— Привет, разведка, — вальяжно вышедший навстречу Солдатов улыбался доброй улыбкой хозяина.
— Здравия желаю, товарищ капитан. Не поверите, но я рад вас видеть. Обжились-обжились: отдельный анклав соединения… М-да…
— Подкалывай-подкалывай, но устроились со вкусом. Посмотри.
— Не сомневаюсь, если хлоркой тянет до самого лагеря.
— Увы, двоих отправил с гепатитом.
— Косит, зараза, к сожалению, косит, но специалисты, Юра, провели исследования и пришли к неожиданным выводам.
— Да ну?
— Как говорят, все гениальное просто, а простота заключатся в следующем — красный глаз не желтеет.
— ?..
— Да-да.
Солдатов рассмеялся.
— Понял. Сейчас понял.
А суть заключалась в том, что регулярно «принимающих на грудь» товарищей гепатит обходил стороной. Статистика. Замечено было, что в первую очередь гепатитом заболевали спортсмены и непьющие, а те, кто в меру проводил «дезинфекцию» и «дезактивацию» печени спиртосодержащими растворами, этой болезни подвергались в меньшей степени. Если говорить серьёзно, то именно так и выглядела ситуация с гепатитом на протяжении всей афганской кампании.
— Знакомься, Юра, Леонид — ВВС в действии с разведкой ВДВ.
— По-о-нял. Но я бы не настаивал на разведке за пределами моего «гарнизона». Можно, например, у меня и остаться, предаться «храпу», партнеров по картам не хватает.
— В следующий раз устроим карточный турнир престижа войск.
— Хорошо, Валер, принимается.
— Меня берете в качестве рефери. Буду принципиален. Ладно, Юр, хочется пораньше вернуться. Мы пойдем. Как у тебя?
— Ничего особенного, скорее, тишина.
— Понятно. Сегодня заберусь дальше, посмотрю обстановку за виноградниками. Частоту радиостанций не менял?
— Нет. Частота и позывные те же.
— Хорошо. Вроде бы и все. До встречи утром, что ли?
— Успехов. Не лезь далеко, Валера, — это мой добрый совет.
— Хорошо, Юр, принял!
Попрощавшись с командиром охранения, я просигналил Сафарову — строиться. Через минуту группа стояла в готовности действовать в тылу противника. Я прошелся вдоль шеренги молодых, здоровых парней: сосредоточены, собраны, а глаза у Сокурова-«Зигфрида» все-таки светятся, и сажей их не замажешь.
— Бля, «Зигфрид», что с тобой делать?
— А что случилось, товарищ лейтенант?
— Да, ничего, Сокуров, ничего!
Стемнело. Луна все еще находилась в первой четверти, освещая местность мерцающим светом. Через хребет, маячивший перед нами темным драконовским горбом, я выведу группу по узкому проходу левее перевала, образующего тень множеством глыб и острых скал. Есть, по крайней мере, где укрыться. На обратной стороне гряды, примыкавшей к изрезанной арыками степи Альгой, выдвинусь по ложбинкам в направлении полуразрушенного кишлачка Баба-Шервали, что в километре западнее Паймунар. Прижиматься к населенным пунктам не будем — опасно, да и собак поднимем своры.
— С богом! Вперед, Ивонин.
Твердая опора под ногами располагала к движению быстрым шагом. Ходко вышли к точке подъема, оглядевшись, начали восхождение наверх.
— Лень, не отставай.
— Угу.
— Баравков, прицел?
— Понял.
— Подтянись и чувствуй дистанцию.
— Есть, товарищ лейтенант.
Подъем в горы без снежного покрова забирал, конечно, меньше сил, но появился неприятный фактор — сыпучесть камней при движении вверх, что являлось недопустимым и демаскирующим признаком группы. Чтобы не вызвать осыпание каменного грунта, ставим ноги осторожно и взвешенно, без характерного звука в ночной тишине. Убедившись в твердой опоре под сапогами, размеренным шагом поднимаемся выше и выше. Сзади слышу напряженное дыхание Лехи. Понимаю, что тяжело ему в горах без тренировок: автомат, куча патронов. Черт возьми, проверю, не загнал ли он патрон в патронник.
— Леха, — шепчу напарнику.
— Да.
— Автомат!
Леонид протянул оружие стволом на меня.
— Не направляй ствол на людей. Понимаешь?
— Ну.
— …загну.
Отомкнув магазин автомата, отвожу затворную раму назад — патрон в патроннике.
— Оторву голову, Леха, и сделаю это раньше, чем тебе в этом помогут «духи». Понял?
— Угу, а если, действительно, «духи»?
— Леша, если «духи», разберемся, а сейчас этого делать не надо. Случайным выстрелом раскроешь группу или грохнешь кого-нибудь из нас — меня, например. Ясно?
— Теперь да.
— А раньше?
— Думал, сомневаешься, что я стрелял из автомата.
— Тьфу, е… мать. Сейчас не думай, а делай так, как я говорю, и все будет в порядке. Что непонятного?
— Все, Валера, все!
— За мной.
Отметив, что Леха передохнул, пошли дальше. Минут через тридцать оказались на верхней линии гряды. Странно. Но красиво! Мерцание четвертинки луны накрыло долину, обрамленную горами с трех сторон. По горизонту за спиной распластались огни Кабула, не вызывая ощущения огромного города. Залегли. Отдыхая, наблюдаем за кишлаком и долиной, изрезанной сетью русел множества речушек, появившихся после дождей. «Большая медведица» с перевернутым ковшом освещала нам путь на север, где находилась Родина — Советский Союз. Сюрреализм чистой воды, идиллия…
— Товарищ лейтенант, — подполз ко мне Баравков, — что-то сверкнуло на верхней горушке справа.
— Прицел.
Прижавшись к резиновому окуляру прицела, чтобы зеленый свет от электронного преобразователя не попал на лицо, внимательно изучаю местность по линии спуска. Видимость была отличной — любое движение фиксировалось отбрасываемой от предметов тенью. Разрешающая способность ночного прицела при звездном небосводе позволяет в темное время суток видеть гораздо лучше, чем мы это видим при солнечном свете дня. В прицел я ничего особенного не разглядел, но «мурашки» по телу прошлись холодной волной. Перевел прицел на кишлак, повел им справа налево, обратно — в порядке, ничего подозрительного не отметил.
— Может, отблеск падающей звезды?
— Да нет, непохоже…
— Гена, не спускай с этого направления глаз.
— Понял, товарищ лейтенант.
Драгоценное время терять не будем, отдохнули и вперед — на север, где мы еще не бывали.
— Внимательней, Андрей, — ориентирую Ивонина на спуск в долину, — общее направление — левый угол наружного дувала кишлака. Внизу стой. Оглядимся и дальше. Мне в этом мире не все понравилось.
