— Товарищ подполковник, мои парни слушали их разговоры, они далеки от задач революционных преобразований и в горах останутся очень легко. Докладываю сразу: я меры принял, как будет дальше — не знаю.
— Ладно, ладно, не горячись. Сейчас переводчик поговорит с ними и расскажет условия соревнований. Сам-то готов?
— Я ко всему готов, товарищ подполковник.
— Ты это, смотри… Престиж ВДВ!
Подошел Александр, дивизионный переводчик. Пообщавшись с командиром афганского спецназа, он довел до него суть совместных соревнований, показал на нас, что мы — их соперники. Подошел ко мне.
— Ну и ребята тебе достались. Одни рожи чего стоят.
— Чем-нибудь себя проявили?
— Да нет, вроде спокойны, но это совсем не отражает действительного положения дел. В душу к ним не залезешь — скрытные.
— Ладно, Сань, разберемся.
Запрыгнув в машину, мы поехали к месту турнира — подножию вершины, которую предстояло нам штурмовать. Вместе с нами прибыла парашютно-десантная рота на боевых машинах для прикрытия соревновательного процесса, несколько офицеров оперативной группы, связисты. На старте собралось довольно много народа. Вышли к линии условного старта, где всем руководил замполит 350-го полка. Обе группы (моя и афганская) стали в исходное положение на расстоянии друг от друга метров в семьдесят. Переводчик еще раз объяснил афганцам задачу, показав на вершину, путь следования и конечную точку подъема, откуда по команде необходимо спустить условного убитого и двух раненых. Объяснил им, что за группами будет вестись наблюдение в бинокли и прицелы боевых машин, что мне очень понравилось.
Замполит подал команду «Вперед». Восхождение мы начали одновременно: афганцы, гортанно крича, бросились, шустро прыгая с камня на камень, мы как раз наоборот — спокойно и тихо.
— О чем они, Баравков?
— Уроды! Подбадривают себя криками.
— Чуть-чуть отстанем, Гена, пусть рвутся первыми, так их легче контролировать — все на виду.
Втянувшись на крутой подъем, где не разбежаться и барсу, афганцы затихли, уже не слышны были дикие вскрики, бег они сменили на шаг. Размеренно, не торопясь, мы подпирали их снизу, но вперед не рвались — рановато. Минут через тридцать выяснилось, что у афганцев получился разнобой: по физическим возможностям у них образовались три группы. Человека три вообще отстали и явно не претендовали на спортивные достижения. Отчетливо было видно, что физическая неспособность держать темп не позволяла им следовать с группой, то есть я фиксировал отсутствие сколоченности группы. Командир афганцев несколько раз что-то кричал, грозно размахивая автоматом, но прибавить скорость отставшие не могли. Группа, поднимавшаяся по центру, также захлебывалась потом, отчего и без того зверские лица «союзников» приобрели еще более дикий вид.
Мы же шли хорошо отработанным темпом: от первого в группе Баравкова — до последнего Сафарова двигались компактно, по-боевому. Порядок держали, словно уходили в тыл к противнику, были готовы к вступлению в бой. Примерно на середине маршрута я подал Баравкову сигнал — увеличить темп. Чисто тактически наступила пора вырубать из соревнований слабую группу афганцев — пусть подыхают внизу. Они уже задыхались.
— Расслабить тело, ноги, двигаться свободней, не зажиматься, — подбадривал я парней.
Местами карабкались с помощью рук: подъем был очень крутым, но мы шли только вперед. Пот заливал глаза, курточка, прилипнув к телу, неприятно раздражала кожу. Скашивая взгляд на афганцев, я видел, что общая их группа оставалась позади, а те, кто слабее, отстав метров на 200 от основной группы, сидели на камнях, переобувая ботинки. О таких мокасинах мы могли только мечтать. Так, этих выключили, они уже не соперники, время засекается по последнему солдату, пора сбивать с темпа главную группу.
— Гена, держи скорость, вверху отдохнем.
— Понял, товарищ лейтенант, — прохрипел Баравков.
Минут через десять оглянулся назад. Афганцы, остановившись, практически пали на камни.
— Гена, тормози, отдыхаем. Следить за дыханием.
Теперь уже ленивым, вразвалочку шагом мы поднимались вверх, экономя силы. До вершины оставалось около двухсот метров, пожалуй, надо пройти без остановки. Я уже видел площадку с огромным булыжником, которую я отнес к конечной точке подъема.
— «10», я «Сокол», вышел на финиш. Прием, — доложил я по радиостанции.
— Вижу, «Сокол», фиксирую время. Готовность к спуску по второй задаче через десять минут.
— Есть, понял.
Разведчики, раскинув руки, лежали на камнях — потные, изнеможенные…
— Так, кого назначим убитым и ранеными?
Сквозь порывы знобящего ветра послышался голос Сокурова.
— Меня можно в убитые, товарищ лейтенант?
Лежавшие рядом разведчики задохнулись от смеха. Зигфрид весил килограммов под сто, а с оружием и снаряжением все сто тридцать. Вовчик, конечно, шутя, предложил свое тело в качестве… тела, но сразу поднялось настроение. Афганцы были где-то внизу, их даже не видно.
— Значит так, условный убитый — Гапоненко, раненые Архипов и Мадрыко. Готовность к спуску через пару минут.
Приспособив Гапоненко и условных раненых для эвакуации вниз, я доложил по радиостанции:
— «10», я «Сокол», к спуску готов.
— Понял, «Сокол». Время пошло.
Спускались мы не по прямой линии, а синусоидой с небольшой амплитудой. Учитывая особенности склона, ринулись вниз по кривой. Длинный спуск с вершины намного труднее, чем подъем — я об этом уже говорил: икры ног немеют, в них появляется боль, которую невозможно терпеть. Поэтому спускались вниз левым, затем, правым боком, распределяя нагрузку равномерно на тело и ноги. Спустившись, примерно, на треть, мы увидели афганский спецназ. Аборигены не делали даже попытки подъема на гору.
— Товарищ лейтенант, у них, наверное, комсомольское собрание. Решают: остаться в горах или вернуться на базу, — ввернул «пострадавший» Архипов.
— Ты еще по п…ди, брошу, — пригрозил Баравков.
Сейчас было не до шуток. Меняясь на ходу, мы перехватывали друг у друга «раненых», «убитого», падали, вставали, упорно приближаясь к подножью горы. К финишу прибыли без потерь! Упав на землю, разведчики выпили из алюминиевых фляжек последние капли воды.
— Встать! В одну шеренгу — становись! Заправиться. Равняйсь! Смирно! Равнение на право.
Обозначив, насколько это было возможным, строевой шаг, я подошел с докладом к подъехавшему посмотреть соревнования специальных групп командиру дивизии.
— Товарищ генерал-майор, разведгруппа 80-й отдельной разведывательной роты дивизии, выполнив условия соревнований, на финиш прибыла в полном составе.
Удивленно подняв изогнутые брови, комдив спросил:
— А где афганцы, Марченко?
