– Это самое худшее, что могло случиться, – ответил Текоа на сердитый взгляд Роупера. – Но он понадобится нам в битве, а там вам может и повезти. На войне гвардейцы мрут как мухи.
– Мечтать не запретишь, – коротко ответил Роупер, брезгливо отвернувшись.
Это вторжение отличалось от прочих тем, что Белламусу удалось застать их врасплох. Они никак не ожидали, что сатрианцы, казавшиеся полностью разгромленными, смогут организовать новый военный поход к весне. Легионы, которые уже успели столкнуться с Белламусом, даже не имели боевого оружия и доспехов. От сатрианской орды им пришлось отбиваться топорами, охотничьими луками и ножами для рубки сучьев. Белламус полностью уничтожил один легион и рассеял еще несколько, убив тысячи анакимских солдат. Число жертв от этого вторжения уже почти сравнялось со всеми жертвами всех битв предыдущей кампании. Роуперу даже пришлось полностью расформировать легион Хеттон, поскольку у него отсутствовали резервы для его пополнения.
Страх.
Он стал просачиваться в крепость, словно миазм, оказавшись заразнее чумы. Он вползал в дома через щели у порога и проникал в открытые окна. Он тяжело висел над мощеными улицами. Его можно было почувствовать среди легионеров, снующих группами между казармами и Цитаделью и переговаривающихся друг с другом тихими нетерпеливыми голосами. Он ощущался и в Кузнечном Районе, который звенел и шипел круглые сутки, производя оружие и броню. Или в бешеной активности на рынках, где граждане меняли все имеющиеся в хозяйстве ценности на еду в надежде подготовиться к предстоящей осаде. Или в командирской столовой, всякий раз затихавшей, когда туда заходил пообедать Роупер.
В Хиндранн вновь стали прибывать беженцы. Роупер впустил внутрь самых первых, но, как только собрались все легионы, закрыл ворота. Решение это было встречено гражданами Хиндранна с благодарностью и пониманием. Они были рады, что их Черный Лорд научился брать на себя тяжелую ответственность. Текоа – как наиболее осведомленный член Государственной Палаты благодаря тысячам глаз Скиритаев, разбросанных по всей стране, – доложил, что относительно малое число беженцев объясняется не тотальным их истреблением. Просто сатрианцы идут очень быстро. Конечно, они сожгли несколько поселений беженцев, организованных Роупером, но большинство так и остались нетронутыми. В жалких палатках и землянках идущие на север захватчики не увидели ничего настолько ценного, чтобы тратить время на их разорение.
Чтобы собрать всех воинов в Хиндранне (кроме одного легиона, застрявшего далеко на севере), понадобилось больше недели. Всего было мобилизовано шестьдесят семь тысяч солдат, включая свежих неманди. Новая армия значительно уступала по численности тому девяностотысячному войску, которое в прошлом году вышло под началом Кинортаса.
Кузнецы работали день и ночь, выковывая мечи из Злого Серебра, стальные наконечники для стрел, лошадиные подковы, кольчугу, поножи, латные рукавицы и стальные пластины. Не теряя времени, результаты их трудов отсылались оружейникам, собиравшим полные комплекты доспехов. Ожидалось, что Дома сами обеспечат своих легионеров всем необходимым. И только беднейшие, чьи ресурсы были ограничены (например, Дом Альба или Дом Надоддуров) оружием и доспехами с гербом своего Дома вооружали лишь самых прославленных воинов. Для остальных они одалживали броню, декорированную знаками Йормунрекуров, Лотброков или Видарров. Богатые Дома, как правило, шли на это охотно, поскольку чем больше легионеров идут в бой с изображением определенного герба, тем выше уважение к соответствующему Дому.
Тем не менее для того, чтобы обеспечить плату и питание легионам в грядущей военной кампании, государственной казне пришлось занимать у Видарров еще больше средств.
По поводу того, оставаться в крепости или нет, в этот раз никаких споров не было. Уворен больше не имел возможности блокировать решения Роупера. Кроме того, он понимал, что получить искупление проще всего будет на поле боя. Легионы уже были почти готовы к походу, когда пришло послание.
Само собой, от Белламуса.
Сначала раздался выстрел из пушки. Одинокий звучный грохот, донесшийся с Внешней Стены, встревожил совет, собравшийся в стенах Государственной Палаты.
– Что такое? Замечен враг? – спросил Грей.
– Скорее всего, – ответил Текоа, бросив взгляд в окно за Каменным Троном. – Выстрел с юга. От Великих Врат.
– Спасибо за сегодняшнюю работу, пэры. Думаю, после выстрела собрание можно считать оконченным, – сказал Роупер. – Легаты легионов, обеспечьте, пожалуйста, двухчасовую готовность. – Роупер обернулся к Грею и Текоа. – Пойдем?
Грей и Текоа мгновенно вскочили с мест. Наполнив Зал возбужденным гулом, к выходу потянулись все остальные члены Совета. То, что на горизонте показался враг, могло означать лишь одно: скоро начнется осада. Прайс тоже был здесь. Он одним взглядом спросил у Роупера разрешения пойти к Внешней Стене. Роупер утвердительно кивнул и так же молча позвал за собой Хелмица.
Впятером они спустились по лестнице, соединявшей Государственную Палату непосредственно с конюшнями Главной Цитадели. Сев на рысаков, которых держали обычно наготове для посыльных, ответственных за связь между Цитаделью и Внешней Стеной, они выехали по аппарели на тесную улицу. Седельные подпруги были увешаны небольшими железными погремушками, издававшими при движении предупредительный звон. Заслышав его, граждане были обязаны уступить дорогу. Но грохот пушечного выстрела слышали все, поэтому люди разбегались заранее – лишь только увидев издали Роупера и его спутников, несущихся во весь опор к Великим Вратам.
Доехав, Роупер быстро спрыгнул с седла и кинул поводья легионеру, обратив внимание, что Великие Врата уже открыты, а под аркой надвратной башни их ожидают несколько конных сатрианцев. Один из них держал огромное копье с длинным наконечником, к которому был привязан обвисший кусок белой ткани. Раз часовые открыли ворота, значит, кроме этих нескольких солдат, на расчищенных равнинах у Хиндранна больше никого не было.
Зная, что рядом с ним спешивается его свита, Роупер велел отряду сатрианцев подъехать поближе. Он уже начал догадываться, что воин в центре обладает необычным для сатрианца ростом, но даже не подозревал, насколько. Сатрианец неторопливо слез с седла, снял шлем и посмотрел Роуперу прямо в глаза. Оказалось, что он чудовищно огромен – выше Текоа, Прайса и Хелмица, и мог легко потягаться в росте даже с самим Роупером или Греем. И он сам, и его отряд носили странную одежду: пластины из какого-то грубого, похожего на керамику, материала, накладывались одна на другую, образуя подобие гибкой брони, которая закрывала плечи, торс и бедра. Металлические поножи, латные перчатки и шлемы с хвостами из конских волос довершали защиту. В таких доспехах сатрианцы двигались вполне свободно, из чего можно было заключить, что пластины (из чего бы они ни были сделаны), достаточно легки.
– Итак, – начал Роупер по-анакимски, чтобы разговор был понятен его спутникам, – кто вы такие?
– Мы те, кто пришел отнять у вас вашу страну, – ответил сатрианец на прерывистом, сильно акцентированном диалекте того же языка.
