Орден-то был создан для защиты паломников на Святой земле. А ныне земли те захвачены мамлюками. И королю и Клименту богатства ордена глаза застили, жадность обуяла. Тамплиеры с момента создания были нищими, даже на печати ордена два рыцаря на одной лошади, как знак нестяжательства. Со временем орден разбогател, вес в обществе приобрёл, у короля зависть чёрная. Саша пытался ответить, хотя бы для себя – как орден, грозная военная сила, дал себя уничтожить? Воинский опыт есть, число рыцарей велико, денег на снаряжение и оружие хватает, Великий магистр ордена умён и обладает организаторскими способностями. Да объедини он рыцарей, и войско короля будет разбито на бранном поле. Куда смотрел Жак де Моле? Именно он был Великим магистром с 1292 года и по 22 марта 1312 года, чёрной даты разгрома ордена. Почему? Рыцари-тамплиеры не малые дети, как их провели вокруг пальца? Или предательство было? С каждым днём и неделей этот вопрос мучил Александра всё больше. Понимал разумом – женат он, надо работать, не до тамплиеров. Но прожитых лет в Акре из памяти не выбросишь. Очень тянуло. И не столько посмотреть, но и принять участие. Зная, кто враг рыцарей и год разгрома, вполне можно попробовать изменить ход истории, сохранить славный орден. Нелепость ведь, когда боевой орден по защите христианских святынь канул в Лету, а те же гнусные иезуиты остались. Память об иезуитах недобрая, в инквизиции принимали активное участие, и выжил орден, хотя честными рыцарями ненавидим и презираем был.
Понимал умом – идея его бредовая, во Франции он не был несколько лет, и ситуация изменилась. Но не это главное. Как молодую жену оставить и Авдотью? Если уедет, это на несколько лет. В принципе купцы уходили на судах в дальние страны надолго, и женщины ждали. Но купцы-то возвращались с прибылью, а он с чем вернётся? Да и вернётся ли? Но всё же посчитал запасы денег, что получил за продажу шато иезуитам. Золота хватало, а ещё – ценности были и бумаги. Если грамотно распорядиться ими, может выгореть, причём как для ордена, так и для него лично. Женщинам ничего не говорил, не спеша всё обдумывал.
Через месяц, как снег глубокий лёг, и работа нашлась – сопровождать санные обозы купеческие в качестве охранника. Лошадь есть, броня, оружие и навыки. Невелики деньги, но всё же прибыток. Предупредил женщин, скромную перемётную суму к задней луке седла привязал да с обозом выступил. На десяток саней два охранника. Учитывая ценный груз, охрана слаба. Под рогожей на санях-розвальнях мех, товар дорогой и ходовой. По русским зимам лучше меха согреет только печь на постоялом дворе. Мех, особенно ценных пород, вроде соболя, лёгок, не боится мокрого снега и греет отлично. Обоз во Владимир направился. От Костромы десять дней пути. Добрались без происшествий. Купцы утром на торг, а Саша в монастырь, хотелось с Фотием увидеться. Расстались-то не попрощавшись, когда монах икону привёз. От постоялого двора пешком шёл, оставив лошадь в конюшне. Снег под ногами поскрипывал, мороз за щёки щипал. Воздух чистый, дышится легко. На одном месте, памятном для него, остановился. Здесь напали на него двое, убить пытались. Тогда Сашу, раненного, в монастырь привезли, выходили. Постоял пару минут, воспоминания нахлынули. Чем ближе к монастырю, тем быстрее шёл. Как там монах поживает, вспоминает ли приятеля из мирской жизни? Саша кулаком постучал в ворота обители, отворилось окошечко, показался послушник.
– Мне бы монаха Фотия увидеть.
– Так нет его.
– Как нет? Помер? – испугался Саша.
– Да что ты! Как можно? Настоятелем его перевели в Муром, уже несколько месяцев как.
– Повысили, значит? Рад за него!
– Может, другого кого надо?
– Нет. Прощай.
– Да храни тебя Господь!
Видимо, в возвышении Фотия немаловажную роль сыграло возвращение в монастырь иконы. Саша искренне порадовался за чернеца. Фотий на самом деле божий человек. Но настоятель монастыря должен обладать и другими качествами, не только крепкой верой, но и организаторскими способностями. В вере Фотий крепок, немало испытаний принял, в остальном Саша не уверен был. Дюденева рать, пройдясь по Руси, сожгла и разграбила храмы и монастыри. Служителей не хватало, Фотий пригодился. Обычно настоятелями ставили людей в годах, мудрых. Фотий умён, набожен, но сможет ли достаточно твёрдо руководить чернецами? Саша попытался вспомнить, сколько лет Фотию. Нет, похоже, чернец не говорил, монахи все бородаты и патлаты, с возрастом ошибиться можно, больше дать, чем на самом деле.
Особенно разгуливать по Владимиру Саша остерегался, слишком много врагов у него в городе было. Да уж многие ноне в другом мире, не в последнюю очередь стараниями Александра.
У купцов, с которыми встречался Саша по вечерам в трапезной постоялого двора за ужином, торговля шла бойко. Целую партию соболя скупили торговцы из Казани, купцы руки потирали, ещё бы распродать остатки дня за два-три и можно, закупив товар для продажи в Костроме, домой отправляться. На постоялом дворе людей полно, все комнаты заняты. Прислуга два раза в день, утром и вечером, печи топит, в комнатах тепло. Да видимо, не усмотрели, выпал уголёк из топки. Ночь глубокая, все постояльцы спят глубоким сном. Саша проснулся от запаха дыма. Принюхался. Да вроде показалось. Всё же дверь из комнаты в коридор открыл и отпрянул. В коридоре дыма полно, в начале коридора огонь полыхает. Плохо! Огонь отрезал путь к выходу, и через оконца не выберешься, они маленькие, только голову просунуть можно. Делали такие специально, для сохранения тепла в холодные времена года, а ещё закрыть слюдяными пластинками или скоблёным бычьим пузырём проще, дабы свет дневной в комнаты проникал. Саша во всю мочь закричал:
– Пожар! Горим! Просыпайтесь, поднимайтесь!
Проснулись постояльцы от крика, стали двери открывать. Кто дыма глотнул, закашлялись. Сразу суета поднялась. Один из постояльцев, как был в исподнем и босиком, бросился через огонь к лестнице. От ожогов закричал, волосы на голове вспыхнули. Не иначе разум помутился! Сначала одеться и обуться надо, чтобы от огня защититься, когда выбираться будешь. Александр быстро оделся, опоясался саблей, кошель с монетами за ворот рубашки сунул, выскочил в коридор. Дым по верху коридора плавает, впереди огонь жадно дерево сухое пожирает, треск стоит. Торговый люд нерешительно у дверей комнат толкается, оделись уже.
– Лица рукавами прикройте, держитесь за одежду друг друга и за мной! – скомандовал Александр.
Побежал по коридору, в полу его тулупа купец какой-то вцепился, за купца другой. Сейчас время решает всё. Успеют проскочить огонь, живыми останутся. Александр бежал с закрытыми глазами, почувствовал жар, запахло палёным от меховой шапки. Коридор не такой длинный, шагов двадцать пять, а показалось – долго бежит, от дыма дыхание перехватывает, невозможно полной грудью вдохнуть. От дыма глаза, хоть и зажмурил их Саша, слезятся. Бац! О перила ударился, стало быть – конец коридора, направо и вниз лестница ведёт. Повернуть надо, а сзади набегающие постояльцы напирают, от огня спасаясь. Саша рванулся вправо, помогая себе руками, загремел по лестнице вниз, за ним клубок человеческих тел, придавили к полу. В трапезной хозяин заведения мечется в панике. Саша из-под упавших на него тел кричит:
