Полдня ушло на подготовку самолета к вылету, все-таки после длительной стоянки нужно было проверить все по максимуму. Хозяин клуба оплатил работу механиков, и парни вдвоем облазили каждый уголок «Сессны», протерли все закоулки в моторном отсеке, заменили масло, прогнали все режимы двигателя… Подозреваю, что в данном случае стимул был не только денежный – это выдавали их взгляды. Наверное, в случае каких-либо проблем им пообещали… Даже не хочу думать, что им могли пообещать в качестве наказания. Хотя мне совсем не хочется аварийно садиться посреди саванны на вынужденную посадку с раненой пассажиркой в салоне. Так что работайте, парни!
И, наконец, сегодня ранним утром я уже приехал на аэродром, весь багаж погрузили еще накануне, и мне оставалось только сидеть в кабине, включив музыку. Эвелин должны были привезти чуть позже, а пока что звучал давний хит Билли Айдола No Need A Gun. Мелодия у нее весьма энергичная, только вот певец все время повторял, что сердце рвется наружу. Билли жаловался на то, что ему нужен рядом хоть кто-нибудь, но почему-то я услышал в песне совсем другое:
Мне для «Русской рулетки»
Не нужен наган,
Жизнь давно раскрутила
Свой большой барабан.
Снова щелкнул курок,
Только выстрела нет,
И не мне предназначен
Тот свинцовый «привет».
Барабан той рулетки —
Он у каждого свой,
И мне снова везенье —
Что остался живой.
Время то мчится вскачь,
То течет, как гудрон.
Так какой для меня
Уготован патрон?..
Время то мчится вскачь,
То ползет, как смола,
Чья-то близкая смерть
Вновь глядит из ствола.
Кто умрет молодым,
Кто – с седой бородой,
Кто-то – в мягкой кровати,
Кто – от пули шальной.
На ошибках чужих
Научиться не смог —
Палец давит на спуск,
Завершая урок.
Близким жаром обдал
Раскаленный свинец,
И упал в пыль лицом
Безрассудный юнец.
Рядом слышу я звук,
Этот звонкий щелчок,
Неужели к отметке
Приближается срок?..
Мне для «Русской рулетки»
Не нужен наган,
Замедляет вращенье
Вот пусть он сам и играет в «русскую рулетку», если нечем заняться, а мне нужно завершить много дел. Для начала – доставить Эвелин в больницу и на следующий день вылетать в Порто-Франко. Так, вижу какое-то движение в конце стоянки, вот и раненую привезли, да еще с каким сопровождением!
Машин было две, одна из них тот же микроавтобус, что вез нас тогда в город, а вторая – «Хаммер» черного цвета. Наверное, внутри кондиционер установлен, иначе бы они сразу испеклись внутри кабины, при такой-то жаре на улице. Хотя сейчас пока еще утро, всего-то около плюс тридцати по Цельсию в тени.
Водитель помог Эвелин вылезти из машины, но она и сама передвигалась достаточно бодро, подошла и чмокнула меня в щеку:
– Мой пилот, вези меня далеко и высоко!
– Куда только пожелаете, моя несравненная! – улыбнулся я в ответ. – Можете занимать место согласно купленному билету. Там на диване сейчас хорошо прилечь можно, а не только сидеть.
– Вот и проверю, как ты там все сделал. Пойдем, проводишь меня еще кое-куда.
Ну да, перед полетом нужно позаботиться о некоторых делах, а то на моем авиалайнере удобств на борту нет. Все, кто летал на небольших самолетах, об этом и так знают…
– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», выполняю санитарный рейс, прошу разрешения на посадку для дозаправки и врача к самолету.
– «Сессна» – «Редлайн», я Аламо – Контроль, посадку разрешаю, заход по обычной схеме, курсом девяносто, ветер шестьдесят, скорость три узла, порывы до пяти, давление тысяча пять миллибар.
– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», принял, заход по схеме, расчетное время посадки пятнадцать минут.
– «Сессна» – «Редлайн», я Аламо – Контроль, каково состояние раненого?
– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», состояние удовлетворительное, но пусть врач осмотрит.
– «Сессна» – «Редлайн», я Аламо – Контроль, врач будет, до связи!
Почти в расчетное время «Сессна» коснулась полосы, и диспетчер скомандовал по радио:
– «Сессна» – «Редлайн», я Вышка, подруливайте к диспетчерской.
– Вышка, я – «Сессна» – «Редлайн», принял.
Точно, вижу мужика с флажками, вовсю семафорит. Да еду уже, что мельтешишь-то?
Возле диспетчерской вышки стоял небольшой фургончик с красным крестом, который с места в карьер рванул в нашу сторону, как только пропеллер замер неподвижно.
– Кто здесь ранен? – обратилась ко мне с вопросом пожилая женщина в белом халате.
– Я… – выглянула из кабины Эвелин. – Помогите, вылезу отсюда…
Аккуратно высадив ее из самолета, передаю с рук на руки докторше и направляюсь к диспетчеру. По дороге замечаю, что девушку усадили на порог фургона и дали какой-то стакан, все правильно, сейчас пусть примет чего-нибудь болеутоляющего. Хотя она и бодрилась во время полета, иногда я замечал выступившую у нее на лбу испарину. Ничего, милая, потерпи еще несколько часов, когда мы доберемся до Виго, там нас уже должны встречать, Дон Рубио это гарантировал.
– Кто там у тебя ранен? – встретил меня вопросом диспетчер, тот самый, которому я в прошлый раз отдавал плакаты. (Один из них тогда сразу повесили на самом видном месте, в середине стены.)
– Она, – кивнул я на фото.
Парень даже изменился в лице:
– Сильно? Что там случилось?
– Напали на улице, темная какая-то история… Везу ее в Виго, руку будет лечить.
– А, там врачи и правда хорошие, надеюсь, все будет в порядке.
– Заправлять-то будете сегодня? Мне долго здесь сидеть нельзя, сам видишь.
– Минут через пять заправщик подъедет, как раз свою бочку наполняет. Сейчас я его потороплю…
И уже через час мы снова были в воздухе. Эва уснула после лекарства, которое дала ей сердобольная доктор, а я включил автопилот и в очередной раз попробовал расставить все по местам.
Что там был за таинственный «механик»? Хотя мне не показали ни его самого, ни даже его фотографию, у меня есть смутные подозрения, что я знаю, кто он. И догадываюсь, какой самолет он обслуживал… Кстати, рассказал этот злодей, известно ли ему, кто сопровождал танцовщицу? А где пилот? Почему его не допросили? Он что, не в курсе, чем занимается его напарник? Или на всякий случай заранее свалил из города? Нет, за этот горизонт заглянуть не удается… А если попробовать с другой стороны?..
