Больше всего он боялся, что заклинило люк, но, к счастью, этого не случилось.
Через пару минут они уже стояли во дворе замка, рядом со своей глубоко вонзившейся в землю ракетой.
— Оригинальная посадка, — криво усмехнулся Крушинский. — Что у тебя с рукой?
— Кажется, вывихнул.
— Дай посмотрю.
Резко и сильно Крушинский дернул его за руку, сустав хрустнул и встал на место. Волна боли от этой операции прорвалась сквозь психологическую защиту, и Глеб от неожиданности вскрикнул.
— Мог бы и посильнее кричать — все равно никто не услышит.
Только сейчас Глеб понял, почему их до сих пор оставили в покое. Вокруг места посадки Меконга, на добрую сотню метров, образовалась мертвая зона. Ударная волна раскаленного воздуха смела на своем пути все живое.
Окна с этой стороны замка, выбитые внутрь вместе с рамами, зияли пустыми глазницами.
— Не такая уж плохая посадка, — пробормотал Глеб.
Снаружи по воротам ударил тяжелый таран, ворота дрогнули, но выстояли. На этот раз, однако, в их верхней части появилась овальная дыра, в том месте, куда попал снаряд катапульты. Теперь там появился конец штурмовой лестницы и топор, расширявший отверстие.
К воротам рысью бежал, звеня доспехами, отряд стражи.
Теперь уже опомнилась от первого потрясения и остальная часть манфреймовского воинства.
Со всех сторон двора к ракете неслись лучшие гвардейцы Манфрейма, его конный резерв, не использованный до сих пор еще ни разу.
Кавалеристы уже миновали большую часть мертвой зоны, и было ясно, что им удастся пересечь двор, прежде чем их сможет остановить их маломощное ручное оружие. Даже лазер в этой критической ситуации уже ничего не мог сделать…
Глеб, не надеясь на ответ, щелкнул микрофоном и тихо, так, чтобы не услышал Крушинский, вряд ли способный одобрить его попытку в случае неудачи, спросил:
— Мек, ты меня слышишь?
— Слушаю. — Голос был сухим, официальным, в нем не послышалось даже намека на прежние дружественные интонации, но сейчас Глебу было не до выяснения отношений.
— Можешь взять под контроль двор?
— Попробую.
Почти сразу над их головой из корпуса ракеты ударили крупнокалиберные пулеметы, восстанавливая мертвую зону, — буквально через несколько секунд путь к дверям замка был очищен от неприятеля.
— Почему он не использует лазеры?
— Он использует то, что еще уцелело.
Нужно было любой ценой избежать схватки во дворе и как можно скорее, пока манфреймовское воинство не восстановило контроль над обстановкой, проникнуть в нижние этажи замка.
Сотни раз они обсуждали порядок действий на тот случай, если штурм вдруг удастся, и вот теперь этот день настал.
Они побежали через двор к замку.
Пулеметы все еще продолжали бить, перенеся огонь на окна здания, осколки камня сыпались на них сверху.
— Ты не боишься, что он потеряет контроль и опустит прицел пониже?
— Нет.
— Странно… Он вообще не должен был работать.
— Это не совсем обычный компьютер, у него высокая степень самопрограммирования, и он достаточно долго настраивался на мое пси-поле.
— Но не настолько же, чтобы заменить сгоревшие блоки!
— При большом желании их можно обойти, используя те, что еще остались.
— Никогда о таком не слышал.
Они уже миновали двор. Прямо перед ними возвышалась десятиметровая дверь из серого камня. Казалось, эту крепостную дверь не смогут пробить даже лазерные установки.
— Похоже, здесь нам не пройти…
— Сейчас посмотрим.
Перешагнув через неподвижные тела изрешеченных пулеметным огнем манфреймовских солдат, Глеб достал из-за спины меч Гидра и легко, словно вскрывал консервную банку, вырезал в двери метровый квадрат. Толстенный каменный блок с гулким грохотом упал наружу, едва не придавив им ноги. Путь внутрь замка был теперь полностью свободен.
12
Этаж за этажом, пролет за пролетом, они спускались все ниже, в святая святых манфреймовского замка.
Время от времени Глеб останавливался и сверялся с планом, полученным в Белоярской общине еще перед первым штурмом.
— Откуда у тебя этот чертеж?
— Его составили волхвы. Они сотни лет по крупицам собирали информацию о цитадели своего главного врага, надеясь, что когда-нибудь их труд пригодится, и вот этот день настал.
Еще два пролета вниз, поворот налево… Странно, почему их до сих пор не атакуют?
Сомнения все больше овладевали Глебом. Он принимал в расчет панику, вызванную внезапной атакой и успешным штурмом лишенного внешнего кольца защиты замка. Они успели оторваться от преследования, но не на столько же… Что-то здесь не так. Шум битвы сюда не проникал, и они не знали о происходящем наверху. Глеб пожалел, что не обучил князя обращению с современной техникой связи…
Впрочем, никакие радиосигналы не пробьются через базальтовую породу. Те, кто строил этот замок, казалось, учли все, чтобы сделать его неприступным.
Тем непонятнее казалось Глебу отсутствие серьезных препятствий на их пути.
Новый пролет лестницы, еще один этаж вниз. Справа должна быть дверь, ведущая в операционные палаты, — так это здесь называется…
Зал был пуст, лишь столы с зажимами и разложенные хирургические инструменты напоминали о несчастных, закончивших в этом месте свой скорбный жизненный путь.
Столбы с веревками, покрытые рыжими пятнами запекшейся крови, вызывали у Глеба приступ дурноты. Оба не сговариваясь вернулись обратно на лестницу.
Последний этаж — теперь уже совсем рядом должен был быть вход в сокровищницу…
— Ты думаешь, мы найдем здесь Манфрейма?
— Нам не нужен Манфрейм. Он бессмертен, и схватка с ним бессмысленна. Нам нужен источник его бессмертия и силы.
— Ты имеешь в виду мертвую воду?
Глеб кивнул, с недоумением рассматривая вновь открывшийся перед ними пролет лестницы, ведущей вниз.
— Странно, на плане нет этой лестницы… Мы на самом нижнем этаже.
— Волхвы не могли знать всего. Манфрейм все время перестраивал замок и перепрятывал свои сокровища.
— Может, ты и прав…
Глеб осторожно шагнул на первую площадку лестницы, словно пробуя ее прочность. Перед ним был длинный ряд мраморных ступеней, ведущих вниз, к бронзовой двери, освещенной факелами. Но едва он вступил на первую ступеньку, как лестница исчезла, теперь он стоял перед дверью, створки которой начали медленно открываться.
