Книга Бесконечность, страница 5. Автор книги Шеррилин Кеньон
Cтраница 5
Я - глава этой семьи. Его работа - заботиться о ней. Это он знал наверняка.
Позаботься о своей маме или будешь отвечать передо мной. Нагруби ей и я отрежу
твой язык. Доведи ее до слез и сам прибью тебя. Его отец был смазливым
ничтожеством, но одно Ник знал наверняка, это были не пустые угрозы. Всегда. С
учетом того, что он уже убил двенадцать человек, Ник знал наверняка, он не
станет долго раздумывать над тем, не убить ли и его тоже. Особенно, учитывая
то, что отец не испытывал к нему большой любви.
Он спрятал свою злость подальше и решил не произносить ничего, что могло ранить
ее чувства.
К сожалению, его мама не дала ему передышку.
- Нечего дуться на меня, мальчишка. Меня тошнит от этого твоего выражения лица.
Скажи мне, почему ты набросился на того ребенка. Сейчас же.
Ник плотно сжал свои зубы.
- Ответь мне, Ник, или я отшлепаю тебя, несмотря на твой возраст.
Он не должен был закатывать глаза на ее смешные угрозы. Даже в четырнадцать он
был выше своей крошечной матери на целую голову и он весил на сорок фунтов
больше, чем она. "Он еще смеется надо мной."
"И ради чего ты поставил под угрозу свое будущее? О чем ты думал? Он над
тобой смеялся. И что? Поверь мне, это не самое худшее, что случается в жизни.
Тебе пора повзролслеть, Ники, и перестать вести себя как ребенок. Только
оттого, что кто-то над тобой насмехается, нет повода драться. Понял?"
Нет. Он всегда терпел нападки на себя лично. Но не мог сдержаться, когда
обижали его маму. И не должен был. "Прости меня"
Она пригрозила ему рукой.
- Вот не надо этого. Тебе не жаль. Я вижу это по твоим глазам. Ты так
разочаровал меня. Я думала, что учила тебя не этому, но очевидно, ты решил
вырасти и стать преступником, как твой папочка, несмотря на то, что я старалась
воспитать тебя правильно. А теперь отправляйся в свою комнату, пока я не
"переварю" это. Ты остаешься там до конца дня.
- Я должен работать после обеда. Мне необходимо помочь г-же Лизе перенести ее
товар обратно в подсобку.
Она проворчала.
- Хорошо. Ты можешь идти, но затем сразу домой. Ты слышишь меня? Я не хочу,
чтобы ты тратил время на тех хулиганов, которых ты называешь своими друзьями.
- Да, мама. Ник пошел в свою "комнату" и задернул одеяло, закрывая
ее. Надоело все это, он сел на старый, комковатый матрас и прислонился головой
к стене, отсюда он видел часть потолка, который был выцвевший и шелушащийся.
А затем он услышал это...
Звук маминых рыданий, которые были слышны из-за стены в ванной. Боже, как он
ненавидел этот звук.
- Прости, мам, - прошептал он, желая придушить Стоуна на месте.
Однажды... В один прекрасный день он уедет из этой дыры. Даже если ему
понадобиться убить кого-нибуть для этого.
Было девять, когда Ник вышел из магазина Лизы. Он уже забрал свои задания у
Брианны в ее огромном особняке по пути на работу. Потом он вкалывал пять часов
для того чтобы он смог вложить эти деньги в свой "университетский
фонд".
Лиза заперла дверь в магазин, пока он стоял рядом с ней, заслоняя ее от любого,
кто мог наблюдать за ними.
- Спокойной ночи, Ники. Спасибо за помощь.
- Спокойной, Лиза.
Он подождал, пока она в целости и сохранности села в свою машину, прежде чем
отправиться вниз по Роял-стрит, по направлению к Площади. Ближайшая трамвайная
остановка была сразу после Джексон Бревери. Но если он он все равно будет на
Площади, он хотел повидать маму и извиниться за свое исключение из школы.
Она сказала тебе идти сразу домой...
Да, но он заставил ее плакать, а он ненавидел себя всякий раз когда делал это.
К кроме того, дома было действительно одиноко, когда он оставался там один на
всю ночь. У них не было телевизора или чего-нибудь подобного.
И он столько раз читал Hammer's Slammers, что мог цитировать его.
Возможно, если бы он извинился, она позволила бы ему проторчать в клубе весь
вечер.
И вот, вместо того, чтобы повернуть направо, он пошел налево, в направлении
клуба на Бурбон-Стрит. Приглушенные звуки джаза и зайдеко, доносившиеся из
магазинов и ресторанов, действовали на него умиротворяюще. Прогуливаясь с
полузакрытыми глазами, он вдохнул сладкий аромат бамии и корицы, когда проходил
мимо кафе Понтальба. В животе урчало. С тех пор, что он не был в школе, его
завтрак состоял чаще всего из порошковой яичницы с беконом, и он еще не обедал,
а это было бы опять что-то из опостылевших яиц.
Не желая думать об этом, он спустился вниз по узкому переулку к задней двери
клуба и постучал.
Джон Шартье, один из огромных и крепких громил, которые присматривают за
танцовщицами, открыл дверь свирепо насупившись, до тех пока не увидел Ника. Широкая
улыбка расцвела на его лице.
- Здорово, приятель. Ты здесь, чтобы увидеть маму?
- Ага, она уже на сцене?
- Неа, у нее есть ещё несколько минут.
Он отошел в сторону так, чтобы Ник мог пройти по темного заднему коридору в
зеленую комнату.
Он задержался у двери в комнату, где танцовщицы переодевались и отдыхали между
выступлениями, и постучал.
Отозвалась Тифани. Сногсшибательная, она была высокой блондинкой... из одежды
на ней были только в стринги и кружевной топ.
Даже с учетом того, что он вырос в окружении женщин, одетых подобным образом и
привык к этому зрелищу, его лицо стало пунцовым, и он опустил взгляд на пол.
Это все равно, что увидеть голой свою сестру.
Тиффани улыбнулась, обхватив его подбородок.
- Шерис? Это твой Ники.
Она ласково сжала его подбородок.
- Ты такой миленький, когда стараешься не смотреть на нас подобным образом. Я
сразу узнала тебя, когда ты только постучал. Никто больше не ведет себя так
славно. Всё, что я могу сказать это то, что твоя мама тебя хорошо воспитала.
Ник пробормотал "спасибо", проходя мимо нее и направился к тому
месту, где обычно мама переодевалась. Он смотрел в пол до тех пор, пока не
убедился в том, что его мама прикрыла себя розовым купальным халатом.
Но когда он поймал ее разъяренный взгляд в обшарпанном зеркале, перед которым
она делала макияж, его желудок скрутило. Сегодня вечером на ее лице не было ни
капли прощения.
- Я думала, что сказала тебе отправляться прямо домой.
- Я хотел ещё раз сказать о том, что я виноват.
Она отложила кисточку для туши.
- Нет, ты не этого хотел. Ты хотел попытаться уговорить меня, чтобы я сняла с
тебя наказание. Я не собираюсь этого делать, Николас Амброзиус Готье. И твое
лицемерное извинение не изменяет тот факт, что ты знал это. Ты должен научиться
думать прежде, чем действовать. Эта твоя черта характера однажды вовлечет тебя
в серьезные неприятности. Как это произошло с твоим папочкой. А теперь
отправляйся домой и обдумай то, что ты натворил и сколь неправильным это было.
- Но, мам.
- Не мамкай. Иди!
- Шерис! - крикнул ей один из работников клуба, тем самым давая знать, что
подошло время ее выхода на сцену.
Она поднялась.
- Я серьезно, Ник. Отправляйся домой.
Ник развернулся и вышел из клуба, чувствуя себя ещё хуже, чем было, когда он
покинул магазин Лизы. Почему мама не поверила ему?
Почему она не заметила то, что он не пытался обхитрить ее?
Довольно... Он устал от бесконечных попыток убедить весь мир, и свою маму в
особенности, в том, что не такой уж никчемный.
На улице, он направился вниз по Бурбон-стрит к Каналу, где он смог бы поймать
последний трамвай. Он ненавидел, когда его мама обращалась с ним как с
преступником. Он - не его отец. Он никогда не станет похожим на этого человека.
