И за не съеденные булочки.
ГЛАВА 2
Это была та еще ночка. Это была одна из тех мыслей, что заставляла Саншайн Раннинвулф, беспокоиться, когда она покидала свой чердак.
Сколько времени нужно, чтобы затеряться в городе, где она жила всю свою жизнь?
Число, думается, могло быть равным бесконечности.
Конечно, это помогло бы ей отвлечься, если бы она смогла сосредоточиться, но ее внимательность можно было сравнить с внимательностью больной блохи.
Нет, в действительности, у нее было внимание художника, которое ненадолго останавливалось то здесь, то там. Как неуправляемая рогатка, ее мысли дрейфовали от одного к другому и снова возвращались назад. Эти мысли постоянно блуждали, просеивая новые идеи и методики — что нового в мире вокруг нее и как лучше всего это запечатлеть.
Для нее красота была повсюду и в каждой маленькой вещице. Это была ее работа — показать эту красоту другим людям.
И те замечательные здания, которые строились, через две или три, нет, кажется, через четыре улицы, отвлекли ее и направили мысли на обдумывание нового дизайна ее глиняной посуды, пока она брела через Французский квартал к своей любимой кофейне на улице Св. Анны.
Не то, чтобы она пила эту вредную жидкость. Она ненавидела ее. Но у ретро-бит кафе «Стейн» на стенах висели хорошие художественные работы, да и ее друзья оказались неравнодушны к поглощению галлонов дегтярной жидкости.
Сегодня вечером она и Трина собирались перейти…
Ее мысли перепрыгнули обратно на строительство.
Достав блокнот, она сделала еще несколько примечаний и повернула направо в маленький переулок.
Сделав два шага, она наткнулась на стену.
Только это не стена, поняла она, когда две руки обняли ее, чтобы остановить.
Взглянув вверх, она замерла.
Ах, карамба! Она смотрела в лицо, так хорошо вылепленное, что, она не сомневалась, даже греческий скульптор не мог бы сделать лучше.
Его волосы цвета пшеницы, казалось, пылали в ночи, и линии его лица…
Прекрасны. Просто прекрасны. Полностью симметричны. Ничего себе.
Без раздумий, она потянулась, схватила его за подбородок и начала поворачивать лицо под разными углами, чтобы лучше рассмотреть.
Нет, это не оптический обман. Независимо от угла, его черты были совершенным воплощением.
«Вау, — подумала она снова. — Абсолютно безупречно».
Она должна сделать его набросок.
Нет. Масло. Масло было бы лучше.
Пастéль!
— С вами все в хорошо? — спросил он.
— Я в порядке, — ответила девушка. — Мне жаль. Я не видела, что вы там стояли. Но вы знаете, что ваше лицо — пропорционально?
Он ответил ей молчаливой улыбкой, а потом погладил ее по красному капюшону.
— Да, знаю. А вы знаете, маленькая Красная шапочка, что плохой Большой Волк сегодня ночью на свободе, и он хочет есть?
Что это означало?
Она говорила об искусстве и о нем…
Мысль исчезла, когда она подумала, что этот мужчина не одинок.
Было еще четыре мужчины и одна женщина. Все безумно красивые. И все шестеро следили за ней, как будто она была лакомым кусочком.
Ой-ой-ой.
У девушки пересохло во рту.
Саншайн попыталась отойти назад, так как чувства подсказывали ей бежать.
Они приблизились еще, зажимая ее между ними.
— Так, так, маленькая Красная шапочка, ведь ты теперь не хочешь покинуть нас так скоро, не так ли? — сказал первый.
— Хм, да, — сказала она, готовясь бороться с ними. Они не знают, что женщина, у которой вошло в привычку назначать свидания парням байкерского типа, была более чем готова нанести быстрый удар ногой, когда ей было нужно. — Думаю, что это была бы действительно хорошая идея.
Он потянулся к ней.
Из пустоты что-то просвистело мимо ее лица и задело его протянутую руку. Мужчина с проклятием отпрянул, прижав истекающую кровью руку к груди. Эта вещь срикошетила, как шакрам Зены и возвратилась к началу переулка, где была поймана тенью.
Саншайн удивленно взглянула на очертания человека. Одетый во все черное, он стоял подобно воину, и его оружие опасно мерцало в тусклом свете.
Даже при том, что она не могла видеть его лица, его постоянно меняющаяся аура была огромна, как мамонт, придавая ему внешний вид такой же потрясающий, как и мощный.
Этот новый незнакомец был опасен.
Смертельно.
Смертельная тень, готовая нанести удар.
Он стоял в тишине, глядя на ее нападавших, и оружие, удерживаемое, казалось, беспечно в левой руке, так или иначе было опасным.
Потом разразился всеобщий хаос, и все мужчины, которые окружили ее, атаковали вновь прибывшего.
Тэлон сжал выступ своего срэда и сложил три его лезвия в один клинок. Он попытался добраться до женщины, но даймоны напали на него все сразу. В обычных обстоятельствах он не имел бы проблем в их уничтожении, но Кодекс Темного Охотника запрещал ему раскрываться перед непосвященным.
Проклятье.
На секунду он решил, что если вызвать туман, то он скроет их, но это сделает схватку с даймонами более трудной.
Нет, он не мог дать им такого преимущества. Пока женщина была здесь, руки у него были связаны, и это давало даймонам преимущество в виде сверхчеловеческой силы и власти, что само по себе уже было плохо. Без сомнения, именно поэтому они напали.
На этот раз у них был шанс в борьбе с ним.
— Беги, — сказал он Саншайн.
Она сорвалась с места, когда один из даймонов схватил ее. Пинком в пах и поперечным ударом по спине, когда тот согнулся, она повалила его и побежала.
Тэлон выгнул бровь при виде ее движений. Гладко, очень гладко. Он всегда высоко ценил женщин, могущих постоять за себя.
Используя свои способности, он вызвал стену из тумана за ее спиной, чтобы оградить девушку от даймонов, на которых он мог теперь сосредоточиться.
— Прекрасно, — сказал он этой группе. — Мы одни.
Один из них, безусловно лидер группы, бросился на него. Тэлон при помощи телекинеза поднял даймона в воздух, свернул его и бросил на стену.
Еще двое направились к нему.
Одного Тэлон сразил кинжалом, другого отшвырнул ударом коленом.
Он прорвался через двух из них достаточно легко и потянулся за другим, когда заметил самого высокого из них, бегущего за женщиной.
Он отвлекся на мгновение, и это стоило ему удара в солнечное сплетение. Сила удара отбросила его назад и свалила с ног.
