Книга Страж перевала, страница 1. Автор книги Кира Измайлова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Страж перевала»

Cтраница 1
Страж перевала
Глава 1

Вокруг царила тишина. Глубокая, спокойная тишина… оглушающая после того грохота и шума, тех криков… Мне было страшно открывать глаза, потому что я не знала, что увижу, сделав это. Может быть, я уже умерла, и именно поэтому вокруг так тихо?

— Что с ней? — негромко спросил незнакомый мужской голос.

— Ничего страшного, господин, — подобострастно отозвался другой голос, тоже незнакомый. — Сильный испуг, только и всего. Думаю, вскоре девочка придет в себя…

Убедившись, что голоса принадлежат людям, во всяком случае, не похожи на страшный рев чудовищ из огненных подземелий Запределья (куда, как известно, попадают те, кто дурно вел себя при жизни), я все же решилась открыть глаза. Комната оказалась совершенно чужой и очень большой, насколько мне удалось увидеть. Я лежала на огромной кровати под балдахином, на которой, казалось, могли уместиться пятеро взрослых, и им при этом не было бы тесно.

Окна закрывали тяжелые шторы, в комнате царил полумрак, но я все-таки смогла различить лицо человека, стоявшего рядом с кроватью. Это был пожилой мужчина, почти полностью седой, но еще далеко не старый, наверно, ровесник моего отца. Темные глаза смотрели цепко и холодно, так, что дрожь пробирала, а властное некрасивое лицо, изборожденное глубокими морщинами, было определенно мне знакомо, в отличие от голоса… Где же я могла его видеть? Где?..

— Она пришла в себя, господин…

А этот человек, видимо, лекарь: от него остро пахло какими-то травами, почти как от старой знахарки, которая иногда забредала к нам — когда по приглашению, когда просто поточить лясы на кухне.

Пожилой мужчина перевел взгляд на меня, и сразу захотелось забиться под подушку: взгляд этот пронизывал насквозь, а мне вовсе не нравилось, когда меня разглядывали вот так, в упор.

— Ты что-нибудь помнишь, дитя мое? — неожиданно мягко спросил он.

Я открыла было рот, но тут же сообразила, что помню я очень и очень мало. Вот разве что мне было очень страшно, когда вспыхнул огонь…

— Я не помню, что случилось… — выговорила я наконец. — Все бежали куда-то и кричали, а еще пожар…

— Девочка была перепугана насмерть, господин, — встрял лекарь. — Вероятно, позднее она сможет рассказать больше. Хотя, может быть, и не стоит пытаться пробудить ее память.

Мне отчего-то показалось, что седому пришлись по нраву эти слова, и он сказал:

— Ты прав. Не стоит ей рыться в таких воспоминаниях. — Он повернулся ко мне и добавил: — Забудь это как страшный сон, дитя мое. Теперь ты в безопасности, и в моем замке тебе ничто не угрожает. Не волнуйся ни о чем. Я позабочусь о тебе.

Я хотела было возразить, что обо мне заботятся мои родители… Но тут же перед мысленным взором снова вспыхнул тот страшный пожар, и я поняла… вернее, почувствовала, что теперь обо мне и в самом деле некому больше заботиться. Отец и мама всегда были рядом, большие и теплые, хотя иногда и грозные, а теперь я не чувствовала их, совсем! А ведь я могла сказать, что отец простудился, даже когда он был за перевалом, куда гляди не доглядишься! И если их нет… Значит, остался только этот незнакомец.

— Как только она почувствует себя лучше и сможет встать, пускай ее приведут в мой кабинет, — обратился он к лекарю, и тот глубоко поклонился.

Седой снова посмотрел на меня и, неожиданно ласково потрепав по голове, повторил:

— Ничего не бойся, дитя. Все будет хорошо.

Он вышел, а я снова попыталась вспомнить, почему же мне так знакомо его лицо? Может быть, он когда-то приезжал к моим родителям? У отца бывали многие, матушку навещали подруги с мужьями, но среди них я не могла припомнить этого человека. А хотя бы раз увидев его, трудно было бы забыть подобное лицо!

— Выпейте-ка, юная госпожа. — Лекарь поднес мне какое-то зелье в большой красивой чашке.

У матушки была похожая вазочка, чей-то подарок: там на белоснежных полупрозрачных стенках красовались синие птицы с узорчатыми длинными хвостами. Мне настрого запрещалось трогать вазочку, потому что она стоила очень дорого — такие вещи привози-ли издалека, а даже обычные глиняные горшки можно переколотить по дороге на ярмарку, что уж говорить о такой хрупкой вещичке! Стеклянные вещи и то прочнее…

Я послушно осушила чашку и, уже погружаясь в неожиданно навалившийся сон, вдруг вспомнила, где я видела лицо седого: на золотых монетах, которые имели хождение во всех окрестных землях. На золотых монетах, на которых был выбит резкий профиль владетельного князя Даккора… Это значит, что я в его замке? Но почему? Как я тут оказалась?.. Увы, ответов на эти вопросы я не знала…

* * *

Не знаю, сколько миновало дней: я потеряла счет времени.

Помню, стоило вынырнуть из темного омута сна и открыть глаза, как вокруг тут же начинала хлопотать служанка, в горло мне лился теплый бульон или какой-то душистый травяной отвар… и я снова засыпала, не успев даже спросить, какой нынче день.

Бывали и другие пробуждения — после сновидений: поначалу часто снился пожар, огненное кольцо, все теснее сжимавшееся вокруг, грохот и человеческие вопли, и тогда я просыпалась с криком. Служанка успокаивала меня и поила с ложечки сладким зельем, от которого я делалась будто соломенная кукла и не чувствовала ни рук ни ног и даже думать не могла.

Но случались такие видения, во время которых я изо всех сил старалась подольше удержаться на грани сна и яви, потому что мне казалось — это что-то важное, очень важное! И как ни было страшно, я терпела до последнего, до тех пор, пока не оказывалась заключена в огненных стенах, а пламя не принималось жадно глодать мою одежду и волосы… Там, за этой стеной, кто-то искал меня, но не мог увидеть — так ярко горел огонь, так слепил!

Верно… Изредка мне удавалось увидеть за непроницаемой стеной глаза — тоже огненные, но это был совершенно иной огонь — он не обжигал, он был холодным, а взгляд этих глаз казался тяжелым, как… как золотой слиток Именно тот, кто смотрел из-за пламенной стены, пытался меня разыскать, манил взглядом, звал по имени… Но зачем? Кто это был? Почему-то казалось, что он не враг мне, и я пыталась узнать больше, расспросить — бывает же, что во сне удается поговорить с привидевшимися тебе людьми, животными и даже вещами, — но он не слышал, не различал слабого голоса за чужими криками и ревом пожара!

Я просыпалась вся в слезах от бессилия, а если спрашивали, что меня так взволновало, могла сказать лишь, что видела, как горит наш замок. Про золотые глаза я говорить не хотела, не знаю почему, но мне казалось, лекарь о чем-то догадывается, да и служанка упоминала, что я говорю во сне… После таких сновидений меня поили каким-то горьким зельем, после которого я спала вовсе беспробудно. Не маковым отваром, нет, чем-то совсем незнакомым… хотя откуда мне было знать, какие зелья используют в этих краях?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация