— Честным в нашей профессии нелегко приходится, — заметил Дамир. — А я знаю, что у Леонида деньги водились.
— Это да, он точно не нуждался. Одежда, часы, мобила — все лучшее, всегда.
— Вас это удивляло?
— Удивляло — да, но не возмущало. Говорю же, он отличный парень был. Если у кого-то были проблемы, он легко давал в долг. А мог просто деньгами помочь! У Витьки когда дочь родилась, он о-го-го сколько в подарок отстегнул!
Несмотря на свое очевидное материальное превосходство, Марканов умудрился сохранить симпатию и коллег, и пациентов. Он настолько нравился людям, что мог за пару секунд усмирить скандал в очереди, полной воинственных старушек. Даже среди более опытных врачей такое терпение встречается нечасто!
— А его что-нибудь беспокоило? — поинтересовался Дамир. — Может, он чего-то боялся?
— Наоборот, Ленька всегда был очень доволен жизнью. Похоже, его все устраивало: чем он занимается, с кем живет, что делает в свободное время. Он довольный был, ничем не парился, отсюда и доброжелательность. Все просто на самом-то деле.
— А с кем он жил?
Этот пункт биографии Леонида пока оставался пробелом. Официально он женат не был, постоянную девушку в квартиру не водил. По крайней мере, соседи никого припомнить не могли. Но он и сам в этой квартире не так часто появлялся!
Врач ситуацию не прояснил. Он отвернулся к окну и задумчиво произнес:
— Кто-то у него был, но он никогда не говорил об этом. Да я и не спрашивал. Что я, баба, что ли, такими вещами интересоваться? Хотел бы сказать — пожалуйста, а в душу я никому лезть не собирался.
— Его поведение как-нибудь менялось перед смертью? Может, у него предчувствия были?
— Да не было у него никаких предчувствий! — отмахнулся медик. — Все нормально было! И в день, когда он умер, он ничего подобного не ожидал! Он же случайно погиб. Тупая ирония судьбы.
Об этом Дамир как раз знал. В день смерти у Леонида наверняка было хорошее настроение: он отправлялся на вечеринку в клуб. И уже там он умер. Началась перестрелка, жертвами стали три человека, еще с десяток получили тяжелые ранения.
Коллеги Леонида не собирались разбираться, что, когда и почему. Они посетили его похороны, оплакали его, месяц в коридоре стоял портрет с черной ленточкой. На этом для них все закончилось, их работа не позволяла много времени тратить на философствования.
Дамир же подозревал, что не все можно списать на нелепую случайность. Возможно, в той перестрелке именно Леонид был главной целью — с его неизвестно откуда взявшимися деньгами и странной статуэткой в его квартире. В газетах о той перестрелке писали мало и сжато, словно не хотели привлекать лишнее внимание, и для Дамира это тоже стало тревожным звоночком.
Однако обсуждать такие вещи с коллегами Марканова было бесполезно. Поэтому, попрощавшись с ними, Дамир отправился в клуб, где произошла перестрелка. Заведение все еще работало, не меняло ни названия, ни владельца, и это упрощало его задачу.
Когда он добрался туда, клуб только открылся и зал пустовал. Основная публика собиралась тут ночью, а пока могли разве что офисные сотрудники на бизнес-ланч заскочить да спортивные фанаты — игру посмотреть. Это определенно не радовало бармена, который сонно протирал зеркальную барную стойку.
Дамир не собирался терять время, он направился к единственному сотруднику, которого видел.
— Добрый день. Есть шанс, что вы работаете здесь больше четырех лет?
— Восемь, — отозвался бармен, не отрываясь от работы. — А что?
— Дело есть.
— Что налить? Это все дела, которые меня касаются.
— Это в теории. Но по факту, многие клиенты наверняка и поболтать любят, кто-то запоминается. А в частности, меня интересует вот этот человек.
Он достал фотографию Леонида, распечатанную на цветном принтере, и положил на стол. Поверх фотографии лежали две пятитысячные банкноты. Дамир невольно вспомнил свое первое расследование — когда он искренне не понимал, как можно платить за простейшую информацию. Теперь от той наивности не осталось и следа.
Бармен не спешил брать деньги, хотя на снимок посмотрел.
— Не знаю его. Сюда не ходит.
— Уже не ходит, — уточнил Дамир. — Потому что он мертв. И убили его в этом самом баре.
— Тогда вариантов немного, — пожал плечами бармен. — Потому что в этом баре была только одна перестрелка за всю его историю. Надеюсь, так и останется.
— Что там была за история?
— Это не ответ про того человека, которого ты ищешь.
— Это важный для меня ответ.
Бармен кивнул, забрал одну из банкнот и положил в карман.
— Ну, если говорить объективно, мы в некотором смысле нарывались. Где-то за полгода до того, как все произошло, хозяин бара начал это устраивать.
— Что — это?
— Гей-вечеринки, — невозмутимо пояснил бармен. — Вообще-то наш бар — для обычной клиентуры. Но тут босса кто-то надоумил, что эти готовы хорошо платить. Надоумил не зря, кстати. У нас стали организовываться закрытые вечеринки с платным входом. Билет стоил очень дорого, так что это всегда окупалось. Но дело не только в деньгах. Есть отдельные бары для такой публики, а наш таким не был. Многие сотрудники тогда уволились из принципа.
— Но не ты?
— Да мне побоку, кому наливать. Хоть геям, хоть убоищам пьяным, хоть шлюхам. Из названной публики геи вели себя еще более-менее адекватно. Я остался, они платили чаевые. Очень хорошие. Ничего особенного они мне не говорили и уж точно не делали. С чего бы не работать с ними? Но это нравилось не всем. Уже после первых пати боссу начали поступать угрозы, один раз побили окна в баре. Но такие вечеринки покрывали непредвиденные расходы. А потом была эта перестрелка. Группа парней в масках вломилась в клуб, стали стрелять по всем подряд. Но целились только в посетителей, меня и официанток не трогали, охрану нашу просто оглушили. Побыли минут пять, как я потом понял, и свалили до приезда полиции. Их все равно поймали, но. такие вечеринки у нас прекратились. Босс нехило приплатил, чтобы эта история не особо афишировалась, и больше мы к этой теме не возвращались.
Такого Дамир не ожидал, но и шокирован не был. Если задуматься, вариант не самый невероятный. Леонид не женился, скрывал свои отношения от коллег, это все указатели, которые, впрочем, не объясняют, где он брал деньги.
Между тем бармен присмотрелся к снимку, нахмурился.
— А знаешь, может, я и помню этого парня! Хотя я не уверен. Если это и он, то он выглядел по-другому, когда в бар приходил — накрашенный, и уже перед выходом все смывал, чтобы на улице не били. Он был среди погибших, так что, возможно, это твой парень.
— Я бы не использовал подобное словосочетание, учитывая его интересы, — поморщился Дамир. — Меня наняла его семья — расследовать его убийство.
