Дозору с прикрытием Нищенко я уточнил задачу: спуститься метров триста ниже вершины и понаблюдать за кишлаком. Отдохнув и поправив снаряжение, я повел группу на спуск в долину.
— Товарищ лейтенант, «база», — связист протянул гарнитуру станции.
— Передай: «111» и радиомолчание.
— Понял. «База», я «30», прими «111», выхожу из связи.
«111» — все в порядке, большего сообщить начальнику разведки я не могу. Михаил Федорович — порывистый и очень энергичный человек. Понимаю, как ему тяжело дается ожидание разведчиков с боевого задания, тем более, сегодня ночью одновременно работают несколько разведывательных групп. Вернемся на базу, дядя Миша, как любовно мы называем его, «отведет» на нас душу, но, отойдя от переживаний, похвалит. Работа у него такая — волноваться за разведчиков.
Посмотрел на часы. Пора сниматься.
— Товарищ лейтенант, вижу костер, — доложил связист.
— Так, вижу.
На хребте за кишлаком появился костер, наверное, «духи» используют солярку. Переключаю внимание на кишлак и вижу остолбеневшее лицо Сафарова:
— Товарищ лейтенант, — Сергей показывает рукой.
На склоне нашей Черной горы метров триста ниже нас по уровню высоты загорелся фонарь — закрытый источник огня. Тут же «заиграла» серия миганий. Подключились кишлаки, ответили горы — заработала устойчивая система световых алгоритмов. Минут пять уверенной «иллюминации» и световая гирлянда исчезла.
Пришел в себя. Что же получается? «Духовские» сигнальщики поднимались на гору с обратной, то есть восточной стороны. Мысль об этом уже приходила, но они поднимаются не на вершину горы (во всяком случае, ночью), а на две трети вверх и передают собранную за день информацию дальним кишлакам и напрямую в горы. А как они от кишлаков выдвигаются к Черной горе?
— Мухаметзянов, НСПУ.
Ночным прицелом «пробежался» по местности от кишлака до хребта. Сектор наблюдения вправо был не очень небольшой — закрывала правая оконечность гряды, но кое-что было видно. Пытаюсь определить путь сигнальщика от Тарахейля до рубежа подъема на гору. Запоминаю предметы на местности, которые в последующем могут служить ориентирами. Зафиксировал. Пригодится для организации засады на сигнальщиков и наблюдателей на участке между кишлаком и горной грядой. Не думаю, что «духи», поднимаясь на гору, каждый раз ходят разными маршрутами — они у себя дома, чувствуют себя уверенно, тропок у них немного. Пожалуй, хватит. Достаточно, чтобы хоть как-то представлять информационный характер действий «духов» в восточном секторе зоны ответственности. Выводы были неутешительными: обмениваясь информацией, имеющей системный характер, противник проявляет активную деятельность. Так! Время? Поджимает, снимаемся. Сигнал «Вперед». Нам предстоял сложный и утомительный спуск в долину с последующим выходом на базу.
Изматывающий спуск в долину отбирал последние силы. Не сомневаюсь, это была первая боевая задача, отнявшая огромный запас физических возможностей каждого из нас в отдельности. Одно восхождение на вершину — победа над собой и слабостью. На базу возвращались с результатом, над которым предстояло еще размышлять, анализировать. «Иллюминация», устроенная «духами», подтверждала прежние выводы и намерения противника: в районе Тарахейль активизируются действия. Что бы это значило? Нужны были дополнительные сведения, которые бы расширили информационное поле о противнике. Мы, разведка дивизии, располагали только базовой основой, от которой следовало двигаться вперед.
Чем ближе приближались к позиции боевого охранения, тем явственней носы разведчиков ловили запах вкусного дыма. На востоке полоска светлеющего неба обозначила контур опорного пункта.
— Шесть, — крикнул боец из окопа.
— Пять, — ответил дозор.
Можно идти. Группа втянулась в траншею позиции взвода, на площадке возле ПХД скинули лыжи, рюкзаки, снаряжение, разведчики падали от усталости. Подбежал командир охранения.
— Ну, что? — схватил за руку Александр.
— Что-что? …твою мать, думал — криндец, не дойдем.
Присев на снег, я повалился на бок — хорошо бы полежать, расслабив уставшие ноги.
— Саш, согрей парней горячим чайком.
— Не беспокойся, Валер, чай готов и перекусить найдется — всю ночь поджидали вас. Скрынников по радио устроил разнос — ты как сквозь землю провалился. Доложил ему — в полосе разведки спокойно, красной ракеты не видно, но твоя радиостанция молчала.
Я кинул на кровать десантную куртку и буквально упал на стул, но, собрав волю в кулак, встал и подошел к умывальнику ополоснуть лицо и руки.
— Сто грамм не повредит, Валер, даже поможет.
Сашка из целлофанового пакета плеснул по кружкам желтовато-зеленую жидкость.
— Стоп-стоп, Сань, мне еще докладывать Скрынникову.
— Херня, Валер, не обижай меня, ешь картошечку и все будет в ажуре.
— Ладно, за успех нашего дела безнадежного.
Сосредоточившись, словно перед атакой, я опрокинул в рот омерзительную жидкость. Даже луковица не спасала от вони местной самогонки. С привкусом ацетона шароп растекался по венам, вызывая рвотный рефлекс. Чего там только не было! Абрикос, куриный помет, табак — в голову шибало так, что тормозило центры головного мозга и вызывало головную боль. Это вам не русская водочка, а местная гадость, от которой плавились мозги. Пойдет. Сейчас все пойдет.
— Значит так, — Сашка с аппетитом заедал шароп, — группу заметили метров за сто, в прицел БМД — на большем расстоянии. Нормально. Со стороны проезжей части движения не было, видеть вас не могли, так что — отдыхай, братишка.
— Хорошо бы, Санек, но там такое поле работы, а «светиться» «духам» не хотелось бы.
— Стоп, Валерик, рассказывай.
— Вывод один, Сань: в любой момент ожидай атаки. Там такая светомузыка «играет»! Не думаю, что у них много информации по базовому городку. Все-таки прикрытая войсками территория и просто так не зайдешь в закрытую зону. Ты первый на их пути, напасть на тебя, похоже, дело «духовской» чести. Черная гора — наблюдательный пост, с обратного ската сигналят фонарями — тебе этого не видно. Объем передаваемой информации большой. О чем? Ты, как на ладони, значит, о тебе — боевом охранении. И что получается? Нанести удар по тебе — это для «духов» самое удачное решение.
Машина подъезжала, осторожно минуя шлагбаум, заехала на рабочую площадку ПХД. Коробицын выпрыгнул из кабины.
— Здоров, дорогая пропажа.
— Привет, Серега, только не трогай — упаду.
— Загружайся, Валер, Скрынников ожидает.
— Кроет матом?
— Еще как!
— Домой, братва!
Дядя Миша ожидал доклада о нашей работе, чувствую, достанется мне. Ладно, все же есть о чем доложить начальнику…
— Хватит спать, подъем, — слышу голос Коробицына.
