Все согласно кивнули, и на какое-то время воцарилось молчание.
— Я думаю, что наше правительство виновато не меньше британского, — заметила наконец Айна. — Мы же это допустили.
— Ну, я бы так далеко не заходил, — сказал Джим.
— Мы все эти годы ничего не делали.
— Наверно, отсюда очень трудно понять, что делать, — сказала Маргарет.
— Да мы же подавали протестантам сигнал за сигналом — творите, мол, что вам хочется, — ответила Айна. — В том смысле, что дискриминация во всем, включая джерримендеринг
[45].
— Что такое джерримендеринг? — спросил Конор.
— Это такой способ нарезать избирательные участки, чтобы одни голоса значили меньше, чем другие, — объяснила Айна.
Конор явно не понял, но промолчал.
— Я помню, что доктор Девлин родом из Кукстауна
[46], — подала голос Уна, — и он рассказывал мне, что католикам там было не устроиться на приличную работу. Даже докторам. Поэтому он и подался на юг.
— Им и сейчас не устроиться, — сказала Айна. — По мне, так нашему правительству пора вмешаться.
— Что же мы можем сделать? — спросила Уна.
— А армия на что? Кто помешает ей выдвинуться в Дерри? Всего несколько миль от границы.
— Да полно, — встрял Шеймас.
— Вряд ли это будет разумно, — сказал Джим.
— Какой уж тут разум, когда люди трясутся за жизнь? — возразила Айна.
— Ох, лично мне кажется, что нам нужно вести себя крайне осторожно, — сказала Маргарет.
— А людей пока пусть убивают?
— Да, дело дрянь, — кивнул Джим.
— Ну не умора? — спросила Айна. — Ирландская армия может отправиться на Кипр и в Конго, а в Дерри — помочь соотечественникам — ей, видите ли, нельзя.
Нора попыталась перехватить ее взгляд и намекнуть, что лучше оставить эту тему, но Айна на нее не смотрела. Она сверлила глазами дядю Джима.
— Не знаю, чем это кончится, — сказала Уна.
— Да ладно, все закончится довольно скоро, — ответил Шеймас.
— Ну, я бы так уверенно не судила, — заметила Маргарет. — Это и правда кошмар. Мы с Джимом видели вчерашние новости. Трудно поверить, что такое творится в родной стране.
Айна собралась что-то сказать, но промолчала. Несколько минут за столом было тихо.
— А Фиона едет в Лондон, — объявил Конор и огляделся в поисках одобрения.
— Конор! — прикрикнула Фиона.
Джим с Маргарет и Уна с Шеймасом посмотрели на Фиону. По ее реакции было ясно, что Конор не соврал.
— В Лондон, — мягко повторила Маргарет. — Это правда, Фиона?
— Я хотела в этом году еще раз съездить, пока не начала преподавать, а этот проныра, должно быть, подслушал.
— В Лондоне будет полно протестантов, — сказал Конор. — Они подожгут дом, выкурят тебя и погонят по улице.
— В Лондоне не н-настоящие протестанты, — подал голос Донал.
— Лондон очень хорош, — сказала Маргарет. — А где ты остановишься? Знаешь, у меня где-то записано название места, где мы жили. Это гостиница, где очень хорошо принимают ирландцев, маленький такой отель. А можешь остановиться там же, где была в прошлый раз.
— Из училища туда многие уехали на лето — подработать в отелях, и у всех есть жилье, — ответила Фиона.
— На несколько дней туда здорово скататься, — сказала Уна.
В битве за деньги Фиона так или иначе победила. По ходу обсуждения Лондона, тамошнего жилья и надобности держать ухо востро поездка Фионы оформилась в четкий план, а Джим с Маргарет и Уна с Шеймасом сошлись на том, что она заслужила ее после столь усердной учебы и пусть порадуется перед началом трудовой жизни.
В конце вечера Джим вручил Фионе и Айне конверты с банкнотами, а мальчикам дал по десять шиллингов. Прибирая позднее, Нора сказала Фионе, что по пути с работы завтра снимет со счета деньги и отвезет ее в Росслар.
— Здорово, — улыбнулась Фиона. — Я посмотрю, когда отходит паром.
Глава четырнадцатая
Нора смотрела в окно, за которым Филлис уверенно развернула автомобиль на маленьком пятачке. Она ее не ждала, но подумала, что если откроет дверь и выйдет на порог, то это будет дружеский и гостеприимный жест.
— Нет-нет, я не буду заходить, — сказала Филлис. — Терпеть не могу, когда врываются без предупреждения, и сама не собираюсь вламываться незваной.
— Я очень рада вас видеть, — ответила Нора.
— Я только хотела сообщить, что в Уэксфорде собирается хор и могут быть свободные места. Не знаю, что они планируют, но будет замечательно, а я знакома с регентом, и он очень хорош — по крайней мере, когда в радужном настроении, так что место я получаю автоматически. Я побеседовала с Лори О’Киф, и она говорит, что охотно вас подготовит, чтобы уже имелись наработки. Для прослушивания.
Нора кивнула. Она не хотела говорить, что Фиона и Айна уже побывали на уроке фортепиано у Лори О’Киф и после первого же занятия поклялись больше не возвращаться.
— Разве она не…
— Вполне, — подхватила Филлис. — Не для всех, доложу я вам. Но если ей понравиться, то она славная, а вы ей очень по душе.
— Она же меня не знает.
— Зато вас знает ее муж Билли — во всяком случае, он так сказал, и оба твердо пообещали сделать для вас все возможное. Не спрашивайте о деталях, но они буквально загорелись, когда я упомянула ваше имя.
— И что от меня требуется?
— Свяжитесь с ней, договоритесь о встрече, а потом просто спойте, пусть послушает. И можно будет разучить пару-тройку вещиц для Уэксфорда.
— А это надолго затянется?
— Ну, зная Лори…
Нора прикинула, не рубануть ли сплеча и попросить Филлис передать О’Кифам, что она безнадежно занята. Колеблясь, она увидела, что Филлис пристально за ней наблюдает.
— Не откладывайте в долгий ящик, — посоветовала та. — Я не хочу ее обижать. Понимаете, она очень одаренная — или была. По-моему, ей тут немного скучно.
Нора вспомнила вечер в новом актовом зале монастыря Введения Девы Марии во Храм, куда она с Морисом и Джимом отправилась на благотворительный концерт для Общества Святого Викентия де Поля. Лори О’Киф дирижировала оркестром. По мере того как ее манера становилась все неистовее, Морис с Джимом начали тишком посмеиваться, и Нора укоризненно толкнула Мориса. В середине концерта Джиму понадобилось в туалет и он ушел, трясясь от беззвучного смеха. Морис двинулся следом, удостоившись свирепого взгляда Норы. Оба так и не вернулись. Потом она нашла их в дальнем конце зала — стояли там с видом робким и глуповатым.
