Ая, почему-то в его мыслях она была уже не девчонка-целительница, а именно Ая, и это его странным образом раздражало, молчала всю дорогу, спросила только в начале пути, уверенно садясь в седло, сколько ехать.
Также молча она спешилась, мазнула взглядом по его изменившимся глазам и вроде даже одобрительно кивнула – нахалка, и молча же последовала за ним внутрь. Они успели очень вовремя – начинал накрапывать дождик, поднимался ветер, да и стемнело.
Хозяйка встретила их равнодушно-замученным взглядом и отработанной до автоматизма улыбкой. Впрочем, при взгляде на Шеррайга в её глазах мелькнул интерес, и тут же пропал – случайно или нет, но Ая взяла его за руку. И сразу же отпустила, как только хозяйка трактира досадливо отвернулась. Случайно, как же. Он сделал вид что не заметил, как порозовели щеки Аи – похоже, она сама удивилась такому маневру, договорился о комнате и ужине на двоих, и, уже сам взяв свою спутницу за руку, направился к столу в дальнем углу.
Комната для ночлега была одна, и он ожидал, что Ая возмутится – опыта путешествий и ночёвок в сомнительных местах у неё всё же не было. Наверное.
Но она все ещё молчала. Сказала «спасибо» служанке, плюхнувшей на стол две кружки кваса и корзинку с хлебом, и, уткнув нос в кружку, бросала на него выразительные, преисполненные любопытства взгляды.
– Ну? – вернул он ей вопросительный взгляд.
Ая заметно оживилась и, пробормотав что-то типа "и правда, лучше полчаса потерпеть, чем три часа уговаривать", придвинулась ближе – в трактире было малолюдно и довольно тихо, и засыпала его вопросами, по большей части совершенно пустяковыми. Ей что, это действительно интересно, или она усыпляет бдительность?
* * *
– Тридцать. – Он ответил на вопрос о возрасте, и поймал разочарование, промелькнувшее в её глазах. Вопросительно поднял бровь:
– Что?
– Я думала хотя бы лет сто… – протянула Ая.
Он фыркнул – ей самой-то сколько? Двадцать и то, наверное, не будет. И не стал говорить, что в сто лет действительно будет выглядеть так же. Если новый план выгорит, и он вообще доживет до такого почтенного, по людским меркам, возраста. Вместо этого поднял вторую бровь, призывая её продолжать.
– А про дракона… – она замялась. – Это правда, что у каждого элронца есть дракон?
Шеррайг дождался, пока она задаст вопрос. Хотя уже после первого же упоминания дракона хотелось зарычать. Даже клыки полезли. Плохо. Он честно дочитал до десяти после того, как она вопрос всё-таки задала – не хотелось её обижать почему-то, но ответ все равно получился резким, холодным и угрожающим.
– Знаешь, что стало с последним, кто интересовался этим?
Ая
Я старалось обходить тему с похищением, чтобы не нервировать Шеррайга – не напоминать о неудаче и очевидно сорвавшемся, хоть и неизвестном мне, плане. А получилось так, что затронула, похоже, ещё более болезненную тему. От элронца повеяло жутью, когда я только лишь упомянула дракона. Честное слово, захотелось спрятаться под стол. И я на ходу переформулировала вопрос, максимально нейтрально, как мне казалось. Не конкретно про него, а так, общие теоретические сведения.
Но Шеррайг всё равно очень долго молчал. А когда ответил, практически, прорычал ответ, я сразу осознала, что на самом деле он опасен. Очень. И никаких причин оставлять меня в живых у него нет. И я просто дура, которая дёргает пресловутого дракона за хвост.
К счастью, в это время принесли, наконец, еду, и мы сосредоточились каждый на своей тарелке.
– Извини… – вдруг сказал Шеррайг. – Это… больной вопрос. И, в любом случае, не то, чем я готов делиться с людьми.
Он даже попробовал примирительно улыбнуться, вот только за улыбкой мне почудились клыки.
– Что будет со мной? – прямо спросила я.
– Не знаю, я не предсказатель, – уже нормально улыбнулся он. – Найдём тебе завтра утром попутчиков, и отправишься домой.
– Мы ещё увидимся? – прямо спросила я и подумала, что мама была бы в ужасе: так откровенно показывать свою заинтересованность – это неприлично. Но мне было всё равно – я хочу увидеть его ещё. И не раз. У меня же диплом, вы понимаете…
Шеррайг покачал головой:
– Не думаю, что это хорошая идея. – Видимо, я показала своё огорчение и даже обиду. Он немного виновато добавил. – Я… не очень-то люблю людей.
Я ругала себя на разные лады, не вслух, разумеется. Он, наверняка, решил, что мне, как и всем, интересен дракон. И зачем я только спросила? И не объяснишь ведь теперь, что у меня чисто научный интерес… ну и, может, дружеский ещё.
Дальше разговор не клеился. Мы быстро доели, и я ушла наверх, Шеррайг дипломатично предоставил мне время умыться и всё такое… А может, ждал кого. Заснула я ещё до того, как он пришёл.
Мне снилась моя свадьба. Я стояла в храме Лика Любви, в ослепительно бирюзовом платье, вокруг были сотни гостей – совершенно мне незнакомых. Обряд шёл полным ходом, по старинному обычаю, крайне торжественно. И жрец нам попался очень старательный – говорил долго, много, и с чувством. И, наверное, что-то важное, хорошее и правильное. Но я не слушала. Смотрела в самые серебристые в мире глаза, и меня штормило от чувств, бушующих внутри – и щемящая сладкая нежность, и горькая досада, и сожаление, и даже какая-то мрачная радость.
Кажется, Шеррайг собирался что-то сказать. Он даже шагнул немного вперёд, но я резко отвернулась, перевела взгляд на своего жениха и сказала ему “Да”. Глаза у моего жениха были чёрные и холодные.
Я успела этому удивиться, даже тут, во сне, а потом проснулась, как от толчка – что-то было не так. Мерещился запах тлена, а значит, где-то рядом прямо сейчас кого-то проклинают…
Ну конечно… Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, кого именно проклинают – Шеррайг спал, сидя в кресле, совсем близко от кровати – комната была маленькой, и именно его затягивало сейчас пеленой проклятия. Гораздо больше времени мне понадобилось, чтобы решиться попробовать его спасти. Когда я вступилась за неизвестного мне элронца перед командиром Каном и его… бандой, мне было очень страшно идти на конфликт, но рисковала я не сильно, на самом-то деле, – как минимум, у меня в запасе был амулет телепортации. А вот теперь дело представлялось практически безнадёжным – проклятие было однозначно смертельным, однако я не могла идентифицировать его, то есть работа явно эксклюзивная, и направленная на конкретного человека… то есть не человека. И снять такое невозможно. По крайней мере, моими слабыми, недоученными силами.
Я отругала себя за трусость, мысленно попросила у родителей прощения за дурость, и потянула проклятие на себя. Мой расчёт, а вернее сказать – безумная надежда, но будем называть расчётом, был основан на том, что заклинание строилось под элронца, и на кого-то другого, да ещё и другой расы и другого пола, будет действовать гораздо слабее. Ну и дар целителя должен ослабить эффект – проклясть целителя невероятно сложно, это один из немногих плюсов нашего дара для нас самих.
