– Согласен.
Епископ подвёл его к двери с торца дворца, кивнул стражу, и тот отступил в сторону. Во дворце пахло ладаном, было тихо. Епископ провёл Сашу по коридору.
– Подожди.
Сам зашёл в дверь и почти сразу вышел.
– Можно войти.
Саша шагнул в покои папы. На окнах тяжёлые шторы, горит несколько свечей. Саша сначала перекрестился на иконы в углу, потом повернулся к столу. В кресле восседал понтифик, выглядел вовсе не величественно, скорее усталым.
– Добрый вечер! – склонил голову Саша.
– Добрый!
Понтифик как-то небрежно перекрестил Сашу.
– Что ты хочешь? Купить индульгенцию? Или чтобы я отпустил грехи?
– Ни то, ни другое. Предлагаю права на герцогство Анжуйское.
Саша видел, как жадным огнём блеснули глаза папы. Куда и некоторая сонливость делась?
Герцогство недалеко от Парижа, да и сам Авиньон принадлежит Анжуйскому дому. Под домом подразумевался род дворян Анжу, в котором были графы и герцоги и маркизы. Род был древний, состоятельный, многочисленный и влиятельный. Папа опустил веки, как будто опасаясь, что визитёр сможет прочитать в них что-то.
– И ты можешь подтвердить права?
Александр достал пергамент, скрученный в трубочку, протянул. Папа оживился, поднёс поближе к канделябру, достал лупу, оправленную в серебро, с ручкой. Лупы делались из горного кварца или хрусталя, стоили баснословных денег. Климент изучил печать, потом бережно развернул пергамент, прочитал текст, потом ещё раз.
– Виконт де Бриан, надо полагать, это ты?
– Да, рыцарь вашей милостью.
Папа свернул документ, с явной неохотой вернул визитёру.
– Надо думать, другие документы у тебя в полном порядке?
– Да, ваше преосвященство!
Климент откинулся на спинку кресла, явно размышляя, потом спросил:
– Что ты хочешь, сын мой, взамен?
– Не давать согласие королю Филиппу преследовать орден тамплиеров.
– Я не ослышался?
Климент был шокирован и изумлён. Переговоры такие начались недавно, в строжайшей тайне. И вдруг является рыцарь, который знает о сути переговоров. Воистину, у стен есть уши! Или кто-то из окружения короля проболтался? Не зря император Священной Римской империи Альбрехт I при встрече как-то сказал:
– Что знают двое, то знает свинья.
Климент над словами этими посмеялся, а, выходит, зря. Папа пока согласие на преследование ордена не дал. Всё же тамплиеры созданы волей папы, приносят хорошую долю доходов. Зачем же резать курицу, несущую золотые яйца? Впрочем, король мог и без согласия Климента учинить следствие и суд. Не зря же переговорщики, тот же Ногарэ упомянул прокурора.
– Нет, ваше преосвященство, не ослышались, – сказал Александр.
Дерзость неслыханная! Самому папе, и о секретных переговорах – вот так, человек с улицы! Он даже не вхож во дворец короля! Но подумать было о чём. Раз виконт знает, стало быть, имеет доступ в ближний круг короля, не сам, через доверенных людей. Ой, не прост этот виконт! А сначала Климент принял его едва ли не за мелкого торговца. Не зря говорят – внешность обманчива. Да и ведёт себя виконт, которых сотни по стране, слишком независимо, не заискивает, чувствует за собой силу.
Глава 4
Де Моле
Папа понимал, что долго противостоять натиску короля ему не удастся. Слишком высоки ставки в игре. И не жизни и судьбы тамплиеров, папа не дал бы за них ломаного медного су, а серьёзные деньги и власть.
– Э… – Папа закашлялся, выигрывая время.
Король мог арестовать, осудить Великого магистра и сотню, пусть даже тысячу рыцарей, нанести ордену серьёзный урон. Но запретить сам орден, отнять его имущество без буллы папы король не мог.
– Я могу протянуть время, скажем, пять или даже шесть лет, – выдавил папа, – но большего я не в силах.
– Скверно, я полагал, папа имеет больше влияния!
– Дерзишь, виконт.
– Покорно прошу прощения, – склонил голову Александр.
Пять лет или даже шесть, если их не тратить впустую, позволят вывезти многие ценности в Португалию. А ещё – продать недвижимость и переправить тамплиеров в Томар. Главная сила ордена – его люди, проверенные боями и опытные.
– Я могу оставить у себя документ? – вкрадчиво осведомился Климент.
– Ваше преосвященство! Вы же понимаете, что составить письменный договор мы не можем. Вы исполняете свои условия, а я через пять лет дарю вам документ.
– Неравнозначно. Что может служить порукой сделки?
– Моё честное рыцарское слово!
– Слишком мало! Герцогство стоит много, слишком много!
– Вдобавок к своему слову я отдаю престолу… или вам лично нечто очень дорогое.
Александр достал коробочку с колье и положил на край стола. Папа даже не притронулся, позвонил в колокольчик. Неожиданно для Саши, но не для Климента, открылась потайная дверца, вышел господин в чёрном камзоле. От внезапного появления человека в чёрном Саша сделал шаг назад. Папа указал на коробочку. Человек в чёрном молча забрал и тем же путём вышел. Саша стоял, ибо папа не предложил сесть, да и по этикету сидеть при понтифике было бы оскорблением для его преосвященства. Папа сидел в кресле, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Сколько времени прошло? Четверть часа, половина? Дверь беззвучно открылась, появился человек в чёрном, молча положил коробочку на стол, наклонился к уху Климента и что-то долго шептал, а потом вышел. Теперь понтифик придвинул коробочку к себе, открыл, поднёс к канделябру со свечами. Драгоценности заиграли, пуская лучики на стены. Понтифик кивнул, со вздохом закрыл коробочку. Игра света по стенам прекратилась.
– Хорошо, пусть будет так! Колье настоящее и принадлежало одной знатной даме. Возьми крестик и носи постоянно. Если надо будет увидеться, предъявишь крестик, и тебя пропустят. Отсчёт времени пошёл. И да поможет нам Христос!
Саша поклонился и вышел. От напряжения дрожали колени, лоб покрылся испариной. Если бы речь шла о его жизни, а то на кону честь и существование ордена, который не замарал себя. Поскольку Александр воевал под его знамёнами и сейчас носил имя своего рыцаря, он считал своим долгом помочь тамплиерам. Кто сражался бок о бок против сильного врага, не забудет чувство братского единения, что бывает сильнее родственных чувств. Не зря же рыцари называют друг друга братьями.
Прислуга вывела Александра из дворца. Оказалось, Жан не ушёл, дожидался на улице неподалёку.
– Удалось поговорить с папой?
– Да, деньги твой епископ отработал. Можно отдыхать.
– Вот и славно.
Через несколько дней крестоносцы выехали в Марсель, а оттуда кораблём – на Кипр. По прибытии Александр первым делом посетил Великого магистра. Рассказал, где был и что делал. О сделке с папой благоразумно умолчал.
