Зарек поднял бровь.
— От чего?
— М-м… от чумки.
— Я думал, чумка — собачья болезнь.
— Да, он заразился от собаки. Трагический случай.
«Эй, что ты несешь?» — негодующе воскликнул Саша.
«Ты заслужил еще и не такое! Веди себя прилично, а то и в самом деле на тебя чумку нашлю!»
Зарек отступил на шаг.
— Тебе его не хватает?
— Честно говоря, нет, — покосившись в сторону Саши, ответила она. — От него были одни неприятности.
«Неприятности? Ну, погоди! Настоящих неприятностей ты еще не видела!»
Астрид с трудом подавила улыбку.
— Так что же, тебе нужна одежда? — спросила она Зарека.
— Конечно.
Она повела его к себе в комнату.
В голове у нее гремели гневные вопли Саши: «Ах ты… да я тебя… ну погоди, я тебе отплачу! Помнишь свое любимое одеяло? Я из него лапшу сделаю! И шлепанцы я бы на твоем месте больше не надевал!»
Но Астрид не обращала на него внимания.
Зарек вошел следом за ней в ее комнату — уютную спаленку в нежных бело-розовых тонах. Все говорило о том, что здесь живет женщина. Но особенно поразил его запах.
Запах свежего смолистого дерева — и цветов.
Такой же аромат исходил от нее самой.
От этого запаха все тело его болезненно напряглось. А его фаллос, возбужденный до боли, уперся в штаны, властно требуя, чтобы Зарек прекратил наконец пялиться на Астрид и сделал следующий шаг!
Взгляд его против воли скользнул по кровати. Он ясно представлял себе, как она спит здесь, — нагое тело под розовым покрывалом расслаблено, нежные губы приоткрыты, как будто ждут поцелуя…
— Вот здесь.
С трудом он заставил себя оторвать глаза от постели и повернуться к шкафу.
Астрид открыла его и указала Зареку на нижнюю полку, где в плетеной корзине для белья лежали разные мужские вещи.
— Бери все, что хочешь.
Вот так предложение! Одна проблема: то, чего он больше всего хочет, находится вовсе не в шкафу. Поэтому Зарек просто поблагодарил девушку и достал из шкафа два свитера, черный и серый с высоким воротом, которые на вид должны были прийтись ему впору.
— Пойду переоденусь, — сказал он.
И тут же спросил себя: почему он решил переодеться за закрытой дверью? Чего стесняется? Астрид? Так ведь она ничего не видит.
У себя дома он обычно вообще ходит полуголым.
Но то у себя. А в гостях это невежливо, правильно?
С каких это пор ты стал задумываться о вежливости? — спросил себя Зарек.
И сам себе ответил: с сегодняшнего дня.
Саша гавкнул ему вслед, затем подбежал к Астрид и начал шумно выражать ей свое недовольство.
— Тихо, Саша! — прикрикнула Астрид. — Иначе будешь сегодня спать в гараже!
Не обращая на них внимания, Зарек скрылся в своей спальне.
Захлопнул за собой дверь, повесил свитера на спинку стула. Остановился, не понимая, что за странное чувство не дает ему покоя. В чем дело? Что такого она ему предложила? Всего-навсего смену одежды.
И еще — кров.
Еду.
Постель.
Зарек огляделся вокруг. В этой богатой, элегантно обставленной спальне он чувствовал себя чужаком. Не понимал, как себя вести, что делать дальше. Кажется, он ощущал давно забытое чувство — неуверенность в себе.
Здесь он чувствовал себя человеком.
А главное — впервые в жизни ощущал, что ему здесь рады. Этого он никогда не чувствовал с Шерон.
Шерон — как и все прочие, с кем он имел дело за эти столетия, — делала только то, за что он ей платил. Ни больше, ни меньше. И в ее доме он всегда ощущал себя непрошеным гостем.
Шерон держалась с ним холодно и формально, особенно после того, как он отказался разделить с ней постель. И он чувствовал: она его побаивается. Особенно когда рядом ее дочь. В такие минуты Шерон ощутимо напрягалась, как будто боялась, что он вдруг набросится на нее или на ребенка.
Это обижало Зарека, но к обидам он привык, так что просто старался не обращать внимания на эмоции Шерон.
А с Астрид все совсем по-другому.
Она ведет себя с ним, как с нормальным человеком. Рядом с ней легко забыть, что на самом деле он вовсе не нормальный.
Зарек быстро переоделся и вернулся в гостиную. Астрид сидела с ногами на диване; водя пальцем по странице: она читала брайлевскую книгу
[8]
. На полу у дивана растянулся Саша. Увидев Зарека, он поднял голову и мрачно уставился на него; можно было покляться, что в серых волчьих глазах пылает ненависть.
Зарек — он захватил из кухни нож — присел у камина, выбрал из поленницы подходящий кусок дерева.
— Как получилось, что у тебя живет волк? — спросил он, садясь перед камином, чтобы бросать стружки в огонь.
Он сам не знал, зачем с ней заговорил. Проще и привычнее было бы промолчать. Но неожиданно для самого себя Зарек обнаружил, что хочет узнать о девушке больше.
Астрид наклонилась, чтобы погладить волка, лежащего у ее ног.
— Знаешь… почти так же, как с тобой. Я нашла его — раненного, истекающего кровью. Принесла домой и выходила. С тех пор он со мной.
— Удивительно, что он дал себя приручить.
— Я тоже этому удивляюсь, — улыбнулась Астрид. — Не так-то легко было убедить его, что мне можно доверять.
Зарек задумался, а затем произнес негромко:
— «Надо запастись терпеньем. Сперва сядь вон там, поодаль, на траву — вот так».
Астрид открыла рот от удивления. Если бы Зарек вдруг на нее бросился, и тогда она не была бы так поражена, как сейчас, когда он вспомнил одну из ее любимых книг!
— Ты знаешь «Маленького принца»?!
— Да, читал когда-то.
Явно не просто «читал когда-то», если цитирует его наизусть! Астрид снова нагнулась к Саше, чтобы взглянуть на Зарека.
Он сидел к ней боком, освещенный пламенем, и отблеск огня играл в его полночных глазах. Тонкий черный свитер облегал тело, словно вторая кожа. Лицо, даже припорошенное жесткой щетиной, — поразительно красиво.
Сейчас, когда он трудился над резной деревянной фигуркой, постоянное напряжение, казалось, его покинуло. Поза была спокойной, почти расслабленной, жесткие черты смягчились. Он выглядел почти умиротворенным.
