Большинство жен добавляли к снаряжению какие-то мелкие предметы от себя, в которых не было особой необходимости в походе и на поле боя. Кетура не стала исключением. Она положила небольшой сверток из листьев окопника, в который были завернуты сухофрукты на нитке, а также сушеные грибы, которые можно будет добавлять в еду для вкуса. В отдельную упаковку она уложила полосы вяленой сохатины и кабанятины с приправами, пахнущие настолько вкусно, что у Роупера обязательно потекут слюнки. Поверх свертков с едой Кетура поместила маленькую серебряную змею на цепочке. Это был символ Последней Катастрофы: змей в кольчуге, который когда-нибудь положит конец этому миру.
Зайдя в свои покои, Роупер увидел, с какой заботой сложены его вещи и свертки с едой, и остановился, пораженный. Кетура сидела на их общей кровати и пыталась заниматься плетением онемевшими пальцами.
– Твое снаряжение готово, муж, – сказала она, бросив на него взгляд.
– Спасибо, – тихо ответил Роупер.
Сегодняшние сборы на войну не были похожи на предыдущие. Тогда его положение было настолько отчаянным, что он фактически бежал от мучений, которые обрушились на него в Хиндранне. Тогда он был готов умереть, лишь бы исправить последствия своего первого приказа об отступлении.
В этот раз все оказалось по-другому. Теперь Роуперу было что терять. Он уже приобщился к тем традициям, которых воины его страны придерживались на протяжении тысяч лет. Он связал себя с ее историей – через древний меч, через боевой шлем отца, через достоинство легионеров, собранных под его командованием, а теперь еще и через прощание, которое устроила для него жена. Душу Роупера переполняла гордость. Теперь он стал частью величественных воинских традиций Черной Страны. Но вместе с тем на него начал давить страх. Ведь может статься так, что он больше никогда не вернется сюда – в эту комнату и к этой женщине…
– Что с тобой? – спросила Кетура.
Роупер помотал головой. Она и так прекрасно знала, что с ним. Кетура улыбнулась.
– Слышала, Белламус прислал большую весть?
– Скорее, большого вестника.
– Гарретт Эотен-Дрейфенд, – произнесла она, как бы пробуя слова на вкус. – Гарретт Охотник-на-Великанов.
Но Роуперу это было не интересно.
– У него Сверкающий Удар.
– Пусть он принесет ему такую же удачу, какую принес твоему отцу.
– Кинортаса убила не неудача. Просто многие воины погибают в битвах. – Роупер пожал плечами. – Я прослежу, чтобы Гарретт оказался среди них.
– Гарретт убивал анакимских воинов, куда более опытных, чем ты, – ответила Кетура. – А свое имя он заработал в войне с анхерийцами. Это он убил Фатохту – старшего сына Гогмагога. Тогда и потерял свой нос. Гарретт – самый знаменитый воин Эребоса!
Роупер посмотрел на нее скептически.
– Откуда ты все это знаешь?
– У тебя под рукой – богатейший источник информации о сатрианцах. Затрудняюсь понять, почему ты его до сих пор не использовал… Академия, – пояснила она, увидев его недоуменный взгляд. – Все, что мы когда-то узнавали, оседает там.
– Ты интересовалась Гарреттом?
– Ну, мы же семья. Я стараюсь делать то, на что у тебя не хватает времени. В самой последней келье оказалось очень много информации о Гарретте.
Роупер присел на постель рядом с ней.
– Но это не может быть правдой. Как сатрианец мог убить такое существо, как Фатохта? – Роупер задумчиво посмотрел на освинцованное окно. Кетура пожала плечами. – В любом случае я хочу вернуть Сверкающий Удар.
– Может, Прайс, Леон или кто-то из других героев сможет убить Гарретта, – предположила она. – Ты можешь объявить всем, что тебе нужно его копье.
– Да, возможно.
Они помолчали. Глаза Роупера задумчиво смотрели на тлеющие угли в камине.
– А как было в прошлый раз, когда я уходил?
– Трудно сказать, – ответила она. – Мы уже поженились, но я тебя совсем не знала. Если бы ты не вернулся… Думаю, я бы больше пожалела о потере половины призыва. Сколько храбрых воинов ушли тогда – во главе с непонятным лордом – воевать против немыслимого количества врагов. Думаю, в тот день бо́льшая часть крепости попрощалась с твоей армией навсегда. Никто ведь всерьез не верил, что ты вернешься. Но даже если бы вернулся – никто не сомневался, что Уворен не позволит тебе пройти через ворота.
– Но ты верила в своего отца.
– Да, верила. Я считала, что он будет знать, когда давать тебе действовать, а когда нет. Но он сказал, что даже не думал тебя сдерживать и всю кампанию командовал ты.
– Так и есть. О чем народ толкует в этот раз?
– Люди снова ждут победы. Никто не верит, что при полном призыве можно потерпеть поражение. У каждого в этой армии есть свои герои. После того как Леон получил награду за отвагу, его долго обсуждали в крепости – так же, как и Прайса. Народ любит Грея и верит в него… Опять же, Уворен… Люди говорят, что его влияние стоит целого дополнительного легиона. Вигтр куда более неоднозначен, но народ рад, что он на нашей стороне. Говорят и о тебе – как о новом хорошем Черном Лорде. У тебя талант к искусству войны, ты храбр и воодушевляешь легионеров.
Роупер хмыкнул. Сам он усиленно отгонял от себя такие мысли. Глубоко внутри он даже сомневался, что те победы достались ему заслуженно. Два выигранных сражения – это слишком мало для того, чтобы почивать на лаврах. Кроме того, он никогда еще не сталкивался с самим Белламусом, который, кажется, обладал редким военным даром и уже сам диктовал условия начавшейся кампании.
– Гораздо легче смириться с неудачей, если люди от тебя ничего не ждут, – сказал он.
Кетура положила свою такую знакомую ладонь на его руку:
– В этот раз тебе нельзя потерпеть неудачу.
Роупер посмотрел на нее и увидел, что вторую руку она положила на свой живот.
– Ребенок? – спросил он ровным голосом.
Почему-то захотелось рассмеяться, но он постарался удержать себя в руках. Роупер был совершенно уверен, что такой момент обязан быть торжественным.
Кетура осторожно кивнула:
– Да.
И она улыбнулась.
Роупер наконец не выдержал и глупо засмеялся.
– Скоро ты станешь гражданкой!
– Какая волнующая мысль, – ответила она сухо. – Но не настолько волнующая, как встреча с малышом, которого я ношу.
– Я тоже очень хочу его увидеть.
– Тогда возвращайся ко мне. А если тебе удастся оставить на Харстатуре Уворена, то будет совсем чудесно. Иди и убей всех врагов нашей страны, муж!
Армия вышла в поход.
Улицы заполнились людьми, наблюдавшими за тем, как мимо торжественно маршируют легионы. Никто не бросал под ноги травы и не издавал радостных криков – все это было отложено до успешного возвращения. Впереди на Зефире ехал Роупер, на пару шагов позади – Уворен. Следом за ними шагала Гвардия. По пути из крепости располагался дом Грея. Подняв глаза на окно верхнего этажа, Роупер увидел в нем высунувшуюся Зигрид – жену Грея. Даже с такого расстояния она выглядела поразительно красивой. Заметив, что Роупер на нее смотрит, Зигрид одарила его своей характерной улыбкой, как бы дав этим понять, что она думает о нем только хорошее. Затем взгляд Зигрид сместился на мужа, шагавшего в строю позади.
