Вам может казаться, что вы провели кучу времени, изучая предмет, а новой информации накопали всего лишь чуть-чуть. Но это субъективное ощущение, и оно ошибочно. На самом деле время, потраченное на изучение предмета, неизбежно конвертируется в действительное знание мозга о нём, представляющее основную ценность.
Короче говоря, этап «сбора дополнительных фактов» может занимать значительное время.
• Нет ни одной книги, в которой было бы написано «всё, что надо знать».
• Нет человека, который бы обладал «абсолютной компетенцией» и «единственно верным подходом».
• Нет такого опыта – в любом деле, – который мог бы считаться «исчерпывающим».
Любой источник информации – это лишь один «взгляд на» соответствующий предмет, и таких взглядов потенциально существует множество.
Более-менее полное знание и понимание предмета – это, если угодно, результат стереоскопического зрения. И этот стереоскоп по данному предмету мы и должны собрать у себя в голове.
Поэтому переход от второго этапа целенаправленного и озадаченного мышления к третьему, а затем обратно, может повторяться много раз.
Вы собираете дополнительные факты, организуете их, переосмысляете то, что уже понимали прежде, получаете какой-то новый результат. Но если этого оказывается недостаточно, вам снова приходится отправляться на поиски новых дополнительных фактов.
Концепты и реальность
Сделаю небольшое уточнение, чтобы пояснить отличие интеллектуальных объектов, которые находятся в нашем мозгу, и фактов, которые мы обнаруживаем в изучаемой нами реальности.
Прежде всего, нужно понимать, что отличие это условное, можно сказать, дидактическое. По сути же мы всегда говорим об одном и том же.
Да, формально интеллектуальные объекты – это части вашей «карты реальности», а факты – это части «территории реальности».
Но мы никогда не имеем дело с фактической территорией реальности, мы всегда находимся в рамках нашей карты, в своих представлениях о реальности (хотя сами по себе наши представления о реальности, конечно, тоже реальны).
Проще говоря, как только какой-то «факт реальности» усваивается вашим мозгом, он тут же становится «интеллектуальным объектом». Поскольку же все факты реальности, с которыми вы имеете дело, уже преобразованы вашим мозгом, то это всегда интеллектуальные объекты.
Реальность значительно сложнее и объёмнее, чем любые представления, которые мы можем о ней составить. Мы ограничены в своих познавательных способностях – и по объёму интеллектуальных объектов, которые можем создать, и по доступу к различным аспектам реальности.
Например, вы никогда не поймёте другого человека «до конца», потому что мы с вами не телепаты и не можем думать чужими мозгами.
Точно так же и данные о физической реальности доступны нам лишь в очень ограниченном объёме – просто потому, что эволюционно мы были приспособлены только к какому-то её определенному, важному для нашего выживания «спектру».
В результате нам приходится постоянно восполнять эти неизбежные дефекты нашей с вами «карты», а тут есть два способа.
• Первый способ, которым мы обычно и пользуемся, простой и примитивный – найти непонятному такое объяснение, которое покажется нам «логичным», и успокоиться на этом.
• Второй способ куда сложнее: попытаться выявить структуры, лежащие за большими объёмами неорганизованных фактов. «Выявить» («найти») в данном случае – это на самом деле выдумать, затем проверить на практике и, если гипотеза сработает, то принять её за рабочую.
Структуры (гипотезы), о которых я здесь говорю, правильно называть концептами, то есть некими системными идеями, или функциональными средствами реконструкции реальности в рамках наших карт этой самой реальности.
Например, мы не знаем, что такое гравитация. Вроде бы главная сила во Вселенной, а гравитометра мы так и не создали. А если бы и придумали что-то такое, то непонятно, к чему именно нам бы его следовало приложить. Мы имеем только расчётные данные, которые позволяют со значительной долей уверенности утверждать, что гравитация имеет место быть. То есть гравитация, в каком-то смысле, – это просто рабочая гипотеза.
Точно так же мы не знаем, что такое мышление – его не поймаешь и на секционном столе не отпрепарируешь. Мы можем только создать набор концептов, которые позволят нам реконструировать его внутреннюю механику и помогут нам более-менее эффективно им пользоваться. Но никогда не стоит забывать, что это лишь молоко, а дело в корове, и всякие попытки молока принудить корову к чему бы то ни было – весьма наивны.
С другой стороны, хотя фактическая реальность принципиально нам недоступна, мы сами – части этой реальности, мы – плоть от плоти – реальны. А то, что мы выделяем самих себя из реальности и противопоставляем себя ей, – это тоже, в определённом смысле, иллюзия. Если же мы реальны и неотторжимы от реальности, это даёт нам шансы научиться быть в ней эффективными.
Именно для этого мы и занимаемся изучением мышления и строим соответствующие концепты – то есть рабочие гипотезы, которые позволяют нам продвигаться дальше и делать что-то лучше. Собственно, этим и занимается «методология мышления», разрабатываемая нами в Высшей школе методологии в Санкт-Петербурге.
Впрочем, работа по сбору дополнительных фактов может превратиться в бессмысленное хождение по кругу, если вы – хотя бы время от времени – не будете переходить к четвёртому этапу.
Четвёртый этап целенаправленного мышления: «Проверка реальностью».
• Обычно мы задаём себе какие-то вопросы, сами же себе на них как-то отвечаем, а потом, сконструировав некое правдоподобное объяснение ситуации, смотрим на неё в недоумении и не знаем, как нам быть дальше.
Целенаправленное мышление действует иначе: вы не задаётесь абстрактным вопросом; вы долгое время озадачены конкретной ситуацией и пытаетесь её реконструировать – увидеть наличествующие в ней взаимосвязи, отношения сил, которые её образуют.
• Как только у вас получается реконструировать ситуацию, ваш мозг сам по себе предлагает вам совершить какие-то действия.
Он понимает, что, при такой реконструкции ситуации, которую мы помогли ему увидеть, он должен сделать то-то и то-то. Это как бы естественно вытекает из того положения дел, которое теперь ухватывается им в конкретной ситуации. И грех этим не воспользоваться!
Скорее всего, мы не решим «всю проблему сразу». Таких решений в принципе не существует. Понятен следующий шаг, и этого вполне достаточно, чтобы его сделать. После чего вы уже окажетесь в новой ситуации: положение дел изменится, откроются следующие ходы, которые сейчас вам не очевидны.
Просчитывая комбинацию фигур, возникшую на шахматной доске, даже на большое количество ходов вперёд, вы всякий раз принимаете решение об одном конкретном ходе. После того, как ваш соперник сделает ответный ход (реальность как-то отреагирует на ваше действие), ситуация изменится – и вы или снова должны будете пересчитать её, или увидите, что ваш план работает, и сделаете следующий шаг.
