- Замолчи! - рявкнула Табита. - Слушай, я с удовольствием соглашусь на продолжение «суда над сестрой Табитой» после того, как поможем Эшу. Сейчас я собираюсь звонить всем, кто может что-то знать, как это исправить. А вы, ребята, можете стоять здесь, почесывать задницы и перемалывать мне косточки, но я не собираюсь слушать.
Сняв с пояса телефон, Табита направилась к лестнице и спустилась в гостиную, звоня Тие, абсолютно беспомощной в этой ситуации.
- Давай же, Ти, - умоляла Табита. - Должно быть, он под каким-то заклинанием.
- Может и нет, если ты не знаешь в чем причина такого состояния. Эш не совсем человек, Таб. Одно неверное движение и мы можем причинить еще больше вреда.
Табита ругнулась и скинула звонок. Только Аманда присоединилась к ней в гостиной, как они услышали такой сильный удар по входной двери, что чуть не отлетели петли.
Передав телефон Аманде, Табита потянулась к ботинку за своим стилетом.
- Акри! - маниакальный вопль Сими эхом прокатился по дому, как жуткий гром. - Впусти Сими, акри!
- Что это? - спросила Аманда с мертвенно-бледным лицом.
- Демоница Эша.
- Это Сими производит такой отвратительный звук? - спросил Кириан, вместе с Юлианом сбежав вниз.
- Похоже на то, - ответила Табита, направляясь к двери.
- Нет, - крикнул Кириан, преграждая путь. - Это может быть ловушкой.
- Поцелуй мою задницу, - пробормотала она. - Сими? Ты снаружи?
- Табита, впусти меня. Я не могу помочь акри, если не вижу его. Я нашла, что может исцелить моего акри. Впусти меня, или Сими сделает барбекю из этой двери. Так что помоги мне.
- Нельзя, Сими. Щит ранит тебя, если попытаешься. Они должны пригласить тебя.
Табита замерла, услышав за дверью незнакомый, нежный женский голос, в нем слышался легкий иностранный акцент.
- Сими, кто с тобой?
- Одна из кори богини-сучки, ее прислужниц в храме на Олимпе. Катра очень хороший человек, она поможет акри. Теперь впусти Сими.
- Все хорошо, - сказала Табита Кириану. - Я знаю Сими достаточно хорошо, ручаюсь, что за дверью действительно она.
Кириан окинул ее угрожающим взглядом.
- Ага, Валериуса ты тоже знаешь. И это заставляет меня еще больше сомневаться в твоем здравом смысле. Нет.
Табита оставалась непреклонной.
- Аманда, если яйца мужа для тебя что-то значат, советую убрать его с моей дороги, или он будет петь сопрано.
- Кириан, дай ей открыть дверь.
- Черта с два, - гаркнул он. - Моя дочь спит наверху.
- И ее племянница спит наверху, - напомнила ему Аманда. - Табита никогда бы не подвергла опасности Мариссу. Теперь отойди.
Кириан сделал такой жест, как будто собирался их двоих придушить, но потом отступил.
Табита распахнула дверь, увидев снаружи Сими вместе с очень высокой женщиной, облаченной в мантию.
Они не спросили где Эш, видимо, зная интуитивно.
- Не волнуйся, Табби, - сказала Сими, ведя наверх невероятно высокую женщину. - Катра никогда не причинит вреда моему акри. Она любит его, как и все мы.
Катра не слушала Сими, поднимаясь вверх по лестнице в незнакомом доме. Впрочем, для нее не существовало такого понятия как «незнакомый дом». От отца и матери она унаследовала великую силу, в том числе и способность чувствовать сущность и планировку строений.
В доме веяло теплом, уважением и любовью. Неудивительно, что Ашерон с удовольствием здесь останавливался при каждом визите в Новый Орлеан. Это великолепный дом и Марисса, счастливое дитя, живущее здесь. Как бы она хотела знать такое место, будучи маленькой девочкой.
Она открыла последнюю дверь в коридоре и нашла Ашерона, распростертого на кровати с балдахином.
Кат остановилась, рассматривая Ашерона. Ни разу за все века она не видела его так близко. Будучи совсем юной, она часто пыталась увидеть его мельком, когда он приходил на Олимп повидать Артемиду. Как и всю прислугу богини, Кат выгоняли из храма всякий раз, как он приходил.
Ей больше чем, кому-либо другому запрещали даже приближаться к нему. А теперь…
Она всю свою жизнь ждала этот один-единственный момент. Единственный шанс прикоснуться к нему. Узнать его.
Почувствовать его руки вокруг себя, хотя бы один раз.
С колотящимся сердцем, она пересекла комнату и встала рядом с кроватью, совсем не подходящей его высокому, стройному телу. Бледность и странный цвет кожи никак не умаляли тот факт, что он, несомненно, был самым красивым мужчиной из когда-либо рождавшихся.
Но в нем было много больше, чем внешняя красота.
Даже в таком состоянии, он командовал и боролся. Она чувствовала его силу, обращающуюся к ней. Зовущую ее.
Он был олицетворением могущества.
Более того, он был бесценен для порядка мироздания. Если Ашерону суждено умереть…
Не хотелось даже думать об этом.
Используя свои способности, по мощности уступающие только ему, Кат силой мысли закрыла и заперла на замок двери спальни. Опустив капюшон, она присела рядом. Ей хотелось побыть с ним наедине хотя бы пару минут, и чтобы никто не смог подглядывать за ними.
- Ты такой красивый, - выдохнула она, проведя по линии брови.
С того момента, как она в детстве мельком увидела его, она жаждала коснуться его руки. Жаждала, чтобы он назвал ее по имени.
А лучше всего, чтобы он просто знал, что она существует.
Но этому не суждено было случиться.
Артемида всегда будет стоять между ними. Столетия назад она распорядилась, чтобы никто, в особенности Кат, не смели когда-либо прикасаться к божественному Ашерону.
Все же она сидит здесь, наедине с ним, далеко от зорких глаз богини.
Потаенные чувства захлестнули ее. Не в силах сдержать их напор, Кат прильнула к нему, крепко сжимая в объятиях, желая, чтобы он пришел в себя и узнал ее. Почувствовал ее.
Но нет.
Он никогда не узнает, что она была здесь. Что она была единственной, способной помочь ему. Катра запретила Сими рассказывать Ашерону, и как только она исчезнет, остальные забудут, что когда-либо видели ее.
- Я люблю тебя, - прошептала она ему на ухо. - И всегда буду любить, - прежде, чем отойти, она прикоснулась к щеке целомудренным поцелуем и взяла его большую руку в свои.
Слезы струились по ее лицу, когда она коснулась своей щеки его пальцами.
- Однажды, - выдохнула она, - мы узнаем друг друга. Обещаю.
Своей силой она отомкнула двери и вытащила из кармана маленький мешочек. Там хранилось три листочка с Древа Жизни, цветущего только в саду Разрушительницы, в глубинах ее храма в Калосисе. Только это могло прервать юпнси, священный сон, с помощью которого Орасия освобождала от обязанностей служить в священных храмах Катотероса во времена, когда древние боги Атлантиды правили миром.
