Артемида завизжала и постаралась расцарапать ее, но Тори перехватила ее запястья и оттолкнула ее назад. Сотерия усилила убийственный взгляд на богиню, чтобы показать ей, что была совершенно серьезна.
— Если еще хоть раз оскорбишь Ашерона, поверь мне, я сделаю с тобой то, что ты позволила своему брату сотворить с ним. Я отрежу твой язык за это. Ашерон — тот мужчина, которого я люблю и никто и никогда не будет наживать проблемы с Ашероном, если конечно не захотят иметь дело со мной.
Артемида высвободила одну руку и попыталась ударить Сотерию, но она снова схватила ее за запястье.
— Ты ничем не лучше, чем я. — Артемида заорала. — Ты пожертвуешь им в мгновение ока, чтобы спасти себя и я прекрасно это знаю.
Тори отрицательно покачала головой.
— Ты ошибаешься. В этом мире нет ничего, ни плохого, ни хорошего, чем бы я дорожила так, как Ашероном. И нам двоим ты порядком уже поднадоела. Счастливой тебе вечности, и если ты хочешь продолжить жить вечно, то держись подальше от меня и оставь Ашерона в покое.
Артемида скривила губы.
— Ты не можешь избавиться от меня навечно, смертная, я мать его дочери.
От этого у Тори скрутило живот.
— Ты права. Ты мать Катры, не повезло же бедняжке. Но ты ошиблась в одном.
— И в чем же?
Тори выпустила силу разрушителя, которая объединилась с силой Эша внутри нее. Сначала она оставалась такой же, но потом Тори почувствовала, как ее волосы стали белокурыми и начали развеваться вокруг нее, а потом ее поглотила молния и вылетела из кончиков ее пальцев.
— Я больше не смертная. — Сказала она демоническим голосом. — Я Atlantia Kedemonia Theony — стражница атлантских богов. Лишь один такой бог находиться поблизости и моя задача состоит в том, чтобы спасти его от еще одного плохого воспоминания, которое ты создала ему. Я искупаюсь в твоих кишках, сука. А что насчет Кэт, то она уже большая девочка — я знаю, я жила с ней. Она переживет смерть своей матери. Поверь мне. Это говорю тебе я, у которой огромный опыт в этом деле.
Артемида охнула.
— Ты что готова разрушить весь мир ради него?
— Да, готова. А что насчет тебя? — Она отвернулась.
— Именно поэтому, ты сейчас пожелаешь ему всего наилучшего и уберешься из наших жизней. В следующий раз, когда я тебя увижу, богиня, лучше тебе придти с подарками, которые меня порадуют, а иначе греческому пантеону придется подыскивать новую богиню охоты. Ты поняла меня?
— Я поняла.
Но ее глаза говорили об обратном — в них читалось, что она уже нечто этакое стала придумывать.
Так тому и быть. Враги были неотъемлемой частью жизни. Тори не могла ничего с этим поделать, кроме того, как хорошенько предупредить ее прежде, чем она отважится снова прийти за ней.
Никто не уйдет от нее без драки, а за Эша она вообще жизнь отдаст.
— Прощай, Артемида. И ради своего собственного блага, если когда-нибудь тебе все-таки доведется найти человека, который буде также любить тебя, как и Ашерон, советую тебе получше о нем заботиться. — С этими словами она вернулась в Новый Орлеан, где нашла Эша, ожидающего на диване в своей квартире.
Он подскочил на ноги прежде, чем стал осматривать ее тело на предмет повреждений — вообще-то это было таким очаровательным.
— Ты в порядке?
— Я же тебе говорила, что со мной все будет хорошо. — Его взгляд был наполнен сомнением.
— Она не обидела тебя?
— Нет. — Она подняла руки вверх, чтобы показать ему, насколько целой и невредимой вернулась. — Я просто превосходно себя чувствую.
Облегчение в его глазах тронуло Тори до глубины души, особенно когда он нагнулся, чтобы тихонько поцеловать ее в губы. Ох, как же она любит этого мужчину.
— Мне так жаль, что я сделал с тобой такое. — Выдохнул он. — Я никогда бы не причинил тебе вреда.
— Я знаю, милый. — Она улыбнулась ему. — Что там Вульф цитировал? "Иногда все идет неправильно, чтобы потом стать на свои места"? Если бы ты не выпил моей крови, я бы не получила силы, которые мне потребуются, чтобы быть с тобой. Поэтому не сожалей, Эш. Лично я ни капельки не жалею.
Он сморщился, как будто Тори ударила его, и это принесло ей самой боль.
— Я никогда не хотел, чтобы ты видела меня таким.
— Видела тебя каким?
— Монстром. Я презираю свою настоящую форму. — Она покачала головой, когда он обхватил ее за талию.
— И я не могу даже предположить почему. Не считая того, что ты убил меня, ты был очень миленьким и выглядел совсем, как Papa Smurf.
— Papa Smurf? — Ашерон издал звук абсолютного страдания и нахмурился. — Я не выгляжу, как Papa Smurf.
— Да, малыш. — Сказала она притворным покровительственным тоном, игриво поглаживая ее по щеке. — Ты совсем не выглядишь, как он. Ты выглядишь, как секс на палочке. Теперь твое эго чувствует себя лучше?
Одна его бровь взлетела от таких ее слов.
По крайней мере, пока она не подошла и взяла его достоинство в руку.
Ашерон втянул резко воздух, когда Сотерия медленно стала расстегивать ему штаны.
— Что ты делаешь? — Она облизала свои губы от жара, который несся по ее венам.
— Я все еще чувствую себя довольно… бойко от этого кормления. И честно говоря, Papa Smurf, ты достаточно хорош, чтобы тебя съесть.
Эш едва мог дышать, когда она опустилась на пол перед ним и расстегнула ширинку. Тори посмотрела на него. Ее глаза светились любовью за мгновение до того, как она взяла ту самую палочку в рот.
Все доводы улетучились из его головы, когда он наблюдал за тем, как она дразнит и облизывает его.
— Ты читала свою книгу снова, не так ли?
Сотерия засмеялась и ощущение ее рта, вибрирующего вокруг его плоти, было просто невыносимым. Прежде чем он смог остановить себя, его тело расслабилось. Эш откинулся назад к стене, пока его тело сводило спазмами. По правде говоря, это был один из лучших оргазмов, который у него случался, и тот факт, что она не отдернулась, делал его еще слаще.
Пока до него не дошло, что он натворил.
Ашерон ругнулся от своей глупости, а затем подождал, пока Сотерия его отпустит.
— Я не хотел, Тори. Я должен был тебя предупредить. — Она нахмурилась, застегивая ему штаны.
— Предупредить о чем? — Ашерон отвернулся, неспособный встретиться с ней взглядом.
— Обычно, я лучше контролирую себя. Обещаю, что в будущем, я буду давать тебе время, чтобы отодвинуться.
Тори поднялась и повернула его щеку так, пока он не встретился с ней взглядом.
— Эш, в тебе нет ничего, что было бы мне противным. Абсолютно ничего. Ни глаза. Ни твое клевое голубое тело. А в особенности то, чему я сама положила начало. Вообще-то, я люблю твой вкус и мне понравилось, что ты потерял контроль. Это значит, что я все делаю правильно.
