Она сглотнула, когда он медленно провел ее пальцами по всей длине пениса, а затем он переместил ее руку к мягкому мешочку. Такому невероятному и занимательному. Он отпусти ее руку. Ее первым инстинктом было отдернуть руку, но она была не из робкого десятка. Вместо этого она пробежалась пальцами назад к мешочку, позволяя яичкам перекатываться по пальцам. Его тело было таким необычным для нее. Она подняла свою руку, тихо исследуя расстояние от живота до груди. Он даже не шелохнулся, чтобы прикоснуться к ней. Ашерон просто стоял и тихо наблюдал, как она изучает каждый дюйм его тела. Его жуткие серебряные глаза были просто обворожительными. Она никогда не видела ничего похожего на них, никогда не чувствовала ничего лучше, чем его мужественная кожа у нее под рукой. О, он был таким сладким.
— Хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Она затряслась от вопроса, который должен был обидеть ее до самого сердца ее сущности, от глубины и проникновенности его голоса. Она хотела его с таким безумием, которое съедало ее. Если бы она только могла.
— Нет, — сказала Артемида тихо и взглянула на него. Его взгляд сжигал.
— Я хочу, чтобы ты сделал тоже, что и раньше. Хочу почувствовать это снова.
Он взял ее за руку и подвел к кровати, где они могли остаться наедине и никто не потревожил бы их. Она не должна была делать этого. Артемида была богиней — девственницей, нетронутой ни человеком, ни богом. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Никто не целовал ее раньше, никто не пробивал ее брешь. Она была известна тем, что убивала мужчин только за то, что они видели ее обнаженной, и, тем не менее, в данном случае она желала, чтобы Ашерон совратил ее. Она не знала, почему это происходит, но понимала, что что-то внутри заставляет ее быть с ним. Он делал ее странно счастливой, теплой, упадочной и желанной. Ашерон положил ее на спину. Артемида нервничала — это было вполне обычным для неопытных женщин. Но даже так, она была прекрасна. Ее рыжие волосы разлетелись по подушке, и это сделало его желание еще более невыносимым. Это не было тем, что он обычно испытывал.
Запах роз исходил от ее кожи. Он нежно поцеловал ее в губы, а рукой легко коснулся ее ноги, поднимая подол ее платья. Она немного напряглась, но тут же расслабилась. Артемида стеснялась. Не желая смущать ее, он оставил в покое ее губы и начал сползать вниз по ее телу. Артемида не была уверена, когда увидела, что он исчез в складках ее белого платья, даже так она чувствовала его движения, чувствовала, как трутся его бакенбарды, когда он оставлял горячую цепочку поцелуев на внутренней стороне ее бедра, пока не достиг того места, которое так требовало его. Она вскрикнула в тот момент, когда его губы и язык нашли эту точку. Кусая руку, она отдалась удовольствию, которое он доставлял ей. Это было ослепительно и потрясающе. Неудивительно, что боги и люди рискуют многим ради этого. И в этот раз, когда она кончила, Артемида поняла, что происходило с ее телом. По крайней мере, понимала до тех пор, пока он не стал доводить ее до оргазма снова и снова. Ашерон зарычал от вкуса Артемиды, от звука ее криков. Он любил то, как она мурлыкала, то, как гладила его волосы, запустив в них свою руку. Она ударила другой рукой по матрасу.
— Ты должен остановиться. Пожалуйста, я больше не вынесу этого.
Он в последний раз долго и глубоко поласкал ее, прежде чем оторваться от нее.
— Ты уверена?
Она кивнула. Неохотно, но он сделал, как она сказала, и растянулся рядом с ней, а его собственное тело было далеко от насыщения. Артемида раскинулась у него на груди, прислушиваясь к его прерывистому дыханию. Он все еще был возбужден и напряжен.
— Тебе больно, когда ты остаешься вот так? — спросила она, проводя рукой по его члену. Он резко вздохнул, как будто ее забота причинила ему боль.
— Да.
— Разве ты не можешь сам себя удовлетворить?
— Могу, — он изучал ее лицо, — ты бы хотела увидеть это?
Прежде чем она успела ответить, он накрыл ее руку своей. Ашерон закрыл глаза от того жара, которым обдало его член, когда она дотронулась до него. Секс никогда и ничего для него не значил. Это было просто то, чего от него ожидали. Он мастурбировал перед толпами и с любовниками столько раз, что все не мог вспомнить. По какой-то причине людям доставляло удовольствие, когда они видели, как он кончал. Теперь он редко чувствует момент извержения. Это острое удовольствие, которое быстро проходит. Он давным-давно научился хотеть большего, чем этого. Однако это было его судьбой, и на самом деле он не знал, чего еще он мог также желать. Артемида была здесь, как и многие до нее, потому — что ей было любопытно посмотреть на его тело. Она может вернется, чтобы навестить его снова, а может и нет. Было время, когда его били, если любовник не возвращался к нему. Там в Атлантиде, все зависело от его способности заставлять людей страстно его желать. Сколько ему позволят поспать, сколько дадут еды и достоинства. Если его любовники оставались неудовлетворенными, когда уходили, то Ашерона избивали за это. И вот теперь отец изобьет его, если узнает, что произошло сегодня. Король требовал непорочности от человека, который даже не знает что это такое. Но, по правде говоря, ему нравилось быть с Артемидой. Ее прикосновения были нежными, а кожа кремовой и мягкой. Втянув воздух, он представил те чувства, которые в нем появятся, когда он войдет в нее. Нет, не так. В его голове возникла еще лучшая картинка: она прижимала его к себе и укачивала как в колыбели. Одной только мысли о ком-то, кто бы заботился о нем, действительно заботился, было достаточно, чтобы он улыбнулся. Но он знал, все это было только глупыми мечтами, которые подпитывали Рисса и Майя в те времена, когда он еще умел доверять. Все эти иллюзии давным-давно были разрушены. Артемида была богиней. Он был счастливчиком, хотя бы, потому что она просто соблаговолила находиться с ним в одной комнате. Он будет ублажать ее, потому что именно этому он и был обучен. Между ними ничего не может быть. Без сомнений, она исчезнет сразу же, когда все это закончится, и он снова останется один. Ничего в его жизни на самом деле не изменилось. Артемида наблюдала за Ашероном, пока он использовал ее руку, чтобы разрядиться. Для нее было очень странным прикасаться к мужчине вот так, и Артемиде было интересно, какие мысли бродили у него в голове в этот момент. Обычно она могла слышать мысли смертных, когда хотела этого. Но в данный момент это было ей неподвластно. Как же странно! Он напрягся слегка, а потом его горячее семя просочилось сквозь ее пальцы. Вместо того, чтобы закричать, как делала это она, Ашерон только прерывисто задышал, а потом отпустил ее. Она растерла пальцами его теплую сперму, изучая ее.
— Так вот от чего беременеют женщины?
— В большинстве случаев.
— В большинстве?
Он пожал плечами.
— Моя совершенно безвредна.
— Как это?
— Меня стерилизовали еще в юношестве. С такими, как я все время так делают. Ведь никто не хочет забеременеть от шлюхи.
Артемида изогнула бровь от его открытия.
— Люди могут делать такие вещи?
