Возле дома под навесом стояла какая-то необычная, на мой взгляд, машина – что-то вроде помеси «ГАЗ-69» с «ГАЗ-51» и одновременно с «Шишигой». Ясно, какой-то полноприводный транспорт, только вот кто его породил? А-а-а, ясно – на решетке радиатора была надпись Volvo. Вот оно что, это постарался сумрачный скандинавский гений, оказывается! Значит, наша домработница придерживается этакого милитари-стайла, понятно…
– А вот и наш летчик! – приветствовала меня Джинджер, когда я вошел на кухню. – Голодный?
– Готов съесть все, что угодно, хоть вареную картошку и пиво, хоть бутерброды с икрой и шампанским…
– Мы тут с Магдой решили, что вот это тебе должно понравиться. – Она показала на стопку блинчиков и пару кастрюлек, стоявших на плите. – Через полчаса будем ужинать, так что иди переодевайся.
Пока мылся в душе, переодевался, как раз и прошло минут двадцать. Ну, чем меня сегодня порадуют?
К счастью, никаких традиционных немецких блюд вроде капусты с сосисками сегодня не приготовили, а названий того, что мы ели, я не спросил – было некогда. Очень уж есть хотелось, хе-хе! Конечно, изо всех сил старался соблюдать приличия и не есть слишком быстро.
Когда все съедобное на столе закончилось, я откинулся на спинку стула и сказал:
– Вот это да!.. Надеюсь, что когда-нибудь тоже научусь так готовить!
– У тебя хорошо получается, только ты очень редко этим занимаешься, – тут же попеняла мне Джинджер.
– А что вы умеете? – вдруг заинтересовалась Магда, присевшая за стол.
– Он многое умеет, но хорошо это скрывает, – ответила жена.
– Я не скрываю, просто меня никто не спрашивает. Так, балуюсь иногда…
– Не скромничай, у тебя «пльёв» отлично получается.
– И кухонные ножи очень острые, – с улыбкой добавила Магда.
– У меня приспособление есть специальное для заточки, только и всего. Дел-то на несколько минут.
– Я уберу со стола? – спросила наша помощница.
– Да, конечно… Пойдем, – обратилась ко мне Джинджер, – тебе днем посылку принесли.
– Кто?
– Он не назвался, просто сказал, что должен был передать тебе пакет от друзей.
– Пойдем посмотрим, что там за привет от друзей… Кстати, тиканья часов не было слышно?
Джин сначала удивленно посмотрела на меня, но поняла, что я шучу, и улыбнулась:
– Нет, все тихо, и посылка довольно легкая, так что вряд ли это бомба. И тот, кто доставил, был очень похож на одного из моих сопровождающих, я только сейчас поняла.
В ее кабинете у стены рядом с дверью стоял сверток весьма приличных размеров. Я попробовал его приподнять – легкий, хорошо, сейчас мы его откроем… Внутри оказалась репродукция смутно знакомой картины в деревянной рамке, так, что тут написано на бирке…
«Айвазовский, «Бриг Меркурий сражается с турецкими кораблями». Ну и шутники, блин!
– Что это за картина? – полюбопытствовала Джинджер. – Это ведь что-то очень известное?
– Да, это картина русского художника Айвазовского, посвященная одному из морских сражений. Хочешь, расскажу?
– Конечно, мне очень интересно…
И я, как сумел, пересказал ей сюжет этой картины.
26 мая 1829 года в ходе Русско-турецкой войны российский корабль «Меркурий» одержал победу над двумя турецкими линейными кораблями в районе Босфорского пролива. Произошло это так: 18-пушечный бриг «Меркурий», курсируя у берегов Босфора, неожиданно встретился с турецкой эскадрой. Командир брига капитан-лейтенант А. Казарский решил вступить в бой и в случае необходимости взорвать один из неприятельских кораблей вместе с собой. Искусно маневрируя и не давая противнику воспользоваться десятикратным превосходством в артиллерии, бриг «Меркурий» сбил ядрами своих орудий всю парусную оснастку неприятеля и оставил его в «совершенно жалком виде», тем самым нанес такие поражения неприятельским кораблям, что после трехчасового боя они прекратили преследование. Русский корабль возвратился на базу, в Севастополь.
В сражении погибли четверо моряков, командир был ранен в голову. Подвиг капитана и команды брига «Меркурий» вызвал не только всеобщее восхищение соотечественников, но и признание противником морального превосходства русских моряков. Один из турецких штурманов – участников этого боя – позднее написал: «Если в великих деяниях древних и наших времен находятся великие подвиги храбрости, то сей поступок должен все иные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми буквами на храме Славы: оно называется капитан-лейтенант Казарский и бриг «Меркурий». В ознаменование этого подвига в Севастополе на Морском бульваре был установлен памятник с надписью на пьедестале: «Казарскому. Потомству в пример…».
Знаменитый художник Айвазовский написал несколько картин, посвященных этому бою. Самому бригу «Меркурий» и отличившемуся ранее линейному кораблю «Азов» впервые в истории русского флота были присвоены почетные георгиевские флаги. Для экипажей кораблей установили ношение на бескозырках черно-оранжевой ленты: черный цвет символизировал порох, оранжевый – пламя.
– Можно я ее здесь повешу? – спросила Джин.
– Пожалуйста, если она тебе нравится.
– Только вот скажи мне, пожалуйста, почему твои друзья тебе прислали именно эту картину? Ты ведь так же далек от моря, как я от астрономии?
– Ну ты ведь любишь наблюдать за звездами… вместе со мной… – попытался отшутиться я.
Джинджер посмотрела мне в глаза, затем на потолок, видимо, вспомнив про висевшую в мансарде кепку с орлом и змеей.
– Ходили слухи, что Русская армия сбила два самолета воздушных пиратов. Тебе еще тогда подарили кепку, которую невозможно купить, а теперь – эту картину. Ты что, лично их завалил, в одиночку? У тебя же самолет без вооружения. Или я чего-то не знаю?
– Почему без оружия? У меня был пистолет… – Смутившись, я отвернулся и стал разглядывать мелкие подробности у парусных кораблей.
Джинджер вдруг обхватила меня руками за шею и повернула мою голову к себе, чтобы смотреть прямо в глаза.
– Можешь ничего не рассказывать, все и так понятно. Без твоего участия там дело точно не обошлось… Знаешь, даже если против тебя будет весь мир – я встану рядом, прикрою твою спину и начну подавать патроны… Ну и чего еще ждешь?.. Поцелуй меня!..
Выбрав место для картины, мы с Джин пошли на кухню, где Магда уже закончила кухонные работы и ждала нас.
– На сегодня все, большое спасибо!
– Хорошо, тогда я приду завтра в одиннадцать часов, – ответила она.
– Милый, проводи… – обратилась ко мне Джин.
– Да, конечно.
Джинджер пошла в гостиную, а мы с Магдой через веранду двинулись к навесу, под которым стояла ее машина.
– А что это у вас за «Вольво» такая странная?
