— Вот это, — произнес он с глубоким напевным норвежским акцентом, — самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел.
Ее тело расплавилось. Кассандра только и могла, что смотреть, как он разглядывает ее.
Он был сногсшибательно красив. Мужественный варвар, из тех, кто мог заставить женщину в ней мурлыкать от первобытной жажды.
Очевидно, что он опасен. Примитивен. Жесток. Несгибаем.
— Как тебя зовут? — спросила она, когда он склонил голову, чтобы прикусить ее шею. Его покрытые щетиной щеки покалывали ее кожу, посылая мурашки, пока он пробовал ее на вкус.
— Вульф.
Кассандра вздрогнула, поняв причину своей полуночной фантазии.
— Как Беовульф?
Он улыбнулся голодной улыбкой, позволив увидеть длинные клыки.
— Вообще-то, я скорее Грендель. Я выхожу только по ночам, чтобы съесть тебя.
Она снова задрожала, когда он одарил ее длинным, восхитительным и грешным движением языка вдоль нижней части ее груди.
Он был мужчиной, который прекрасно знал, как доставить удовольствие женщине. И казалось, он вовсе не собирается торопиться, предпочитая полностью воспользоваться временем с ней.
Если до того у Кассандры и оставались сомнения, то одно лишь это доказывало: ей все снится!
Вульф пробегал языком по ее нежной солоноватой коже и радовался ее удовлетворенному урчанию. Ему нравилось ощущение тепла и мягкости кожи девушки, ее запах.
Она была восхитительна.
У него веками не было снов, подобных этому. Он был таким реальным, но все же Вульф знал, что это не более, чем сон.
Она была всего лишь частичкой его изголодавшегося воображения.
Даже когда она касалась его так, как никто раньше. И она так хорошо пахла… свежими розами и пудрой.
Женственная. Мягкая.
Нежный маленький лакомый кусочек, так и ждущий, чтобы он его распробовал. А еще лучше съел.
Оторвавшись от нее, он вернулся к ее волосам. Они напоминали ему солнечный свет. Горящие золотом пряди сами завивались вокруг его пальцев и прорывались за грань его окаменевшего сердца.
— Какие же у тебя красивые волосы.
— И у тебя, — произнесла она, откидывая волосы от его лица.
Его щетинки царапали кончики ее пальцев, когда она проводила ими вдоль его челюсти. Боги, когда же в последний раз он был с женщиной?
Три, четыре месяца назад?
Три, четыре десятка?
Тяжело было уследить за временем, когда оно тянулось бесконечно. И он уже очень давно перестал мечтать о подобной женщине под ним.
Поскольку ни одна из них не могла его запомнить, он отказывался спать с приличными женщинами.
Слишком уж хорошо он знал, что означает очнуться после секса и не представлять, что же произошло. Лежать и не понимать, то ли это случилось взаправду, то ли приснилось.
Поэтому он предпочитал случайные связи с женщинами, которым он мог заплатить, и только когда уже не было сил терпеть целибат.
Но эта девушка запомнила его поцелуй.
Она запомнила его.
Это мысль заставила его сердце парить. Ему нравился этот сон, и если бы он мог, остался бы в нем навсегда.
— Скажи, как тебя зовут, виллкат [дикая кошка].
— Кассандра.
Он чувствовала, как ее имя буквально урчит в его губах, пока он целовал ее горло. Девушка подрагивала, отзываясь на ласку его языка, поглаживающего ее кожу.
И ему это нравилось. Нравилось, какие звуки она издает, отвечая на его ласки. Она водила горячими, жаждущими руками по его обнаженной спине. Ее правая рука задержалась на эмблеме на его левом плече.
— Что это? — спросила она с любопытством.
Он покосился на знак в виде лука и стрелы.
— Это знак Артемиды, богини охоты и луны.
— Он есть у всех Темных Охотников?
— Да.
— Как странно…
Вульф больше не мог мириться с фланелевой преградой между ними. Он хотел видеть больше.
Он задрал край ее рубашки.
— Ее нужно сжечь.
— Почему? — нахмурилась она.
— Потому что она мне мешает до тебя добраться.
Одним рывком он сорвал рубашку через ее голову.
Ее глаза расширились, затем потемнели от страсти.
— Так-то лучше, — шепнул он, наслаждаясь видом ее упругих грудей, узкой талии, и главное — рыжевато-светлых кудряшек в соединении ее бедер.
Он скользнул рукой меж ее грудей, ниже вдоль живота и вокруг бедра.
Кассандра потянулась рукой к великолепию его груди, восхищаясь каменными мускулами. Это было восхитительно. Его тело отзывалось пульсацией при каждом движении.
Его смертоносная сила была неоспорима, но все же он был с ней ласковым, словно прирученный лев. Она просто не могла поверить в нежность его жгучих, властных прикосновений.
Его темнота и мрачность глубоко взволновали ее. В его глазах было столько жизненной мудрости, когда они взирали на мир вокруг.
Ей хотелось приручить этого дикого зверя.
Кормить его с руки.
С этой мыслью Кассандра просунула руку меж их телами и взяла в ладонь его твердую плоть.
Он издал низкий горловой рык и начал исступленно ее целовать.
Словно блестящий мускулистый хищник двигался он вдоль ее рта, обжигая ее поцелуями.
— Да! — выдохнул он, когда она обхватила его руками. Его дыхание стало неровным. Он уставился на нее с таким голодом, что она задрожала в предвкушении.
— Дотронься до меня, Кассандра, — шепнул он, накрывая ее руки своими.
Она смотрела, как он прикрыл глаза, показывая, как его ласкать. Кассандра прикусила губу от ощущения его члена в своих руках. Он был крупным. Большим. Толстым. И могущественным.
Челюсть Вульфа отвердела, он открыл глаза и одарил ее горящим взглядом. Она поняла: игры закончились.
Словно сорвавшийся с привязи хищник он перекатил ее на спину, развел ее бедра коленями. Огромное худощавое тело опустилось на нее, как он и обещал, пожирая ее.
Кассандра вздохнула, когда его руки и губы с яростной силой исследовали каждый дюйм ее тела. А когда он погрузил руку меж ее ног, ее заколотило. Его длинные пальцы погружались в глубину ее впадинки, поглаживая, дразня, пока она совсем не ослабела.
— Ты такая мокрая, — прорычал он ей в ухо, отрываясь от нее.
Кассандра затрепетала, когда он развел ее бедра еще шире.
— Смотри на меня, — скомандовал он. — Я хочу видеть твое наслаждение, когда беру тебя.
