— Вот, значит, как… — протянула я. — Райгор уверял, князь жену очень любил, и она его тоже.
— Уж конечно, любил он… — буркнула Мадита и придвинулась ближе, чтобы говорить мне на ухо: — Ни старый князь, ни молодой сроду никого и ничего, кроме себя да своего богатства не любили. И предки их такими же были, что мужчины, что женщины… Тут поживи — всякого наслушаешься, а что вам об этом не рассказывали, оно и понятно! Госпожа Вианна, когда замуж шла, она мне говорила, сама не своя от счастья была…
— Она ведь была не слишком знатной?
Мадита кивнула и пояснила:
— Те семейства, что побогаче да посметливее, дочерей князю отдавать не собирались, знали же, что жены у него не заживаются. Одна красавица, рассказывали, когда он присватался, своей волей в обитель ушла. Сказала, с детства об этом мечтала! Правда, ее потом оттуда кто-то выкрал, — добавила она, — и куда девица подевалась, неведомо. Наверно, родные увезли подальше, а может, с сердечным другом сбежала. Другую мигом замуж выдали, заявили, давно сговорена была, еще до ее рождения условились… Как же, отдали бы ее за бедного рыцаря! Но этим повезло — они друг в дружку давно влюблены были, и если б не князь со своим сватовством, им бы никогда пожениться не позволили!
— Только не говори, что какая-нибудь отравилась или повесилась, лишь бы за князя замуж не идти.
— Может, и такое бывало. Я ж не обо всех слыхала, так… Когда с другими служанками болтаешь, нет-нет да и узнаешь что. А там слово за слово… — Мадита вздохнула. — Ну а госпожа Вианна была из хорошего рода, старинного, только давно обедневшего. Ей такое замужество и не снилось! А князь-то, вы ж помните, госпожа, хоть собой и не красавец, но видный, обходительный, говорил умно… Много ль девушке нужно? Вот что она его полюбила — в это могу поверить, да… Иначе не убивалась бы так!
— Значит, ты прислуживала княгине в обители, чем-то ей приглянулась и она взяла тебя с собой? — вернула я ее к тому, с чего мы начали.
— Ну да, так и было. Госпожа Вианна сказала, мне в обители не место: там все какие-то тусклые и пыльные, а я, понимаете ли, сияю, как медяшка начищенная! А там таких не любят, со свету сживут или работой заморят… Сбежать? А куда бежать-то? Скитаться, подаяния просить, работницей к кому-нибудь наняться? Еще хуже выйдет, в обители хоть мужиков нет… — вздохнула Мадита. — А то странницы у нас тоже бывали, я от них всякого наслушалась. И о том, как они старухами калечными-увечными притворяются, чтоб юбку не задирали, и о прочем. И то не всегда убережешься!
— Ты не отвлекайся, а то уже скоро светать начнет, а у тебя рассказа, я смотрю, еще на две ночи хватит! — напомнила я.
— А, да уж всего ничего осталось-то, — спохватилась она. — Вот госпожа Вианна так сказала… Потом еще как-то обмолвилась, что и при дворе все какие-то фальшивые, я одна без маски и со мной ей полегче. Так я при ней и была до самой ее смерти…
— Наследника она все же родила, выходит.
Мадита сделала страшные глаза, зачем-то посмотрела по сторонам и снова сунулась к моему уху. От нее вкусно пахло сеном, лошадьми и какой-то сдобой.
— В том-то и дело, госпожа, что нет…
— А… Райгор тогда откуда взялся? — оторопела я. — Больше ведь князь не женился, так?
Мадита кивнула, потом снова зашипела:
— Госпожа Вианна девочку родила, слабенькую очень, но хоть живую. Ух, как князь осерчал! Видели, может, в коридоре на втором этаже оконный переплет погнут? Это он кулаком ударил, так и не смогли потом до конца выправить…
— Ничего не понимаю!
— Это ночью было, я в уголке прикорнула, так, что меня не видать, потому и слышала, — прошелестела она. — Если б заметили, я б вам этого сейчас не рассказывала, госпожа!
— Да почему же? — нахмурилась я, хотя уже догадывалась, в чем тут дело.
— Утром объявили — у князя наследники родились, двойняшки, — произнесла Мадита. — Только оба слабы, да и княгиня совсем измучилась, так что людям их не скоро покажут… Я обоих видела, госпожа. Мальчик-то постарше девочки был, если не на две недели, так на несколько дней уж точно.
— А что же, княгиня сама не поняла, что…
— Так она без памяти почти неделю пролежала. Ее еще какими-то снадобьями поили, дескать, для укрепления здоровья. А когда очнулась — ребенок один.
— И что же с девочкой сталось? — Меня снова зазнобило.
— Умерла, — вздохнула Мадита. — Бывает такое с маленькими детьми. А может, кормилица приспала или просто за ней не особенно приглядывали… Сказали, мол, девочка второй появилась, долго шла, потому как госпожа Вианна совсем сил лишилась. Еле живой родилась и скоро скончалась. А мальчик — вот он, здоровехонек!
— Но Райгор ведь одно лицо с отцом, — пробормотала я. — Если он подменыш, то…
— Ну так все равно же сын. Только мать не та, — пояснила она. — Я так думаю, когда князь понял, что от законных жен наследника не дождется, нашел себе какую-нибудь девицу покрепче, а может, и нескольких, чтоб уж наверняка хоть с одной да выгорело бы дело! Как он так подгадал, чтоб детишки почти в один срок родились, не знаю, но получил ведь что хотел! Или ворожил ему кто, или он сам умел, поди угадай?
— А если б княгиня мальчика родила?
— А тогда зачем подменивать? Был бы ее сын наследником, а тот рос бы себе в деревне. А может, его б на воспитание кому отдали, все-таки родная кровь… Как знать, сколько еще таких княжат на свете живет?
— Вот, значит, как… Ну а княгиня? Поверила?
— Поверила, — кивнула Мадита. — Да и будто часто она мальчика видела! С ним няньки-кормилицы возились, ей принесут на ночь поцеловать, и будет…
— И ты ей ничего не сказала?
— Нет, госпожа, — медленно покачала она головой. — Побоялась. Чего мое слово стоит? Даже если б госпожа Вианна потребовала правды от князя, а это навряд ли…
— Тебе бы шею свернули, а ее отправили вон хоть в обитель, — закончила я, — чтобы не говорила лишнего.
— Ну да. А так-то госпожа Вианна мальчика любила, хоть мне иногда и казалось — чует ее сердце что-то неладное! Еще и князь к ней охладел: прежде что ни ночь, так он у нее в опочивальне, а теперь хорошо если раз в месяц заглянет, и то парой фраз переброситься, а не…
Она умолкла.
— Райгор сказал, княгиня умерла, когда ему еще двух лет не было, но от чего? Заболела?
— Не знаю, госпожа, — пожала плечами Мадита. — И лекари тоже только руками разводили. Просто начала понемногу чахнуть, слабеть, есть перестала, исхудала, все мерзла, да так и угасла… Я ее и нашла: пришла утром подать умыться, а она лежит, улыбается, белая-белая, как первый снег, и такая же холодная. Мне почудилось даже, будто я на стенах иней заметила…
«Снова?! — поразилась я. — Но каким образом княгиня Вианна могла заполучить это проклятие? Разве что… через мужа? Ведь отчего-то умирали и все его прежние жены, и дети, кроме незаконнорожденного Райгора. Но тогда выходит, что князь был проклят намного раньше, чем отдал приказ разорить мой дом! Или даже не он сам, а весь его род… А может, одно проклятие наложилось на другое? Или они действуют сами по себе?»
