Все это было предназначено для обольщения.
Он двигался как шлюха.
Закрыв глаза, я хотела закричать на несправедливость всего этого. Он был первенцем. Он был тем, кто наследует трон, а оказался здесь…
Как они могли так с ним поступить?
И за что?
Из-за его глаз, непохожих ни на какие другие? Глаз, заставляющих людей чувствовать себя неуютно?
В этом мальчике не было ничего угрожающего. Он не был похож на Стикса, который, как известно, избивал и запирал людей чем-то ему не угодивших. Один бедный крестьянин был избит, лишь за то, что пришел во дворец босиком, так как не мог позволить себе иметь обувь.
Ашерон не подшучивал надо мной, и не насмехался над другими. Он никого не осуждал, не заставлял окружающих чувствовать себя ничтожеством.
Он просто сидел, и тихо ел.
Вошла какая-то семья и села за стол возле нас. Ашерон перестал есть, заметив мальчика и девочку. Мальчик был несколькими годами, моложе его, а девочка примерно его возраста.
Взглянув на его лицо, я поняла, что он никогда не видел всю семью, сидящую вместе за столом. И изучал их с любопытством.
— Я могу спросить, госпожа?
— Конечно.
— Вы и Стикс также обедаете с родителями?
— Они и твои родители тоже.
Он молча вернулся к еде.
— Да, — сказала я. — Мы иногда с ними обедаем. Но только не Ашерон. Даже когда он был дома с нами, его не допускали к семейному столу.
Больше он ничего не говорил. И не смотрел на семью. Он просто поел со всеми своими безупречными манерами.
Я с трудом проглотила несколько кусков, но, в конце концов, поняла, что больше не голодна.
Я вернулась с Ашероном в нашу комнату, чтобы подождать, пока возница накормит лошадей, и они смогут отдохнуть. Уже темнело, и я не была уверена, сможем ли мы сегодня вечером продолжить свой путь.
Я села на маленький стул и закрыла глаза, чтобы отдохнуть. Это был долгий день. Я только прибыла в Атлантиду этим утром и не ожидала столь быстрого возвращения. Не считая странного похищения брата у моего дяди. В настоящее время, все, что я хотела, это спать.
Я почувствовала присутствие Ашерона перед собой.
Открыв глаза, я увидела его снова голым, в одних цепях.
Я, нахмурившись, смотрела на него.
— Что ты делаешь?
— Я должен Вам за еду и одежду, госпожа. — Он стал на колени у моих ног и стал поднимать подол моего хитона.
Я вскочила, перехватив его руку.
— Я твоя сестра Ашерон, твоя родственница, ты не можешь так ко мне относиться. Это неправильно. Это недопустимо между членами семьи. Это невозможно.
Он с недоумением нахмурился.
И тогда я поняла, вспомнив его слова.
— Эстес… делает это… — Я не знала что сказать.
— Я плачу ему каждую ночь за то, чтобы он защищал меня.
Мне никогда в жизни не хотелось так кричать, и плакать, и все же, мои глаза были странно сухими — столько гнева и отвращения поднялось во мне к тому, что сделали с моим братом. О, если бы я могла оторвать руки своему дяде…
— Оденься, Ашерон. Ты ничего не должен мне платить.
Он оставил меня и сделал, как я просила.
Оставшуюся часть вечера я наблюдала за ним, в то время как он тихо сидел в углу, не пошевелив ни единым мускулом. Очевидно, этому он тоже обучался. Сколько ужасных открытий принес мне сегодняшний день.
Какой ужасной должно быть была, его жизнь.
Мой бедный Ашерон.
Я сказала ему, как рад будет отец, встретив его дома. Как счастлива будет видеть его мать.
Я рассказывала ему истории нашего дворца и то, какой большой будет его комната.
Он молча слушал, в то время как его глаза сказали мне, что он не верит ни единому слову, что я говорила.
Шлюхи не живут во дворцах.
Я могла ясно читать его мысли.
И если честно, сама начала сомневаться в своих словах.
Глава 5
4 ноября 9532 до н. э.
Ашерон молчал до конца нашего путешествия в доки так, что я начала беспокоиться. Он плохо выглядел. Фактически, он покрывался, потом и дрожал без всякой видимой причины. Его кожа стала ужасно бледной.
Всякий раз, когда я спрашивала о том, что с ним, он только отвечал, что иногда с ним иногда такое бывает.
Чем больше вокруг нас было людей, тем больше он нервничал.
— Эстес нас не найдет, — я сказала это надеясь облегчить его страх.
Это не сработало. Во всяком случае, он стал еще больше бояться.
Бораксис вернулся с нашими билетами на корабль через Эгейское море, который доставит нас домой в Didymos. Я знала, что действительно перестану бояться, только когда корабль отплывет.
Каждое мгновение я боюсь, что мой дядя найдет нас и заберет Ашерона назад.
После полудня нам позволили подняться на борт судна. Бораксис шел передо мной, а Ашерон позади меня.
Первый помощник капитана взял билеты у Бораксиса и дал ему указания, как пройти к нашей каюте но, когда мы проходили мимо него, он остановил Ашерона.
— Сними свой капюшон.
Я увидела панику в глазах Ашерона, прежде чем он выполнил приказ. Как только он это сделал, я почувствовала странное почти волнообразное ощущение, охватившее всех, кто был рядом с нами. Все взоры обратились к моему брату.
Первый помощник покачал головой и сказал мне.
— Госпожа, мы не позволяем рабам плыть на верхней палубе.
Я обвела его уничтожающим взглядом.
— Он не раб.
Первый помощник рассмеялся в ответ. Он потянулся к полоске вокруг горла Ашерона и вытащил его кулон в форме горящее солнце.
Ашерон не двигался и не говорил. Он только все опускал взгляд.
Первый помощник посмотрел на меня.
— Я могу понять ваше желание оставить tsoulus рядом с собой, миледи, но ему придется плыть в трюме, с другими рабами.
Мне никогда не приходило в голову снять цепи Ашерона. В Греции, наши рабы не носили золото, так что я не знала, что они могут выдать его.
— Нексус, — обратился первый помощник к другому моряку. — Отведи этого в трюм.
Панический взгляд Ашерона встретился с моим.
— Пожалуйста, госпожа, не посылайте меня туда. Одного. Вы не можете.
— Я заплачу больше, — сказала я моряку.
— Мне очень жаль, моя госпожа. Это наше строгое правило. Пассажиры будут не довольны, если мы нарушим правило ради вас.
