Она кивнула, а потом указала на слово.
— Adelphianosis. Это значит "брат"?
Он был поражен, как быстро она стала разбираться в незнакомом языке.
— Да.
Она нахмурилась.
— Значит, я читаю это правильно, тут говорится, что ее брат…
Она указала на предыдущее слово.
— Стикс?
— Да.
Она покачала головой в смущении.
— Почему его назвали Стиксом? Это же было женское имя богини.
Ашерон всегда раздумывал о столь странном выборе имени для своего брата, но какого черта? Никто его не спрашивал об этом, а у родителей Риссы всегда были проблемы с головой.
— А скольких мужчин зовут Артемидами?
— Хорошее замечание. Просто мне показалось это странным.
— Ну, так как в конце слова добавлена буква С. Это-то и отличает мужскую форму от женской.
— А-а, тогда это все объясняет.
Тори посмотрела назад в книгу у него на ладони, а он испытал странное щекочущее ощущение у себя в животе. Это было похоже на сгусток энергии, только гораздо сексуальнее, и к своему огромному удивлению, она захватила Ашерона в свою власть. Он никогда не реагировал на людей таким образом. А еще в нем возник неожиданный порыв прильнуть к ней и просто вдыхать ее аромат, дотронуться до ее щеки и проверить, действительно ли она была такой мягкой, какой казалась. Или еще лучше, взять ее руку и прижать к неожиданному холмику у себя в штанах, который безмолвно взывал к ее телу. Его член встал от одной единственной мысли, что она расстегивает его штаны и прикасается к нему. Не подозревая ничего о его неожиданном настроении, Тори провела пальцем вниз по странице, пытаясь расшифровать аккуратно выведенные слова Риссы.
— Так, а это рассказ о ссоре с ее братом?
Ему понадобилось целых три секунды, чтобы взять верх над желанием поцеловать Тори.
— А-а…да. Она хотела навестить свою тетю в Афинах и не хотела, чтобы брат ехал с ней, потому что путешествие с ним выводило ее из себя.
Тори взглянула, когда услышала, что голос Эша стал чуть ниже. Она не знала, куда он смотрит, так как он был все еще в этих темных очках.
— Ты хорошо видишь?
— Прекрасно.
— Тогда почему ты не снимешь очки?
— Я лучше вижу, когда они на мне.
— О-о-о, — протянула она, когда ее вдруг осенило. — Ты один из тех самых, не так ли?
— Тех самых кого?
— Тщеславных парней, которым требуются очки. Но они очень не хотят, чтобы об этом знали, но при этом не могут пользоваться контактными линзами, поэтому им и приходиться носить прописанные солнцезащитные очки вместо этого, — она закатила глаза. — В моем классе учатся несколько таких, как ты. Правда никто не подумает о тебе хуже, как о человеке, если тебе нужны очки-это же не самое важное.
Тори указала на свои, постучав ногтем по оправе.
— Посмотри на меня. Я лучше буду нормально видеть, чем стесняться этого.
Эш спрятал улыбку от ее недавнего неправильного вывода о нем. Ничего не ответив, Ашерон взял пиво и сделал глоток, пока Сотерия вернулась снова к журналу. Так они просидели около двух часов, пока она изучала его родной язык. Было так странно слышать, что кто-то еще говорит на нем после стольких лет, что это безумно согрело ему душу. Какая-то его часть даже почувствовала что-то вроде ностальгии. Это чувство было плохо ему знакомо, так как его присутствие там было, скажем так, не совсем желанным. Но дом есть дом. Даже очень плохой. По правде говоря, ему нравилось быть привязанным к кому-нибудь. Ашерон был одинок такое длительное время, научил себя никому не доверять. А теперь он обнаружил, что именно ей хочет довериться, и не знал почему. Возможно это из-за ее неистовой преданности. Эшу страстно хотелось, чтобы у него был человек, который был также предан ему. Если бы только у них…
— Что ты имеешь ввиду, говоря, что журнала там не было? — спросил Костас Вендурас, прищурившись на своего младшего собрата. Как членов Атлантикононии — общества, созданного для прислуживания богине Артемиде — их святой обязанностью было защищать все, что имеет хоть какое-то отношение к Атлантиде. Джордж нервно сглотнул прежде, чем ответить:
— Мы забрали все артефакты, которые имел при себе мужчина, но журнала среди них не было.
— Вы же знаете, что оракул сказал нам. Нельзя, чтобы Атлантиду нашли когда — нибудь. Воспользуйтесь всеми средствами, которые сочтете нужными, чтобы убедиться, что все артефакты вернулись в море или уничтожены.
Джордж кивнул:
— Да, сэр. Если богиня так желает, то мы все так и сделаем.
Он уже собрался уходить, а потом вдруг помедлил.
— Кстати, мы думаем, что молодая профессорша могла забрать журнал с собой в Новый Орлеан.
Костас почувствовал, как начал выходить из себя при одном только упоминании об этом назойливом маленьком пустяке, который являлся источником его плохого самочувствия вот уже на протяжении десятилетия.
— Тогда отправьте команду, чтобы проверить это. Вообще-то наша юная профессор стала уж слишком большой помехой для нас и нашего пути. Я устал считаться с ней. Проинформируйте остальных о УКО для доктора Кафиери.
— Ускорить конец объекта. Да, сэр. Все будет выполнено.
Глава 66
Ашерон все еще был в постели, не совсем пробудившись, но, уже открыв глаза, когда его телефон зазвонил. Предположив, что это звонит один из Темных охотников, чтобы попросить о чем-то глупом, он ответил, даже не посмотрев на дисплей.
— Привет, Эш. Это Тори. Я в бакалейной лавке. Что ты хочешь на ужин сегодня вечером?
«Тебя на блюде». Он заставил себя прекратить думать в столь несвойственной ему манере.
— Я, правда, много не ем, Тори. Ничего не нужно.
— О, да перестань ты. Ты не смог бы вырасти ростом с гору, не съев при этом какого-нибудь бездомного.
Вообще-то смог.
— Должно же быть что-то, за счет чего ты живешь, кроме пива, и если ты сейчас скажешь вино, то я тебя покалечу.
Он улыбнулся, несмотря на себя.
— Клянусь, что мне ничего не нужно.
— Тебе нравиться разочаровывать меня, не так ли? Прекрасно, тогда я приготовлю гумус и фалафель — ты грек. Ты живешь этим, тебе это нравиться и ты съешь хоть немного, хочешь ты того или нет. Увидимся вечером.
Да что было такое между Тори и едой? Она была также невыносима, как и Сими. Как может женщина, такая тощая, как она, есть постоянно? Он положил вниз свой телефон, перевернулся на спину и прикрыл глаза руками, совсем не желая еще вставать. Он надолго отлучался прошлой ночью, чтобы поохотиться на даймонов, после того, как ушел от Тори. Собиралась какая-то буря здесь в Новом Орлеане, но Ашерон пока не мог понять, какая именно. Страйкер замышлял что-то. И Эш это чувствовал. И думать о Страйкере в этот момент ему тоже не хотелось. Отпустив свои мысли в вольное плавание, они все равно вернулись к паре прекрасных карих глаз, обрамленных маленькими очками, которые поселились на лице самого отчаянного человеческого существа. Сотерия. Прежде чем он смог остановить себя, Ашерон представил ее обнаженной в постели рядом с собой. Ее волосы упали ей налицо, когда она прильнула к нему для поцелуя… Его член немедленно отреагировал на это. Больше не имея возможности выносить это, Ашерон опустил руку вниз и начал легонько расслаблять себя, чтобы исчезла эта боль.
