— Да пофиг! — ответила Агата, изучая настройки программы для записи вокала.
— Попса — это по сути своей несбыточная сказка, и при этом это именно та музыка, которая понятна всем без исключения от мала до велика. В какой-то мере она универсальна, но и в достаточной мере, я бы сказал, сложна по созданию. Это ведь тоже уметь надо придумать запоминающийся и красивый припев. И все эти пафосные музыканты, которые попсу терпеть не могут, просто на самом деле являются самыми настоящими неудачниками, которые ни разу ничего попсового придумать так и не смогли и от своей злости запыжились: «Нам попсу даром близко не надо! Мы круче всего этого!».
Сказав это, Жека усмехнулся. Сам-то он себя тоже в некотором роде совсем недавно записал в неудачники, правда в неудачники другого плана, осознанно-разумные, что ли, неудачники. Совсем не те, которые хорошую музыку сочинять не умеют, а при этом всячески пыжатся и себя перед другими неимоверными крутяками преподносят.
— Зачем ты мне это все рассказываешь? — уже даже с какой-то злостью посмотрела на него Агата.
— Затем, что я тоже когда-то играл в рок-группе, искал новое звучание и терпеть не мог попсу. А теперь, с годами, изменил свое мнение и поумнел.
— Я безумно за тебя рада! — язвительно сообщила Агата.
— Может, попсу я и не полюбил в полной мере, но уж точно стал уважительнее к ней относиться, — поправился Жека. — Но одно я понял совершенно точно: можно попсу любить или, наоборот, ругать, это очень все просто, а вот придумать что-то такое, что сразу же пришлось бы по душе публике и зазвучало бы из каждого утюга, вот это, я тебе скажу, задача не из простых. И тот, кто это сделает, тому респект и уважуха на все времена.
— И что? Что? Что? — как-то совершенно по-детски вспылила Агата. — Ты хочешь, чтобы мы на второй же день нашего общения поругались на почве этого?
— Знаешь, я вчера всю ночь провел в размышлениях, — задумчиво произнес Жека. — И знаешь, что придумал?!
— Что? — насторожилась Агата.
— А не попробовать ли нам свои силы в шоу-бизе? Вдруг получится?! — он немного помедлил, потом продолжил: — Просто есть у меня в загашнике пара-тройка песен собственного сочинения, — его голос прозвучал чуть ли не заговорщически. — Мы с тобой могли бы попробовать их записать, потом разослали бы по радиостанциям и посмотрели бы, что из этого выйдет. Глядишь, какой-нибудь клуб и пригласит выступить. А это всегда деньги, причем, я бы сказал, очень даже неплохие.
— Ты же сам сказал, что в раскрутку нужно много денег вложить, — напомнила она.
— Мы бы что-нибудь придумали по этому поводу, — заговорщически подмигнул ей Жека.
— Мне вообще никак это не интересно, — уже чуть ли не взмолилась Агата.
— На хорошем хитовом материале можно поднять неплохие бабосы, — все тем же спокойным и настойчивым голосом продолжил Жека. — Вложений-то особо никаких. Это же не землю пахать! Записал на студии песню не за дорого, включил минус или плюс на флешке в клубе — и все дела! Стриги, как говорится, капусту! Выхлоп с хитового проекта может быть вполне даже ощутимый. Все же просто! Играет музыка с маленькой такой флешечки, люди отдыхают и танцуют, а тебе в карман за это деньги сыплются. Бабосы, можно сказать, из воздуха делаются! Только представь, из воздуха!
— Мне не нравится попса! — произнесла Агата.
— А что тебе нравится? Клубная музыка? Так я тебе раскрою большой секрет: вся клубная музыка тоже, что называется, под фанеру исполняется! Все, даже самые крутые диджеи в клубах, свой музон всегда заранее записывают, а потом на танцполе треки с флешки гоняют. Все без исключения под фанеру пашут! Понимаешь?!
— Мне не нравится попса! — чуть ли не по слогам еще раз капризно возразила Агата и даже руками всплеснула.
— А тебя никто и не заставляет ее любить. Миллионы людей ходят на нелюбимую работу и делают это ради того, чтобы купить нормальную квартиру, машину, денег накопить на отпуск к морю. Денег. Ну, и еще, чтобы детям и внукам по возможности будущее обеспечить, дать хорошее образование… Понимаешь?! Если проект окажется удачным, нам на всю оставшуюся жизнь бабла хватит!
Агата промолчала, потом сообщила:
— Я решила. Я буду юристом.
— Юристом ты всегда успеешь стать. Это от тебя никуда не уйдет! Давай хотя бы попробуем, — продолжил Жека.
Он достал из коробка спичку и сунул в рот.
Жуя спичку, он решительно встал, вошел в тон-студию и принялся настраивать микрофон на стойке.
— Просто спой что-нибудь, я это запишу и попробую обработать, нотки кое-где подправлю, заодно послушаю звучание твоего голоса, тембр, удобную для тебя тональность — и подумаю, что с этим вообще можно сделать. Попытка же не пытка, в конце концов!
Он воткнул штекер наушников в переходник и протянул их Агате.
Будто маленький капризный ребенок, Агата нехотя встала из-за пульта и, топая ногами, вошла в тон-студию, подошла к микрофону, надела наушники и демонстративно скрестила руки на груди.
Поигрывая в зубах спичкой, Жека настроил микрофон по ее росту, вышел, плотно закрыл дверь тон-студии, сел за пульт и, в полной готовности, сообщил в свой микрофон:
— Пой что хочешь. Что хорошо знаешь, что первое в голову придет. Если хочешь, я для ритма включу метроном. Мне нужно послушать именно звучание и тембр, чтобы определиться, с чем предстоит работать и в какой тональности готовить потом минус. Готова? Запись! Поехали!
— Я тогда спою Кристину Агилеру, — сообщила Агата в микрофон, прокашлялась и запела, сначала неуверенно, а потом, будто сбросив груз напряжения и робости, во всю силу голоса. Пела она достаточно известную песню, старательно повторяя все интонации известной исполнительницы. В общем, звучание ее голоса Жеке сразу же понравилось. И все эти старательно заученные чужие интонации и высокие ноты в нужном месте были вполне узнаваемы и по этой самой причине наивно хороши. Хотя русский акцент опытному звукорежиссеру привычно резал слух. Да и не слышал еще, по большому счету, Жека нормальных русских исполнителей англоязычных песен. Иногда это звучало очень даже неплохо, но Жека-то знал, что любой, даже едва заметный русский акцент в песне для янки — как красная тряпка для быка. Что ни говори, а за бугром нас не понимают, жутко боятся и ненавидят.
В общем, в попытках петь иностранные песни нет ничего плохого. Все исполнители поначалу пытаются подражать каким-то своим кумирам, отечественным или иностранным, а уж потом обретают свой неповторимый голос и манеру исполнения. Ну, почти все.
Сквозь стекло тон-студии Жеке было видно, что, исполняя песню Кристины Агилеры, Агата старается повторять даже мимику и жесты известной исполнительницы.
— Кто эта девочка? Хороший голос! — вдруг услышал за своей спиной Жека трескучий голос и даже слегка вздрогнул.
Он был настолько поглощен всем происходящим, что от неожиданности сердце его едва не остановилось и не похолодело. Наверное, тоже от неожиданности, он резким жестом вырубил звук, хотя Агата об этом и не знала, продолжая в тон-студии петь песню Кристины Агилеры. Через секунду, когда сердце его снова забилось, Жека после яркого мерцания монитора компьютера и света настольной лампы в темном помещении студии обернулся и попытался разглядеть, кто бы это мог быть.
