Хиггинс кивнул:
– Сегодня он явился ко мне на прием. Но не беспокойтесь, я вел себя очень осторожно. Он, конечно, умен, но ничего не заподозрил. И на самом деле едва ли не умолял меня взять у него кровь на анализ.
– Ты полагаешь, это нас куда-нибудь выведет? – с надеждой спросил Эйнджер.
– Не исключаю. У юноши случаются странные припадки. Его тело вроде бы пытается совершить прыжок, но удается это только его разуму, – стал объяснять Хиггинс. – Как будто что-то, чем он не обладал прежде и что, надо полагать, привила ему она, когда укусила, толкает его к прыжку, но одновременно крепко удерживает тело в здешнем мире. То есть болезнь и средство от нее – все в одном человеке. Арман с самого начала подозревал, что подобные ей создания могут таить в своей природе секрет будущей вакцины. Вот почему он столько лет вел исследования в этом направлении. Но ничего не нашел. И в конце концов он вынужден был сообщить на Другую сторону, что потерпел поражение, а потом ему пришлось расстаться со своей зверушкой, чтобы заняться другими проектами. Значит, было что-то такое, чего Арман не учел. Вполне вероятно, тот элемент, который он искал в организме жены, начинает активно действовать, лишь попав в кровь одной из жертв… Разумеется, Бомпар ни в коем случае не должен был влюбляться в нее. – Рэмси открыл было рот, чтобы возразить, но Крамер гневным жестом велел ему молчать. – Воспылав чувствами к юной волчице, – продолжил Хиггинс, не сдержав ухмылки, – он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы блокировать ее тягу к убийствам, а ту, главную, линию как следует не исследовал. Да, возможно, мы имеем в своих руках основу для вакцины, но пока я наверняка ничего сказать не могу. – Он спрятал пробирку в карман. – И не скажу… пока не изучу новые катушки для удочек из магазина “Фарлоу и компания”, в них использована слоновая кость, то есть они идеально подходят для ловли лосося; ничего лучше я в руках не держал.
Все с готовностью закивали в ответ, потому что один из официантов бесшумно приблизился к их столу и наклонился со словами:
– Простите, что прерываю вашу беседу, господа, но некоторые члены клуба просят, чтобы я затопил камин и в этой части зала… Видимо, им холодно. Надеюсь, это вам не помешает.
– Ну, я пошел, у меня полно работы! – Хиггинс встал, мгновенно побледнев. – Обещаю держать вас в курсе любых новостей. – И, попрощавшись со всеми быстрым кивком, поспешно удалился.
Пока официант возился с огнем, который вскоре весело заиграл в нескольких метрах от них, Эйнджер тер мочку уха, Мелфорд отчаянно косил глазами, Рэмси хрустел суставами всех пальцев по очереди, а Крамер подкручивал кончики усов, и вся компания продолжала мирно обсуждать достоинства разных катушек для удочек, которые можно купить в знаменитом магазине рыболовных принадлежностей на Стрэнде, где качество будет гораздо выше, чем в любой другой лондонской лавке, как верно заметил доктор Хиггинс.
А я воспользуюсь случаем и оставлю их, чтобы вернуться к агенту Клейтону. Однако позвольте мне при этом перескочить через следующие десять лет – очень уж я хочу узнать, удалось ли джентльменам хаоса при помощи ненавистных им Исполнителей спасти мир. Кстати сказать, за этот десяток лет не случилось ничего примечательного в деле, которое нас занимает, как и в жизни агента, поэтому ничего важного мы не пропустим, если перенесемся в предрассветное утро 1 августа 1898 года. Эта дата, вероятно, многим из вас будет памятна. Именно в этот день история, которая здесь рассказывается и которая надолго ушла под землю, вновь выбилась на поверхность.
IX
Итак, минуло десять лет, однако фонограф все еще хранил голос агента специального подразделения Корнелиуса Клейтона, который требовал признаний от сэра Бленделла. И теперь слова, произнесенные в другом месте и в другие времена, звучали в Камере чудес, плывя над собранными там скелетами сирен, фотографиями фей, шкурами оборотней и головами минотавров. В углу под лампой сидел, поставив локти на стол, сам Клейтон. Он сильно изменился, да и кто бы не изменился… Стал бледнее, похудел, круги под глазами сделались темнее – иначе говоря, теперь уже вряд ли кто назвал бы его цветущим молодым человеком. Но на самом деле перемены коснулись только верхнего слоя, а в душе у агента если и вспыхивали бури, то мимолетные, а вот мощных землетрясений, как во время первого его расследования, больше не случалось. С годами душа его уподобилась книге, в которую заглядывают так часто, что она всегда открывается на одной и той же странице. А еще он, вопреки собственным ожиданиям, по-прежнему узнавал себя в том спесивом и утратившем иллюзии мальчишке, чей голос воспроизводил цилиндр.
Пожалуй, одно заметное отличие все же имелось: сейчас он был куда меньше одержим желанием понять мир, ставший за минувшие годы еще более беспорядочным и еще менее логичным. Много было событий, от которых у него волосы вставали дыбом, завязывались всякого рода сложные узлы, которые Клейтону так и не удалось развязать, хотя он всегда цеплялся за такого рода происшествия. Убив пять проституток, Джек Потрошитель, называвший сам себя убийцей из Уайтчепеля, бесследно исчез, унеся с собой тайну своей личности; а годы спустя его литературный двойник по имени Дориан Грей развратничал в самых нищих районах Лондона, пока его создатель хирел в тюрьме, куда попал по обвинению в содомии. В том же грехе, кстати сказать, обвинили и принца Альберта Виктора, которого коллеги Клейтона по Скотленд-Ярду застали в гомосексуальном борделе на Кливленд-стрит, хотя внука королевы в тюрьму за это, разумеется, не упекли. Королевская семья поспешила отвлечь внимание подданных на завоевание Южной Африки, где еще было место для рыцарских подвигов, словно сошедших с книжных страниц, и где английская нация могла явить миру храбрость и героизм. Нельзя не упомянуть также постоянные выступления рабочих, манифестации суфражисток и беспорядки в колониях, не говоря уж о других событиях, более интересных для нашей истории: Маргарет Фокс отреклась от саморазоблачительных заявлений, сделанных для газеты New York Herald, где она выступала против движения спиритов. Теперь Фокс призналась, что то интервью дала, польстившись на деньги. А получивший наконец рыцарское звание профессор Крукс в речи перед Британской научной ассоциацией подтвердил, что по-прежнему верит в существование той психической силы, о которой говорил еще тридцать лет назад. Таким образом, как бы это кое-кого ни огорчало, вера в духов, а также в их посланцев медиумов за десять минувших лет только укрепилась, и это чрезвычайно важно для нашего повествования, как вы вскорости сами убедитесь.
Хотя Клейтону не раз приходилось капитулировать перед каверзными загадками мира, он не оставлял попыток навести по мере возможностей в этом мире порядок, то есть поступал подобно странноватому гостю, который, глядя на помятую скатерть, то и дело невольно старается разгладить ее руками. Итак, Клейтон расследовал новые и новые преступления, иногда смертельно скучные и до оскорбительности тривиальные, иногда – довольно интересные, то есть способные занять собой его беспокойный ум, хотя бы на время отвлекая от осаждавших агента демонов. Некоторые дела опять и опять ставили Клейтона перед проблемой невозможного, однако я не стану описывать их здесь, чтобы не уйти в сторону с намеченного пути – не дай бог, потом не удастся вернуться назад. Упомяну только дело агентства “Путешествия во времени Мюррея” – но не потому, что оно было из числа самых ярких, а потому, что один из его непосредственных участников будет играть заметную роль в нашей нынешней истории.
