Роупер достиг линии соприкосновения одновременно с первым воином из отряда Белламуса, покрытым броней из украденных костных пластин и державшим в руках двуручное копье.
Чтобы хорошо драться, следует обо всем забыть.
Одна-единственная ошибка, один сбой в концентрации, и вы закончите день остывшим трупом. Вы истечете кровью, валяясь в грязи. Трахея будет разорвана, вы станете шипеть и дышать с присвистом до тех пор, пока жизнь не покинет вас. Ваши спутанные кишки вывалятся наружу. Вы можете потерять ногу, руку или глаз. Любая часть вашей плоти может быть отрублена беспощадной сталью. Страшные, смертельные ранения. Но что случится потом? Боль затопит все ваше тело, и вы скончаетесь. Вы будете знать, что должны держать себя в руках и встретить смерть с честью и мужеством. Но, несмотря на все усилия, вы убедитесь в том, что последнее ужасное испытание чрезвычайно трудно выдержать. Возможно, что, как многие ваши товарищи, вы станете плакать навзрыд и звать маму; или жаловаться на то, что в глазах быстро темнеет. В тот момент все внешнее разрушится, и окружающие увидят то, что вы хранили в самой глубине сердца – вашу истинную суть. Они узнают вашу главную тайну – например, о том, что вам было страшно все это время и что вы никогда не являлись тем человеком, которым пытались казаться…
Обо всем этом следует забыть.
Вы никого не победите, если позволите ужасу захватить вас и сделать конечности слабыми и неповоротливыми. Вы должны забыть обо всем, что вам дорого: о жене, о детях, о матери, об отце, о ваших товарищах… Вы должны забыть о том удовольствии, которое испытывали, когда лучи солнца пронзали листву в лесу и омывали ваше лицо; о вечерах у костра, проведенных за горячей едой в конце тяжелого дня; о темных горячих объятиях любимой женщины… Вы должны перестать обращать внимание на звуки, окружающие вас: крики боли, звон стали, рвоту и кашель… Забудьте о запахах, шибающих вам в нос – все как один с металлическим оттенком. Забудьте о бешеной суете, кипящей вокруг вас; о холодно-серых вспышках; о ненависти, исказившей лицо противостоящего вам воина; о тяжелом железе, замедляющем движения; о боли в онемевших, покрытых волдырями руках.
Вы должны сделать разум непроницаемым для любых мыслей и эмоций и открыть ту дверцу, которую отпирать можно только во время битв. Вы должны ощутить в себе огромную тягу к насилию в тот момет, когда достанете меч. В священном противостоянии на поле боя ваша агрессия не должна уступать ничьей – с кем бы вы ни встретились лицом к лицу. И даже превзойти. Ваш меч должен двигаться быстрее и бить сильнее. Вы должны быть гораздо уверенней в себе, чем любой из героев, вставших на вашем пути. У вас не будет времени на то, чтобы продумывать атаку или защиту. Каждое действие должно выполняться на одних рефлексах, нервах и синапсах. Сражаться следует инстинктивно. Необходимо открыть в себе то, что заглушит громкий шум мыслей, и начать жить единым мгновением – без малейшей задержки между импульсом и реакцией.
Первое и самое главное: вы должны забыть о себе самом.
Роупер с ходу воткнул меч в рот солдату, попытавшемуся его ударить. Умерший мгновенно воин упал на землю. Роупер выдернул Холодное Лезвие из пробитой насквозь головы и развернулся к следующему противнику. Пикинер шагнул вправо, чтобы его запутать, и нанес удар в живот. Роупер крутанулся на месте, уходя с линии удара, и провел лезвием по талии противника. Меч бессильно скользнул по защищенному костными пластинами корпусу. Роупер пригнулся, пропустив удар копья над головой, и сделал еще один выпад. Холодное Лезвие вновь наткнулось на костную пластину. Впрочем, силы удара хватило на то, чтобы пошатнуть противника и заставить его сделать шаг назад. Пикинер поскользнулся в грязи и упал на одно колено, но быстро среагировал и сумел ударить Роупера в шлем. Роупер на мгновение потерялся, пикинер резко вскочил и нанес таранный удар в грудь, уклонившись от запоздалого яростного выпада Роупера. Копье сильно ткнуло в нагрудник, не сумев пробить сталь. Еще один выпад. Роупер вновь попытался уклониться, но копье ударило ниже – в кольчугу, защищавшую ноги, и пробило бедро примерно на дюйм. Роупер успел схватить пикинера за запястье и стал тянуть на себя, поднимая Холодное Лезвие к горлу. Пикинер отчаянно сопротивлялся, но он был значительно слабее Роупера, а копье его слишком длинным, чтобы суметь им воспользоваться. Противники сблизились вплотную, и Холодное Лезвие вошло в горло сатрианца. Рот и шею Роупера мгновенно обдало фонтаном горячей крови, и пикинер рухнул на землю.
Всего двое убитых врагов, а Роупер уже едва дышал. Легкие с трудом всасывали загустевший от града воздух. Следующий пикинер пытался достать его, встав прямо на тела двоих погибших товарищей, но Роупер парировал удар. Он тут же ударил сам, но и его удар был отбит. Их оружие столкнулось еще три раза, предотвратив смертоносные выпады, которыми они пытались поразить друг друга, и вдруг Роупер сильно поскользнулся в грязи и упал на колени. Он со свистом втянул в себя воздух, но этого оказалось недостаточно – конечности наливались свинцом от усталости. Снова ударило копье, но он отбил его в сторону. Он попытался поймать древко рукой, но сатрианец быстро отдернул копье и повторил удар. В этот раз оружие попало Роуперу в плечо, и он повалился спиной в грязь. Лицо, обращенное к серому небу, тут же засыпало градом. Роупер не почувствовал боли, только удар, опрокинувший его на спину. Он инстинктивно взметнул руку к копью, воткнувшемуся в плечо, и ухватился за древко. Сатрианец попытался высвободить оружие, но Роупер крепко сжал древко рукой, не позволяя выдернуть из раны, и поднялся на ноги, воспользовавшись тем, что пикинер сильно тянул его на себя. Затем он сделал шаг вперед. Пикинер попытался отодвинуться от Роупера, но тот не позволил ему это сделать. Он рубанул по древку Холодным Лезвием, и сатрианцу пришлось отдернуть руки, чтобы не остаться без пальцев. Роупер вытянул наконечник копья из плеча и только в этот момент почувствовал боль. Он отбросил остатки копья в сторону, как вдруг пикинер бросился на него с длинным кинжалом в руке. Роупер перерезал ему горло одним сильным ударом слева.
Вокруг поднялся шум, и Роупер почувствовал натиск воинов, препятствующих его продвижению вперед. Сатрианцы отступали, и гвардейцы не препятствовали их отходу. Это был один из тех странных, взаимно согласованных перерывов, которые рано или поздно наступают в любой битве.
– Гарретт! – прорычал Роупер, ища глазами огромного сатрианца, но того нигде не было видно.
Чьи-то руки толкали и толкали его подальше от битвы. Кипя от ярости, он оглянулся и увидел суровое лицо Прайса у себя за спиной. Игнорируя все протесты Роупера, гвардеец продолжал выталкивать его назад. Роупер попытался разжать руки Прайса, чтобы выбежать на нейтральную полосу между двумя армиями и вызвать Гарретта на бой. Но руки и ноги его стали тяжелыми, а легкие разрывались от напряжения. Вырваться из железных объятий Прайса ему не удалось.
– Пусть идет! – прогремел чей-то голос неподалеку.
Роупер оглянулся и увидел Уворена. Отдав приказ, капитан смотрел на него с жадным нетерпением. Роупер мгновенно пришел в себя. Он перестал сопротивляться Прайсу, развернулся спиной к сатрианцам и стал пробираться через строй Священной Гвардии. Их догнал Грей.
