— Тебе стоит так трогать меня всегда.
Если бы он только мог ее услышать. Она запустила руку ему в волосы, и когда она соприкоснулась с ними рукой, его волосы стали иссиня — черными. Она отскочила и увидела, как голубое сияние покрыло его кожу. Испугавшись, она вылезла из кровати. Число двадцать один само собой появилось у него на хребте, а потом цвет стал меркнуть и Ашерон снова стал нормальным. Она нахмурилась в замешательстве. Это была его реакция на ее подарок или же на ее кормления? Артемида никогда раньше не питалась от смертного. Они все такими становятся? И снова она услышала, как Ашерон шепчет что-то на атлантском.
— Это не было счастливой годовщиной. И теперь я хочу вернуться домой.
— Ашерон?
Она медленно подошла к нему, прежде чем потрясти его за плечо, чтобы он проснулся. Ашерон открыл глаза. Но вместо серебряных, они были такими черными, что Артемида даже не смогла увидеть зрачки. Затем его глаза резко закрылись, и он продолжил спать. Это было ненормальным.
— Да кто же ты, Ашерон?
Каждая божественная сила, которой она обладала, говорила ей о том, что перед ней человек. Но это было так нетипично для его вида.
— Артемида!
Она отпрянула и оделась, когда услышала крик Апполона. Оставив Ашерона спать в своей постели, Артемида материализовалась в центре своей прихожей, где стоял Апполон со злой ухмылкой на лице.
— Что-то случилось?
— Мне. Нужна. Еда!
Артемида сложила руки на груди.
— И чего ты так злишься?
— Я хочу свою смертную, но она беременна и не переживет этого.
— Но у тебя же есть другие.
— Я не хочу их.
Апполон схватил ее, и в тот момент, когда это произошло, он остановился и принюхался к ее волосам.
— Ты была с мужчиной?
Ее сердце ушло в пятки. Не желая предавать Ашерона, Артемида ударила Апполона по руке.
— Что ты такое говоришь?
— На тебе посторонний запах. И он мужской.
Она закатила глаза, чтобы скрыть страх внутри.
— Я была с людьми весь день, принимая их дары. Я должно быть провоняла ими насквозь.
Он запустил руку ей в волосы. Артемида скривилась, наконец, понимая, почему Ашерон считает это действие таким обидным. Апполон провел у нее за ухом, а потом посмотрел на палец.
— Кровь? Ты что ела от другого?
Она успокоила себя и стойко встретила его взгляд.
— Я не знала, когда ты вернешься, и была очень голодна.
Его глаза стали, как буравчики.
— Ты что нашла себе мужчину-любимчика?
Она вцепилась ногтями в руку, которая держала ее за волосы.
— Ты мой младший брат, а не любовник. А теперь отпусти меня или почувствуешь на себе всю мою ярость.
Он оттолкнул ее.
— Тебе лучше помнить, кто я и кто ты такая.
Апполон скривил губы, как будто она внезапно стала ему противна.
— Я лучше поем от слуги.
Артемида не дышала, пока он не ушел. Все ее тело содрогалось от страха перед его гневом. Дверь в ее комнату распахнулась. Она увидела Ашерона, уставившегося на нее. Он прислонился к двери, оперевшись на одну руку. Смесь могущества и слабости была такой приковывающей внимание.
— Я буду драться с ним за тебя, за то неуважение, которому он подверг тебя.
Ее сердце согрелось от одной только мысли.
— Ты никогда не сможешь драться с ним, Ашерон. У тебя нет сил, чтобы бороться с богом. Он убьет тебя, даже глазом не моргнув.
Она подошла к нему и обвила своей рукой его тонкое запястье.
— Идем, мой милый. Тебе нужен отдых.
Но когда они вернулись в кровать, страх снова поселился в ней. Если Апполон когда-нибудь узнает об Ашероне, то ни одна сила Олимпа не спасет жизнь Ашерона.
Глава 40
25 августа,9528 г до н. э.
Ашерон лежал в постели, скучая по Артемиде. Держа ее кольцо возле самого сердца, он улыбнулся, вспомнив последнюю ночь, проведенную с ней. За последние несколько недель она была так добра к нему, и все ее существо располагало к хорошему. Никто, даже его сестра, столько не думали о нем. Закрыв глаза, Ашерон представил ее смеющейся и бегущей рядом с ним по саду. Они часами охотились или попросту практиковались в стрельбе, а еще просто лежали в саду, пока он играл ей, а она читала ему. Как же Ашерон хотел, чтобы все так и оставалось. К сожалению, она не могла иметь такое пятно на своей репутации, Ашерон понимал все это, хотя в тот же самое время, вся эта ситуация была ненавистна ему. И вдруг в его дверь постучали. Развернувшись, он увидел, как Рисса толкнула дверь. Она осторожно закрыла дверь и полетела к нему. Она была потрясающе подвижной, несмотря на свой раздутый живот.
— Ты идешь?
Это был вопрос, которого он раньше не слышал от своей сестры.
— Куда?
— В храм Артемиды?
И снова это было для него в новинку.
— О чем ты говоришь?
— Сегодня ее праздник. Там будут игры и подношения в ее храм весь день. Отец уже послал свои дары, а теперь встречает остальных, но мне кажется, и ты мог бы сходить.
Не с его отцом. Она что, с ума сошла? Он ясно дал понять, чтобы Ашерон избегал любого контакта с ним и со Стиксом. Ашерон покачал головой.
— Не думаю, что мне стоит это делать.
Она изумленно взглянула на него.
— Ты в своем уме? Не думаешь, что Артемида может обидеться, если кто-то из близких не проявит должного уважения к ней?
Ашерон нахмурился. А действительно? Артемида иногда бывала очень темпераментной на этот счет.
— Я буду в храме весь день, а с тобой встречусь после. Надеюсь, мне не придется ждать с тобой встречи столь долго.
Могло ли это быть скрытым приглашением? Нет, Арти могла быть какой угодно, только не утонченной.
— Но у меня даже нет никакого дара.
Рисса пожала плечами.
— Подари ей что-нибудь от чистого сердца. Для нее это не будет иметь никакого значения, а ты покажешь свою благодарность богам, Ашерон. Это совсем не мудро не оказывать им своего почтения, особенно той, для кого ты являешься фаворитом, — она улыбнулась ему, — а теперь одевайся. Мне нужно идти и я не могу тебя подождать. Но обязательно встречу тебя в храме — и не задерживайся.
Ашерон не посмел вылезти из кровати, пока Рисса не ушла. Он все еще не был уверен в том, что это была хорошая идея. Но до тех пор, пока он будет держать свое присутствие в тайне, не будет никакого вреда, он просто пойдет туда, сделает подношение и уйдет. Никто, кроме Артемиды, даже не узнает, что он там был. А если это порадует ее… Как он может не выказать ей свое уважение, после всего, что она сделала для него? Ашерон хотел показать ей, как сильно он любил ее, что он спокойно рисковал своей жизнью ради Артемиды. Каждая мысль о том, что он сделает ее счастливой, вызывала у него улыбку. Выбравшись из кровати, он начал думать, чтобы такое порадовало Артемиду. Ей нравилось слушать, как он играет. А еще она любила его тело и кровь. Но это разозлит Артемиду, если он вдруг предложит все это на людях…
