— Что это?
Ашерон заставил себя оставаться спокойным и незаинтересованным.
— Безделушка, которую я купил.
Стикс вгляделся в кольцо через отцовское плечо.
— Это такое же кольцо, которое жрицы Артемиды носят, чтобы вызывать ее.
Его черты стали грубее.
— Ты украл его!
Отец сорвал кольцо с шеи и цепочка врезалась в кожу Ашерона, прежде чем порваться.
— Ты думаешь, богам есть хоть какое-нибудь дело до тебя?
Как правило, нет, но Артемиде было не все равно. Стикс взял кольцо и набрал ковш воды.
— Мы преподадим урок вору.
И прежде чем Ашерон смог пошевелиться, он запихнул кольцо в рот Ашерона и залил туда воды, заставив его таким образом проглотить кольцо. Слезы брызнули из глаз Ашерона, когда, кольцо, проходя по его горлу, царапало и обжигало его. Он давился им и водой, но Стикс не остановился, пока не убедился, что кольцо было полностью проглочено. Ашерон кашлял и плевался, пытаясь восстановить дыхание. Стикс схватил его за волосы.
— Шлюха обесчестил нашу любимую богиню-девственницу в ее же праздник. Я думаю, мы должны его публично кастрировать.
Глаза Ашерона вылезли из орбит от такого наказания. Его отец одобрительно засмеялся, прежде, чем срезать веревки, которые держали Ашерона.
— Думаю, это порадует Артемиду.
Ашерон попытался сбежать, но отец поймал его и прижал обратно к земле.
— Скажи, зачем ты пришел в храм, — приказал его отец. Ашерон приподнялся, пытаясь найти среди них Риссу, его отец снова прижал его, а затем перевернул так, что смог удерживать Ашерона своим предплечьем за горло.
— Объяснись, шлюха. Что заставило тебя так рисковать и идти в храм?
Рисса подбежала к Ашерону.
— Расскажи им. Ты должен.
Страх сковал его, и он покачал головой.
— Сказать нам что? — воскликнул король.
— Не надо, Рисса, — прошептал Ашерон с зажатым горлом, пытаясь освободиться от руки отца, — я умоляю тебя. Если ты хоть немного меня любишь, не предавай меня.
— Они хотят кастрировать тебя, если они узнают правду, то оставят тебя в покое.
— Мне все равно.
Рисса оттолкнула отца от него.
— Отец остановись! Он невиновен. Ашерон с Артемидой. Скажи им, Ашерон! Ради богов, скажи им правду, чтобы они прекратили эти избиения.
Отец толкнул его на землю. Затем перекатил его ногой на спину и наступил ему на горло прямо в том месте, где находился кадык.
— Какую ложь ты наговорил ей ты, червь?
Ашерон попытался оттолкнуть его ногу, но отец надавил на его дыхательное горло еще сильнее. Говорить было просто невозможно.
— Ничего, п-п-пожалуйста…
— Это богохульство.
Отец отступил и оставил Ашерона корчиться от отчаянных попыток дышать через поврежденный пищевод.
— Разденьте и оттащите его к храму Артемиды. Пускай богиня наблюдает за его наказанием, и если он действительно был с ней, то я уверен, что она придет на его защиту.
Он одарил Риссу самодовольным взглядом. Стражники двинулись вперед, но Рисса преградила им путь. Единственным способом добраться до него, было через причинение боли ей и возможно ее ребенку, которого она носит под сердцем.
— Отец, ты не можешь.
— Это не твое дело.
— Если ты причинишь зло Ашерону, то Артемида нашлет на тебя несказанные ужасы.
Отец рассмеялся.
— Ты в своем уме?
— Нет, Рисса. Пожалуйста, остановись! — умолял Ашерон, — не надо!
— Ашерон ее супруг.
Ашерон перестал дышать, когда эти слова зазвенели у него в ушах… Рисса предала его. Но в ее мире боги защищают своих любимцев. У нее не было причин подумать о том, что Артемида не придет спасать его, как это сделал бы Апполон для нее. Как плохо, что Артемида не ее брат. Закрыв глаза, он желал лишь одного — умереть. Когда Ашерон открыл глаза, то увидел очертания Артемиды в тени. Она держала его жемчужины. Смех отца смешался с хихиканьем Стикса.
— Ты супруг Артемиды?
Ашерон не смог ответить, когда увидел выражение ужаса, отпечатавшееся на лице Артемиды. Оно сменилось выражением такой ощутимой злобы, что она зазвучала внутри Ашерона. Его отец усмехнулся.
— Думаешь, я поверю в то, что богиня могла иметь нечто общее с тобой?
Ашерон не мог говорить, он даже не мог отрицать этого. Артемида заморозила его голосовые связки, она думает, что я сказал им…
Ашерон покачал ей головой, пытаясь заставить понять ее, что он не сказал никому ни единого слова. Отец снова сжал его горло.
— Прекрасно. Давай посмотрим, что о тебе думает богиня.
Он повернулся к стражникам.
— К дворцу Артемиды его.
Отец ухмыльнулся ему.
— Если ты так много значишь для богини, то конечно она придет и спасет тебя. А если нет, то мы покажем всему миру, что делаем с богохульными шлюхами — бить его до тех пор, пока не покажется Артемида.
— Нет! — выкрикнула Рисса. Но было уже слишком поздно. Абсолютно голого, Ашерона бесцеремонно вытолкнули из дворца и потащили по переполненным улицам, его тело было в крови еще до того, как они достигли храма. Все заинтересовались, когда охранники затащили его на алтарь и распяли между двух колонн.
— Что это такое? — потребовал верховный жрец.
— По приказу короля, богохульник будет получать наказание до тех пор, пока богиня не появится. Он будет избиваться от ее имени, пока она покажет себя и не остановит это.
Ашерон встретился взглядом с Артемидой, и удовлетворение в этих зеленых глазах обожгло его.
— Я же говорила, что случится, если ты предашь меня.
Ее голос прошелестел у него в голове. Ашерон задохнулся от слез, когда первая плетка рассекла ему спину.
— Я не предавал тебя, — прошептал он, — клянусь тебе.
Артемида подошла ближе и кинула ему в лицо те жемчужины, которые он подарил.
— Бейте его сильнее, — зашептала она палачу, — пусть он прочувствует каждую плеть.
Ашерон заорал, когда удары стали врезаться еще глубже. Толпа приветствовала его наказание. Сдерживаемые воспоминания разорвали его даже больше, чем плети. Он снова был в доме Эстеса, окруженный людьми, которые пинали, хватали и взывали к тому, чтобы он был унижен и покорен. Сколько раз над ним глумились, смеялись и высмеивали?
— Моли меня о пощаде, шлюха.
Голос его дяди был громким и отчетливым. Ашерон уставился на Артемиду. Как она может делать с ним такое? Как? Артемида в глубине души вздрогнула от мучительной боли в этих проникновенных серебряных глазах. Они обвинили ее в чем-то таком плохом. Она предупреждала его, что произойдет, если он кому-нибудь расскажет. Как он мог подумать даже на минуту, что Артемида шутила?
