Над столом опять повисло молчание. Миллионер пробежал взглядом по лицам присутствующих, не понимая, почему Уэллс и Джейн внезапно так побледнели, а в глазах Конан Дойла сверкнули молнии. Этот последний и решил внести в ситуацию ясность.
– Это неловкое молчание, мистер Гилмор, вызвано тем, что вот уже семь лет как я являюсь членом Общества по изучению паранормальных явлений, – заявил он желчно, но и с явной гордостью. – А еще я подписан на спиритический журнал Light и сочинил для него несколько статей… Короче, я хочу сказать, что достаточно серьезно отношусь к вопросу о привидениях. Но при этом вполне способен оценить хорошую шутку, – заключил он, не уточнив, относит ли шутку Мюррея к названной категории.
Миллионер смотрел на него во все глаза. Он вовсе не считал себя специалистом в подобных вопросах, но обычно с большим любопытством прочитывал статьи про спиритизм, которые время от времени появлялись в газетах.
– Вы хотите сказать, что, когда человек умирает, душа его покидает тело и бродит где-то там, как черепаха без панциря?
– Монти, бога ради… – взмолился Уэллс, но Конан Дойл не дал приятелю договорить.
– Если этот занятный образ вы относите к существованию загробной жизни, то мой ответ будет “да”. И с каждым разом я все больше убеждаюсь в своей правоте, мистер Гилмор, – ответил Конан Дойл.
Мюррей снисходительно улыбнулся:
– Простите, мистер Конан Дойл, но трудно поверить, чтобы создатель такого рационального персонажа, как Шерлок Холмс…
– Смею вас уверить, что мой подход к спиритизму абсолютно рационален, – перебил его Конан Дойл, который не хотел дослушивать фразу, и без того надоевшую ему до тошноты. – Вот и Джордж наверняка подтвердит вам, что я никогда не стану утверждать того, в чем глубоко не убежден, даже если это идет вразрез с моими собственными интересами или, как в случае со спиритизмом, вызывает насмешки – к ним я привык. Так или иначе, у вас нет причин удивляться, если человек вроде меня верит в духов. С самого момента зарождения спиритизма немалое число выдающихся людей примкнуло к этому течению, и многие из наших самых знаменитых ученых поверили в существование сверхъестественных явлений. К сожалению, – произнес он, словно обращаясь уже к самому себе, – длинный список великих людей только усилил нападки хулителей, поскольку те поняли, что отныне имеют дело не с кучкой фанатиков или недоумков, а с гражданами, чьи оценки способны повлиять на массы.
– Не сомневаюсь. Массы легко поддаются влиянию. Но могли бы вы убедить в своей правоте не массы, а одного-единственного человека, мистер Конан Дойл? – спросил Мюррей, предлагая себя самого в качестве подопытного кролика.
– Артур пришел к нам сюда совсем не за этим, Монти, – вмешался Уэллс, все больше раздражаясь.
– Не сомневаюсь, Джордж. Но раз уж он здесь, ему, вероятно, не захочется упустить случай обратить знаменитого миллионера Монтгомери Гилмора в свою веру. Что вы скажете, мистер Конан Дойл? Рискнете попробовать? На беду, ни одна религия не удовлетворяет меня! Помогите мне выбраться из потемок, в которых я блуждаю! Прошу вас! Подумайте только, сколько денег я мог бы внести в фонды Общества, к которому вы принадлежите.
– Довольно, Монти! – упрекнула его Эмма. – Мистер Конан Дойл вовсе не обязан участвовать в твоих играх.
– Вот именно, – поддакнул Уэллс.
Но тут раздался голос Конан Дойла, громкий и отчетливый:
– А вы вообразите, что кто-то из дорогих вам людей умирает, мистер Гилмор. Вообразите, что после того, как вы несколько недель горько оплакивали утрату, пытаясь смириться с мыслью, что никогда больше вам не удастся поговорить с этим человеком, дух его входит с вами в контакт. И вообразите, что он говорит такую вещь, какая известна только вам двоим, или упоминает столь интимную подробность, до которой ни один мошенник не смог бы докопаться. Вы и тогда не поверите в существование духов?
Мюррей, который все еще держал руку Эммы, замер и сглотнул, но так, будто пытался протолкнуть в горло крикетный мячик. Потом ответил, стараясь выглядеть спокойным:
– Поверю, если дух будет беседовать со мной напрямую, мистер Конан Дойл, но, разумеется, ни за что не поверю, если посредником будет выступать один из тех шарлатанов, что называют себя медиумами.
– И будете правы, – сказал Конан Дойл. – Большинство из них – обманщики, бессовестные плуты, которые используют разного рода трюки и технические приспособления, чтобы убедить наивных простаков в своих сверхъестественных способностях. И цели у них, как правило, преступные. Впрочем, так бывает всегда: лжепророков больше, чем пророков истинных. Однако достаточно встретить хотя бы одного подлинного медиума, только одного, чтобы получить доказательство того, что душа живет после смерти. И вот тогда вам будет наплевать на сотни, тысячи фальшивых медиумов, расплодившихся по свету, не так ли?
– Думаю, да, – согласился миллионер.
– А с вами когда-нибудь такое случалось, мистер Конан Дойл? – спросила Эмма. – Вам довелось встретить медиума, которого вы сочли настоящим?
– Да, мисс Харлоу, и не раз, но далеко не с первой попытки. – Конан Дойл слегка наклонился вперед и о чем-то задумался. – Если мне не изменяет память, я заинтересовался сверхъестественными явлениями еще до того, как покинул Портсмут, то есть двенадцать или тринадцать лет тому назад, хотя в ту пору был всего лишь молодым человеком, получившим кое-какое образование, однако меня живо увлекали все эти чудеса, якобы шедшие вразрез с научными законами. Иначе говоря, я был настроен весьма скептически, когда начал посещать спиритические сеансы, к тому же духи в контакт со мной входить не желали… Пока наконец не нашелся один…
Эмма почувствовала, как у нее перехватило горло.
– И что он вам сказал? – отважилась спросить она.
– Что мне не следует читать книгу Ли Ханта
[27].
Увидев недоумение на лице девушки, он объяснил, что в те дни раздумывал, браться ему или нет за “Комедийных драматургов Реставрации” некоего Ханта.
– Помилуйте, это не слишком убедительный пример, – вмешался Мюррей.
– Может, вам он и не кажется убедительным, мистер Гилмор, но я-то ни с кем не обсуждал своих сомнений, поэтому легко догадаться, какое впечатление на меня произвел тот случай; я даже описал его в журнале Light. Так или иначе, тогдашний эпизод, вероятно, был не более чем доказательством возможности телепатических контактов между людьми. Я расскажу вам другой…
– Позвольте! Телепатия? – спросил Мюррей.
– Да, телепатия, передача мыслей от одного человека к другому. В те времена я уже занимался подобными вещами вместе с архитектором Стэнли Боллом, и результаты мы получили очень даже весомые.
– Вы занимались телепатией? – Мюррей даже не старался скрыть недоверия. – Кажется, у вас поприбавится работы, мистер Конан Дойл, теперь вам придется убеждать меня еще и в ее существовании.
