«Мертвы, благодаря твоей учтивости, мамуля».
«О, не напоминай мне. Тебе что-нибудь нужно, сынок? Ты был таким тихим в последнее время».
«Я был занят, и у меня появилась проблема. Кое-кто нашел один из дневников Риссы. Ты случайно не знаешь, где он?»
Она помедлила, прежде чем ответила с сомнением. «Знаю».
«И?»
Она не ответила.
«Мама?»
«Да?»
Ее голос стал резким от нетерпения.
«Не играй в эти игры со мной. Мне нужно знать, где дневник. Сейчас же».
«Я твоя мать. Не смей разговаривать со мной таким тоном».
Он смягчил голос прежде, чем заговорить снова.
«Пожалуйста, мама, где журнал?»
«Я не могу тебе сказать».
«Черт тебя дери, мама. Ответь мне!»
Эш вскочил со злостью с дивана и лишь тогда понял, что три девушки уставились на него с любопытством. Пэм прочистила горло:
— Есть какие-нибудь идеи о том, что он только что сказал?
Тори нахмурилась.
— М-м-м… не совсем.
— Ух, ты, — сказала Ким с легкой улыбкой. — Какой-то греческий язык, который не может понять сама греческая принцесса. Я впечатлена.
Пэм вздернула бровь.
— Должно быть, он отвечал каким-то голосам, звучащим у него в голове. Я лишь надеюсь, что они не прикажут ему убить нас.
Эш почувствовал, как его щеки залил румянец.
— У-у-у, — проворковала Пэм. — Очень мило. А мне нравится, как его щеки покрываются румянцем, когда мы смущаем его.
— Тоже происходит, когда он злится и потеет, — сказала Тори, откусывая кусок холодной пиццы.
— Правда? — спросила Пэм. — Должна сказать, что, по моему мнению, от этого он становится еще более сексуальным.
Эш зарычал на них.
— Девушки, не могли бы вы не обсуждать это, пока я нахожусь здесь?
Пэм подняла еще одну бровь.
— Ты снова с нами или все еще ведешь беседы с людьми в своей голове?
Она полезла в карман и достала оттуда наушники.
— Знаешь что… сын Сэма. Почему бы тебе не нацепить вот это, чтобы сохранить покой моему разуму, и по крайней мере притвориться, что разговариваешь с кем-то по телефону, а не выполняешь приказы собак или еще кого-нибудь.
Эш рассмеялся от ее полуправды.
— Все в порядке. Я просто подумал, что могло произойти ужасного, окажись Тори дома во время взлома.
Девушки обменялись нервными сомневающимися взглядами. Пэм взглянула на дверь.
— Знаешь, Тори, а он дело говорит. Что с теми другими, на кого еще напали?
— Может тебе не стоит оставаться здесь? — добавила Ким. — Почему бы тебе не остаться у нас?
Тори покачала головой.
— Девчонки, я не могу подвергать вас риску и постоянно жить в страхе. Я могу связаться с Генри и сама о себе позаботиться.
— Генри? — с любопытством поинтересовался Эш.
Ответила Ким:
— Ее нянька — беретта.
Он был очень удивлен, что у Тори имелся пистолет. Это было так на нее не похоже.
— Ты хоть умеешь пользоваться этой штукой?
Пэм засмеялась, указывая на Тори, которая выглядела невероятно скромной, пока поедала пиццу.
— Посмотри на нее. Она выглядит такой безобидной и кроткой. Но внутри — она просто львица. Тори адреналиновая наркоманка. Некоторые пристрастия, которой ты возможно даже и не встречал. Все, начиная от дайвинга в глубоководных водоемах до прыжков с устойчивой поверхности. Черт, она прыгала ради забавы даже с идеальных аэропланов.
Ашерон был удивлен и поражен этим.
— Правда?
Тори пожала плечами.
— Мне нравится жить с чувством опасности.
— Нет, — сказала Пэм, голосом полным гордости за свою подругу. — Она живет бесстрашно.
Ашерон уважительно преклонил голову перед ней.
— Бесстрашие — это самая желанная черта в любом человеческом существе. А вот глупость не входит в этот список. Я останусь с тобой, пока все это не уляжется.
Такое утверждение удивило его самого, но потом Ашерон все-таки осознал весь смысл. Ее команда передаст дневник ей, и если он будет рядом в тот момент, то первым узнает о нем. А потом Ашерон сможет уничтожить книгу прежде, чем кто-то еще получит шанс прочитать ее. По крайней мере, он на это надеялся. Пэм стукнула рукой Тори.
— А я за его предложение. Ты была у нас раньше, что значит, ты знаешь о Ким и ее проблеме с нижним бельем на полу.
— Это не мое нижнее белье, а твое!
Пэм отвела одной рукой ее гнев.
— Давайте не будем спорить о таких не значительных вещах в жизни, как то, кому принадлежит нижнее белье. Суть в том, что я поддерживаю большого парня. Он намного более пугающий, чем мы.
— Он еще и симпатичнее, — ухмыльнулась Ким. — Если она откажется от его предложения, могу я умолять о защите? Мне кажется, у меня есть сосед, который имеет какие-то злые намерения по отношению ко мне. Он может обидеть меня, ну вы же понимаете?
Эш рассмеялся.
— Ну, даже не знаю, эта твоя нижнебельевая проблема…
Пэм просто прыснула со смеха. Ким надулась.
— Как будто вы ничего такого не делали никогда.
— Вообще-то никогда.
Ашерон не носил нижнего белья, чтобы раскидывать его по полу. Но девушкам знать об этом было совсем не обязательно.
— Снова меняя тему, у тебя есть какие-нибудь новости от Димитрия и журнале?
— Нет пока.
— Он в Греции? — спросил Эш.
Тори кивнула.
— Хорошо.
Эш закинул свой рюкзак на плечо.
— Ненавижу покидать вас ребята. Но мне нужно зайти в свою квартиру и взять кое-какую одежду. У вас есть номер моего сотового. Если увидите хоть какую-то тень за окном, звоните мне, и я тут же прилечу. Я живу всего лишь в нескольких кварталах отсюда.
Тори улыбнулась.
— С нами все будет в порядке.
Эш на это и надеялся. Направившись к двери, он оставил их и вышел на улицу. Когда он был полностью уверен, что его никто не видит, Ашерон перенес себя в Грецию, на дорогу рядом с домом Августаса Тсигаса. Отец Гуса был адвокатом, и одним из людей, которые прислуживали и помогали Темным охотникам. Став взрослым, Гус отправился работать в Греческое правительство, и это стало помощью не только для Эша, но и для других греческих Темных охотников, когда она им требовалась. Он тихонько постучал в дверь, чтобы не испугать жену Гуса Олимпию, которая не имела ни малейшего понятия о паранормальном мире, в который был втянут ее муж. Не упоминая тот факт, что было два часа ночи здесь, Ашерон услышал шаги с другой стороны двери, а потом зажегся свет. Гус открыл дверь с ухмылкой на лице.
