Бастард набросился на меня, в клочья разрывая одежду. Я даже не успела понять, в какой момент осталась совершенно голой, беззащитной, слабой перед ним. Он остановился, с придыханием рассматривая мою грудь, талию, область между ног. Облизывал губы, медленно протягивая ко мне руки. Начал гладить меня по ключице, сильными пальцами до боли надавливая на кожу. Спускался все ниже. Положил ладонь на грудь и стиснул ее в руке. Сосок проступил между его пальцев, напрягся от боли, и по телу пробежала волна жутких мурашек. Я ощутила холод страха, пробегающий по позвоночнику. Волосы вставали дыбом, когда мужская рука проскользнула ниже к сосредоточению моего естества. Я опять попыталась попятиться назад, стараясь ударить его ногами, но железные мышцы были непробиваемы. Он зафиксировал мои ноги, расставив их в стороны до предела. Встал между ними, упираясь своим достоинством во внутреннюю часть бедра. Опустил голову, приближаясь к моему естеству, вбирая носом воздух. Потом резко посмотрел в мое лицо и со странной нежностью провел рукой по моему дрожащему чреву.
Я застыла в отвратительном понимании, что не смогу себя защитить. Мне просто не справиться с сильным мужчиной! И вот тут мне стало по-настоящему страшно!
Это конец! Я обречена! Тайный, самый жуткий страх сбывался прямо сейчас! Вот он! Стоял передо мной, направляя возбужденную плоть в мое нутро!
— Это называется насилием, принцесса, — прорычал он и ворвался в меня резко, сильно, до упора. Из глаз брызнули слезы от сильнейшей боли, которую я никогда еще не испытывала. Будто меня насквозь пронзили острым клинком и медленно прокручивали, поражая все внутренности, разрезая их на куски, на жалкие окровавленные обрывки плоти. Я слышала, как затрещала моя кожа под натиском орудия Лориана, как порвалось то, что я так долго берегла. Я закричала в агонии бешеной боли, замолотила кулаками по каменной спине мужчины. Слезы не переставали течь из глаз, обжигая саднящую щеку. И тогда я вцепилась в спину бастарда ногтями, стараясь разорвать его кожу, добраться до костей, изувечить, убить, но он продолжал причинять мне боль быстрыми и резкими толчками. Нещадно вдалбливался в меня, сжимал грудь, до крови прокусывал сосок. Я чувствовала себя сплошным окровавленным куском мяса. Моя кровь, его кровь — она была повсюду. Ее капли отскакивали от наших тел, поражая все вокруг. Во рту, на руках, под ногтями, на лице. Я ощущала, как она вытекает из моего чрева и впитывается в простыни.
Вдруг силы так резко покинули тело, что я обмякла под напором Лориана и перестала сопротивляться. Наверное, даже горделивая душа решила, что это бесполезно. Дело сделано! Я опорочена! И это уже не исправить! Он сделал со мной то, что обещал. Мой род отныне проклят! Я никогда не стану драконом! Мой брат никогда не станет драконом! Лориан отнял у меня смысл жизни! Лориан отнял у меня жизнь!
— Ненавижу, — шепнула я, а он впился в мои губы поцелуем, и я ощутила привкус свежей крови на языке. Стиснула зубы, не позволяя ему проникнуть глубоко.
— Хочешь умереть? — выдохнул он мне в рот, не прекращая быстрых движений внутри меня.
— Только вместе с тобой! — закричала я так громко, что не узнала собственного голоса.
Лориан закрыл мне рот рукой и припал к шее, до боли покусывая кожу, будто изголодавшийся зверь, который добрался до сочного куска мяса. А потом зарычал, как животное, и вышел из меня, изливаясь мне на живот. Тошнота подкатила к горлу от этой картины. В жизни не испытывала такого отвращения. Белое семя расползалось по коже при малейшем движении и смешивалось с кровью. Я из последних сил схватила край простыни и стерла с себя его сущность. Перекатилась набок и закашлялась, подрагивая всем телом. Бастард стоял возле кровати и наблюдал за тем, как во мне умирает дракон. Я щелкнула пальцами, пытаясь вызвать трэлла, но он так и не появился. Он умер вместе с моей честью.
Крик ужаса сорвался с моих губ, но его заглушил издевательский хохот мужчины, с которым когда-то я дружила, который когда-то подарил мне первый поцелуй, которого когда-то я ЛЮБИЛА!
Я физически почувствовала, как моя душа наполняется тьмой, а в сердце раскрывается пасть непроглядной черной бездны. Теперь я поняла, что такое настоящая ненависть, что такое настоящая жажда мести. Он не убил меня сегодня, чем подписал себе смертный приговор! Когда буду падать со скалы, я утащу бастарда за собой!
Глава 11
Ослепленный скорой победой в бою, я пребывал в отличном расположении духа и с потехой наблюдал за тем, как поверженные воздушные в спешке покидают Стагмар, но сполна вкусить триумф не удалось. Трэлл оповестил о том, что Солара сбежала. Я уже знал, кто ей в этом помог, и где она находится. Отправил дракона остановить девушку, а когда увидел, что принцесса убегает от трэлла без оглядки, пришел в такую ярость, что едва сдержался, чтобы не испепелить ее на месте. В тот миг больше всего на свете мне хотелось причинить ей боль, заставить страдать, заставить подчиниться, сломить ее дух!
Я думал, что у меня это получилось, когда почувствовал, как ее тугое чрево разрывается от моего натиска, как из небесных глаз льются слезы. Стоило мне увидеть ее окровавленное, разорванное мной тело, которое содрогалось в ознобе, я вспомнил себя, лежащего на траве у заводи, побитого, униженного, мертвого. В первый миг от созерцания подобной сцены с Соларой, я ужаснулся, ведь как никто другой знал, что она испытывает. А потом пришло осознание свершившейся мести, и я ощутил легкость, даже эйфорию. Удовольствие большее, чем подарило мне ее невинное тело. Я не удержался от смеха. Испытывал триумфальное чувство! Но по затуманенному сизой дымкой взгляду принцессы, понял, что не растоптал ее душу до конца, хотя рану, что никогда не зарубцуется, нанес.
Пока искал в чужом шкафу подходящие вещи и слушал жалобные всхлипы Солары, думал о том, что возможно пока с нее хватит. Не буду трогать принцессу, как женщину, пока не придет в себя и не залечит раны. Хотя это будет трудно. Уж слишком сильное возбуждение во мне вызывало ее прекрасное тело, а чувство ненависти пробуждало роковую страсть на грани одержимости. Такую дикую, что хотелось рвать на ней одежду, терзать нежную кожу, впиваться в сочные мягкие губы. А строптивость ее нрава вообще сводила меня с ума! Мне еще никогда не приходилось брать женщину силой. И мне очень понравился первый опыт. Понравилось подминать под себя, подчинять, ломать. Солара — моя личная живая игрушка, и я буду играть с ней до тех пор, пока эта игра мне не наскучит. Вот тогда я позволю ей умереть или убью собственными руками. Тогда весь ее род будет навеки обречен на проклятие Аорелии, и я наконец-то буду отомщен. Я прекрасно знал, что снять проклятие можно лишь одним единственным способом — добровольно прыгнуть со скалы!
— Оденься, — бросил я на кровать хозяйское платье. — Мы идем во дворец.
Она ничего не ответила, стерла слезы с лица, встала с кровати, покачиваясь, и натянула платье на окровавленное тело. Я набросил на себя плащ и схватил ее за руку. Повел за собой через Вайтран, который не сильно пострадал от нападения люминов. Я понимал, что это не конец. Они еще вернутся, но уже со всей своей армией и поддержкой водных. Атака была лишь вылазкой в стан врага. Они проверяли, на что мы способны. Теперь главное сделать шаг на опережение. Уже на рассвете Стагмар нападет на Дагайн. Завтра королевство Воздушных Драконов станет моим. С него и начнется завоевание целого мира.
