Ее яростные сузившие глаза, в которых теперь полыхало бешенство, вызвали в нем странное чувство, тут же задавленное железной силой воли, и Рионар нехотя позволил Айрин спрыгнуть с подоконника. Девушка сделала шаг назад и ледяным тоном ответила:
— Не стоит обо всех судить по себе!
— Разве? — теперь на подоконник присел он, с ленивым раздражением осматривая Айрин. — Вегейрос, неужели вы искренне полагаете, что все эти слащавые болваны, находятся рядом исключительно из желания послушать ваш серебристый смех?
— Нет, об этом я и не помышляла, — она гордо вскинула подбородок, с ненавистью глядя в его черные глаза. — А вы не задумывались о том, что рядом со мной студенты Башни стараются забыть о гнетущей атмосфере создаваемой вашим присутствием, Дархарз!
— Вот как? — выдержав паузу, с ледяной насмешкой он продолжил, — Солнечная принцесса все еще надеется воцариться в башне и всей Академии? Стремление достойное восхищения, однако, методы… Вегейрос, это же придется… практически со всеми… — Рионар обладал отточенным умением произносить слова с двусмысленными паузами, придавая им иной, извращенный смысл.
— Как я уже сказала… но видимо ваша память далека от идеальной… Не стоит судить обо всех, по собственной персоне… — Айрин за два года переняла это умение — говоря недоговаривать.
— Бросаешь мне вызов, а, Вегейрос? — неожиданно подмигнув, поинтересовался Рионар став на мгновение почти нормальным.
Она несколько секунд взирала на прекрасное лицо темного короля, на котором впервые видела человеческие эмоции, и завороженная этим зрелищем невольно кивнула в ответ.
— Как я и полагал, все до банального просто и сводится к борьбе за власть в Академии Светлейших. — Плавным, хищным движением Дархарз поднялся, окатив Айрин волной ледяного презрения, — Вегейрос, надеюсь, вы готовы к борьбе без правил?
С этими словами Рионар прошествовал в класс. Едва он скрылся в дверях, к Айрин подошел Милдор.
— Я вот тут подумала, — шепотом заговорила девушка, — мы не боимся того, что кажется нам смешным… А единственное место, где Рионар не появляется, это общая столовая…
Ночью, забыв про подготовку контрольной и используя листы, предназначенные для уроков живописи, Айрин вдохновенно рисовала красками. К часу ночи шедевр был готов. Девушка еще раз посмотрела на композицию: Рионар в лесу. Она изобразила его в центре картины, посреди полянки. Темный король Академии стоял в своем идеальном ученическом костюме, в руках его была трость, с которой капали капельки крови. А дальше ее буйная фантазия разыгралась вовсю: впереди по дорожке бежал испуганный кролик, над ним красовались слова 'Спасайтесь! Кровавый король идет!'. В левом углу картины испуганные лани мчались прочь от волков, она сумела передать в рисунке стремительный бег, от Рионара к ланям тянулись слова: 'Не сметь бегать в учебное время!'. К волкам тянулись слова: 'Где ваше рвение? Почему бежим так слабо? Вас ждет наказание!'. В левом углу тигр поедал оленя, выражение на измученной морде травоядного было умоляющим, она сама смахнула слезу, пока дорисовывала. От Рионара к оленю потянулись слова: 'Крик. В учебном. Корпусе. Недопустим!'.
Едва закончив, она долго любовалась шедевром, уже зная, где и когда его повесит. Утром Лем зашел за ней, но на стук в комнате никто не ответил.
— Она уже ушла, — кареглазая блондинка выглянула из соседней комнаты, — просила передать тебе, что сама дойдет до класса.
Лем задумчиво пожал плечами, поблагодарил иссу, и направился в Башню. Когда он вошел, в классе были все, кроме его белокурой подруги. Рионар смерил его холодным взглядом и хищно поинтересовался:
— Исса Вегейрос коротает утро с кем-то другим? Ночь, похоже, она тоже провела не с вами?
Парень вспыхнул, но ответить побоялся — слишком хорошо все знали, что Рионар обид и даже намека на дерзость не прощает никому… кроме Вегейрос.
Айрин появилась после второго звонка, было заметно, что девушка бежала, и сейчас едва сдерживала дыхание, стараясь придать себе тот холодно-отрешенный вид, который принято было соблюдать при Рионаре Дархарзе. Вежливо поздоровавшись с иссами, она прошла на место и начала доставать учебники. Сегодня у нее даже были собраны волосы и завязаны серой ленточкой, в тон к ученическому платью.
Рионар с усмешкой смотрел на ее тонкую шею. Он привык за эти два года взирать на это хлипкое нечто, не раз представляя себе, как подойдет, сожмет ее шею пальцами, заставив страх появиться, наконец, в синих глазах. Айрин, словно почувствовав его взгляд, обернулась и торжествующе улыбнулась. В ледяном взгляде Рионара появился интерес, но продолжать юная исса не стала и просто села на свое место, погрузившись в учебник.
Четыре урока тянулись для него тоскливо и серо — к удивлению Рионара Айрин сегодня не рвалась отвечать, и вместо этого старательно читала учебники, или решала задачи. Учителя тоже отметили это странное спокойствие, и впервые за два года провели уроки спокойно, не думая о том, что эта пара неугомонных студентов начнет сейчас давать ответы, которые и не все учителя и знали.
Едва прозвенел звонок, Айрин поднялась первая, начала собирать учебники и вдруг не удержавшись, снова посмотрела на своего врага. Рионар мог поклясться, что она что-то задумала, по ее лицу это можно было легко прочитать. Впервые за шесть лет обучения, темный король решил задержаться в академии после уроков, благо и повод был — после трех часов Дархарз должен был присутствовать на Студенческом совете.
Он дождался пока Айрин выйдет из класса, и двинулся следом, невольно следя взглядом за ее легкой стремительной походкой. А в Академии что-то изменилось! Презрительно наблюдая из-под полу прикрытых век за возней студентов, Рионар заметил, что на него стараются не смотреть. И в то же время отовсюду слышались смешки, прекращающиеся при его появлении. Присмотревшись к хихикающим Дархарз заметил, что у некоторых поблескивали подбородки — не оставалось сомнений, что они возвращаются из столовой. Значит ответ на ее необычное поведение, стоит искать именно там. Король направился осматривать владения, в которых еще не бывал ни разу…
----------------------
Айрин наслаждалась! Вегейрос сидела со стаканом сока и просто наслаждалась! Ее картина имела ошеломляющий успех, и стоила потраченного времени! Она стоила двух лет унижений и страха! А самое главное — Рионар никогда ее не увидит! И это радовало сердце гораздо больше ошеломительного успеха. Девушка впервые почувствовала себя зрителем в театре, пьесу для которого она написала сама. Когда же к картине подошел сам директор Никеринталь, усмехнулся и не стал ее срывать, на губах Айрин появилась победная улыбка, но она тут же, вновь заставила лицо принять скучающее выражение. И никто! Никто из толпы студентов и преподавателей, которые откровенно хохотали над картиной, не знал, что это нарисовала Айрин!
— Ох, как ты рискуешь, — Милдор подошел и сел за ее столик, — ты представляешь, что он с тобой сделает, когда узнает?
