Ленцов — энергичный, подвижный, стремительный холерик. Мы с ним оба такие, если не считать, что я на целую голову меньший холерик в прямом и переносном смысле.
— Сань, на постановке задачи должны быть задействованы в операции экипажи вертолетов. Вместе с ними мы отработаем тактику атаки на караван и взаимодействие по работе.
Шура сморщил лоб:
— Существенно.
— Звони начальнику, пусть решает вопрос с авиацией.
Ленцов покрутил ручку индуктора ТА-57.
— Товарищ подполковник, Ленцов. С Марченко работаем по каравану, пришли к выводу о необходимости участия экипажей «вертушек» на совместной постановке задачи.
Разговор по телефону занял не больше минуты.
— Спасибо, товарищ подполковник.
И Ленцов положил трубку.
— Валера, Скрынников согласен, звонит командиру авиаполка. Скоро будет у нас.
Мы с Александром продолжали обсуждать захват каравана. Зашел Перьков.
— Где был?
Ленцов смотрел на неуклюжего Пашу.
— Проверял частоты на машинах, Александр Иванович.
— Ты хоть говори куда уходишь, а то не дозовешься.
— Понял, не повторится, — ответил здоровый парень с черными усами.
— Твоя группа, Перьков, идет на караван. Старшим будет Валерий Григорьевич. Готовность через тридцать минут. Вопросы?
— Нет вопросов.
— Действуй!
Павел вышел из палатки.
— Нерасторопный лейтенант, — заключил Ленцов.
— Нормальный парень, Шура, не обтерся, не набрался опыта. С людьми тяжеловато ему: все обстреляны, воевали, он же не нюхал пороха. Моральный ущерб.
— Ладно, психолог, вырабатывай у взводного резкость.
Вскочив, Ленцов подошел к тумбочке, достал банку сгущенного молока.
— Дядя Миша придет, чайку попьем.
Затем, уткнувшись в карту, он что-то рассчитывал, записывал в рабочей тетради.
— Слушай, а если местность «восьмеркам» не позволит присесть? Может такое быть?
— Еще как. Случайных факторов много. Действовать придется без прикрытия вертолетов, по обстановке. Останемся на ночь в случае невыхода каравана в дневное время.
— Еще чего? Никаких «на ночь», вечером снимем вертолетами.
Ленцов был против обсуждения ночной засады.
— Шура, весь смысл атаки на караван теряется, они идут ночью, днем отдыхают. Как бы ты поступил?
Ленцов задумчиво смотрел в мутное окно палатки. Что он там увидел?
— Все это так, но извини, оставаться на ночь без прикрытия и страховки — бросить тебя на съедение волкам.
— Хорошо выразился. Но если действовать иначе, значит, просто «кататься» на вертолетах, показывая «духам», что мы знаем о перебросках оружия, но ничего при этом сделать не можем. Они будут фиксировать пролет авиации в полосе поставок оружия и делать выводы. В этом им помогают американские друзья. Кстати, ты обратил внимание на трофейное оружие последних месяцев?
Ленцов пытался вспомнить стволы, захваченные в операциях.
— Ну и что?
— А то, что «буров» почти не стало, в основном это автоматическое оружие советского и китайского производства. А радиостанции? Поставки, Шура, делают американцы, значит, они их контролируют. Понимать это надо следующим образом: оружие «духам» поступает современное, качественное. Не исключаю, что инструкторы специальных операций янки стоят у «духов» на довольствии и пребывают в составе отдельных караванов. Завалить такой караван — совершить подвиг — точно! Пойду готовиться к его совершению.
Ленцов принял иронию, мы засмеялись.
— Нет, подожди, без шуток. Оставаться на ночь, Валера, во всяком случае, сейчас, нельзя. Полетай, приглядись, а потом решим.
— Без вопросов. Думаешь, я горю желанием пасти ночами «духовские» караван в полусотне километрах от базы? Адреналина не хватит, поэтому лечу на разведку, посмотрю местность, попадется караван — поработаю с ним, потренирую группу в досмотре.
— Другое дело, а то на ночь… Александр Матросов…
Ленцов вышел из палатки, распорядившись о приготовлении чая. Михаил Федорович не опаздывал. Услышав команду дневального, я вышел на переднюю линейку — по ней шел начальник разведки. Я остановился, приняв положение «Смирно».
— Здравия желаю, товарищ подполковник.
— Здравствуй, Марченко.
Осмотревшись по сторонам, Михаил Федорович спросил:
— Что? Вертолетчики не подъехали?
— Пока не видно.
— Что с Ленцовым наработали?
Я не успел достать карту, как зашел Александр.
— Распорядился, товарищ подполковник, в отношении чая.
Присели за стол с развернутой на нем рабочей картой.
— Давайте, что у вас?
Ленцов незаметно ткнул меня в бок: докладывай. Я придвинулся ближе.
— Объективно, товарищ подполковник, ситуация такова: группа готова к выполнению подобного рода задач. Отработаны варианты захвата каравана, уничтожения, досмотра. На тренировках учитывались факторы воздействия противника в разных условиях, взаимодействие с авиацией, порядок ухода и эвакуации группы.
Остановившись, с опаской взглянул на Михаила Федоровича. Тот что-то помечал в тетради.
— По задаче. Предлагаю на первом этапе задействовать второстепенные маршруты движения коммерческих караванов и на них потренироваться в досмотре — хотя бы несколько раз. Уверен, что «наши» караваны идут ночами, в дневное время перемещаются коммерческие, но чем черт не шутит… Поработаем, набьем немного руку, легче сработаем с «духовскими», настоящими.
Начальник разведки оторвался от тетради:
— Что у тебя еще? Все?
— По общему плану — да, товарищ подполковник. Сейчас прибудут экипажи, отработаем взаимодействие непосредственно по задаче.
Михаил Федорович кивнул головой.
— Хорошо.
В палатку вошел дежурный по роте и доложил:
— Товарищ подполковник, прибыли вертолетчики.
— Давай сюда.
— Есть.
Экипажи зашли гурьбой — в камуфляжной форме, с планшетами.
— Разрешите.
— Заходите, ребята, заходите.
Михаил Федорович показал на кровати.
— Присаживайтесь.
Устроившись удобней, вертолетчики достали карты.
— Товарищи офицеры, — начальник обвел присутствующих сосредоточенным взглядом, — обстановка складывается таким образом, что наше взаимодействие становится близким. Разведчики благодарны вам за поддержку, которую вы оказываете при проведении специальных операций.
