты помог мне завоевать сердце Эммы…
– Гиллиам, – перебил его Уэллс в полном отчаянии, – ты же прекрасно знаешь: я не писал того чертова…
Прежде чем он успел договорить, Мюррей схватил его в свои мощные объятия. Затем зажал между огромными лапищами лицо Джейн и звонко поцеловал в губы, так что Уэллс и на сей раз не успел помешать ему.
– Береги его, Джейн, – шепнул он, кивнув на Уэллса. – И не позволяй этой упрямой башке слишком все усложнять.
– Не беспокойся, я о нем позабочусь. А ты передавай наши приветы Эмме, – ответила она, и в глазах ее сверкнули слезы.
Под конец Мюррей подошел к полицейским, которые разговаривали с Рэмси. Он пожал руку Синклеру, сделав при этом поклон головой, а потом, чуть поколебавшись, протянул руку Клейтону.
– Надеюсь, в каком-нибудь другом мире отношения наши сложатся лучше, агент Клейтон, – заявил он с сердечной улыбкой.
– Кто знает, кто знает, мистер Мюррей, – ответил тот, пожимая протянутую руку. – Мы ведь недавно видели и куда более невероятные вещи.
Миллионер знаком дал Рэмси понять, что готов, и оба начали спускаться по широкой музейной лестнице. На нижней ступени Мюррей вдруг замер, словно о чем-то вспомнил, и крикнул Конан Дойлу:
– Артур, не забудь: ты должен написать историю про собаку! И я хочу, чтобы ты посвятил ее Гиллиаму Мюррею, лучшему арбалетчику всех миров!
