После того как дворец был очищен, у Аль-Йада состоялся короткий разговор с Адамом Турко. Турко сообщил, что Бреннан Крафт только что покинул Коста-Рику на одном из самолетов «Гольфстрим», принадлежащих Эбену Мартину, и направился на частный аэродром поблизости от Сан-Диего в Калифорнии. Крафт сказал Турко, что его друг-миллионер не полетит с ним, а останется в Коста-Рике, и будет вне доступа вплоть до дальнейших распоряжений.
На лице Аль-Йада появилась широкая улыбка. «Будет вне доступа вплоть до дальнейших распоряжений» – отличный эвфемизм взамен слов «недавно убит мною».
Турко получил указание встретить Крафта в Сан-Диего, и вскоре после этого выследить человека по имени Роберт Фройнд, который работает в тамошней лаборатории, и сообщить о ежедневных перемещениях и расписании Фройнда.
Аль-Йад вновь не смог не улыбнуться дерзости Бреннана Крафта. Он убил своего друга Мартина, нагло воспользовался личным самолетом Мартина, и вместо того чтобы потратить хоть мгновение на скорбь из-за предполагаемой гибели своей еврейской шлюхи, полностью списал ее со счетов и намеревается похитить человека, который, несомненно, тоже является специалистом в области наркогипноза.
Но не имеет значения, как быстро Крафт смог бы завербовать этого Роберта Фройнда, потому что уже слишком поздно. Аль-Йад обыграл Крафта вчистую.
Он вздохнул с довольным видом. Бреннан Крафт, воплощение Шайтана на земле, не имел никакого понятия о том, что вот-вот на него обрушится.
57
Больше часа Алисса Аронсон составляла схемы того, что называла основными связями веры и неверия Аль-Йада, потом дала ему препарат. Он провел под гипнозом три часа, хотя они показались ему единым мгновением.
Проснувшись и сняв сетчатую шапочку с головы, он поднялся в воздух, чтобы проверить, при нем ли еще его божественность. Потом повернулся к шлюхе, прикованной к столу в десяти футах от него.
– Как все прошло? – спросил он у нее.
– Как нельзя лучше, – ответила она. – Мы не узнаем точно, пока ты не попробуешь, но опыт говорит мне, что теперь ты должен уметь временно отключаться от поля нулевой энергии. При условии, что ты действительно хотел научиться этому.
Аль-Йад улыбнулся. Именно этого он и хотел. Так сильно, как вообще способен был чего-либо хотеть. Он вывел видеозапись сеанса на экран, висящий на стене возле его кровати. Боˆльшую часть времени экран показывал лишь то, как еврейка смотрит на монитор компьютера. Действительно важная часть, в которой она укрепляла определенные связи, отвечающие за веру – точнее, в данном случае за неверие, – была достаточно короткой, и Аль-Йад перемотал запись до этой части, дабы убедиться, что Аронсон не внушила ему ничего такого, что не должна была внушать.
Но он не обнаружил ни единого намека на хитрость или обман. Все, что от него требовалось, чтобы запустить процесс – это посмотреть на часы, показывающие точное время, и вслух произнести по-английски «точка один». Это прервет его связь с божественной силой – как вольную, так и невольную, – ровно на пять минут.
Если окажется, что все сработало так, как он надеялся, он может снова посмотреть на часы и сказать «точка два» – эти слова окажут тот же самый эффект, только уже на восемь часов.
Аль-Йада беспокоило то, что может случиться, если он увидит часы, стрелки которых показывают время другого часового пояса, и вновь обретет свои способности прежде, чем истекут отмеренные восемь часов, но Аронсон заверила его, что подсознание не позволит ему одурачить себя таким образом. Она была уверена, что если во время сеанса гипноза он действительно желал обрести способ освобождаться от поля нулевой энергии ровно на восемь часов, и впоследствии запустит этот триггер, то связь будет разорвана и восстановится только через оговоренный промежуток времени, отмеренный точными часами в нужном часовом поясе.
Аль-Йад сделал глубокий вдох и посмотрел на цифровые часы в нижнем углу своего плазменного телевизора.
– Точка один! – громко произнес он.
И ахнул.
Ему пришлось ухватиться за край кровати, чтобы не рухнуть на пол. Божественность покинула его тело и разум со скоростью урагана.
Аль-Йад почувствовал себя слабым и бессильным. Человеком. Это было подобно болезни. Кошмару.
Он попытался подняться над полом при помощи божественной силы, но ему это не удалось. Он не мог даже поднять подушку, не касаясь ее руками. Он осторожно уколол себя в предплечье кончиком ножа, и ярко-красная кровь потекла из отверстия, оставленного в его коже острой сталью.
Он посмотрел на часы. Осталось три минуты. Подойдя к столу, он положил на него тяжелое пресс-папье, сделанное в форме капли. Потом освободил руки еврейки и отступил на несколько шагов.
– Брось его в меня, – приказал он.
Не тратя времени, Алисса швырнула в него пресс-папье. Оно пролетело по воздуху и ударило Аль-Йада в живот чуть выше пупка. Он напряг мышцы, но удар все равно был болезненным, и у сирийца на несколько мгновений перехватило дыхание.
Он широко улыбнулся. Она это сделала! Шайтанова шлюха сделала это!
И не для Шайтана, а для него, Длани Всевышнего.
Цифры на часах сменились, отметив окончание пятиминутного промежутка, и сила вновь хлынула в тело Аль-Йада, словно божественное дыхание, вливающееся в легкие едва не утонувшего пловца. Он без малейших усилий взлетел к потолку и превратил стеклянное пресс-папье в ничто. Он восстановил свою мощь – точно так, как предполагалось.
– Доволен? – спросила Алисса.
Аль-Йад улыбнулся:
– Весьма и весьма.
– Ты слышал мои гипнотические указания относительно восьмичасового периода, – сказала она. – Они практически такие же, как для пяти минут. У тебя есть еще какие-то сомнения относительно того, что я исполнила твое желание?
– Нет.
– Тогда убери психованного дружка Тарика Бахара подальше от моей семьи, – с нетерпением попросила она. – Как ты и обещал. Я выполнила свою часть сделки.
У Аль-Йада был соблазн заставить наемника убить ее родных – просто так, чтобы посмотреть на ее реакцию. Но он был в восторге от того, что ее технология успешно сработала, и решил исполнить свое обещание. Это не имело никакого значения. Ее родные все равно скоро умрут, как и миллиарды других людей, когда он будет очищать мир от неверных.
Он послал видеовызов Тому Мэннингу, и на экране над кроватью появилось изображение нечеловечески мускулистой туши наемника. Аль-Йад заметил, что шлюха невольно сжалась, увидев Мэннинга – пусть даже в телевизионном отображении.
– Я отзываю последний приказ, – произнес Аль-Йад. – Не причиняй никакого вреда людям из этого списка. Сообщи, как понял?
– Понял вас хорошо, – ответил Мэннинг с разочарованным видом.
– Если нам еще когда-нибудь понадобятся твои услуги, мы с тобой свяжемся.
