И опустила глаза, закусив слегка нижнюю губу.
– Доиграешься… – шепнул мне на ухо Шеррайг, и от его дыхания, скользнувшего по щеке и шее, у меня побежали мурашки. А от интонации сладко заныло всё тело.
И я всё же перешла к сути своих требований:
– Обещай, что возьмёшь меня с собой к д'Арнуарам. И вообще, будешь брать меня с собой.
– А зачем мне к д'Арнуарам? – удивлённо поднял брови элронец, не торопясь связывать себя обещаниями.
– А это я тебе расскажу. Когда пообещаешь! – как мне показалось, сладко улыбнулась я.
Но Шеррайг начал злиться.
– Послушай, я уже две ночи толком не спал, Мэррой пропал, ты меня чуть не убила, в конце концов! У меня нет времени тебя развлекать и следить за твоей безопасностью. Так что прекращай этот детский сад, и, если тебе есть, что рассказать – рассказывай! Если нет – закончим танец, и я вернусь к делам. А ты, будь добра, не отходи от Эда.
Ну что же, – сказала я сама себе. Вот и доигралась. Только не до того, до чего хотелось. Не глядя на Шеррайга, сухо пересказала ему подслушанный разговор, как раз уложившись до конца танца, и сразу, как кончилась музыка, высвободила руку и ушла. Обиделась я сильно, хоть и понимала, что Шеррайг прав, если не во всём, то во многом. Но от этого почему-то было ещё обиднее.
Прятаться от мира и переживать его несправедливость решила в саду. В беседки идти не хотелось – там, наверняка, всё занято парочками, и я пошла к пруду. Жалея, что не прихватила еды.
Увы, пруд тоже был занят. Наверное, я громковато вздохнула, выдавая не только своё присутствие, но и разочарование – сидевший на скамейке на берегу мужчина вскочил, поклонился и без особого энтузиазма заверил меня, что уже уходит.
– Впрочем, – добавил он чуть повеселевшим голосом, не обнаружив рядом со мной кавалера, – Если Вы разрешите, я составлю Вам компанию и развлеку разговором. Только разговором, – добавил он поспешно. И очаровательно улыбнувшись, добавил. – Могу и вообще молчать. Тут просто вид очень красивый…
Так мы и сидели рядом, размышляя каждый о своём. Я раздумывала о подслушанном разговоре, чтобы не думать о гадком элронце и не плакать. О чём думал мой сосед не знаю, но в какой-то момент он предложил мне яблоко, и я радостно взяла. И протянула руку для рукопожатия:
– Ая.
– Элькор.
Руку он мне всё-таки поцеловал, а не пожал, но дальше мы сидели в такой же тишине. Пока над прудом не вспыхнул фейерверк, возвещая окончание бала. Надо было идти искать Эда. Шеррайга я искать не хотела ни при каких обстоятельствах. Даже если домой придётся идти пешком.
Однако оба: и элронец и художник, обнаружились буквально в десяти шагах от нашей скамейки, я их заметила только, когда мы с Элькором попрощались. Он ещё раз поцеловал мне руку и сказал:
– Благодарю Вас, Ая. Мне давно не было так спокойно и хорошо с девушкой.
– Да, Вы мне тоже уже почти как родной… – смутившись пробормотала я.
И мы оба рассмеялись, и, ещё смеясь, я повернулась в сторону дворца и обнаружила своих спутников. Шеррайг, как обычно, был невозмутим, а вот лицо Эда выражало такой неприкрытый восторг при взгляде на моего недавнего соседа, что я начала что-то подозревать… Элькор… Элькор Дуа, ну конечно! Какая ирония судьбы – Эд удрал от меня, чтобы приблизиться к Элькору, а тот почти час сидел со мной на одной скамейке. И яблоком угостил.
Домой мы доехали быстро и молча. Софии с нами почему-то не было, но что-либо спрашивать сейчас у элронца я была не готова. А Эд, наверняка, и не знает ничего.
Когда приехали, я быстро пробормотала "Спокойной ночи" и бросилась в свою комнату, чувствуя, как меня накрывают непролитые во дворце слёзы. Последней каплей стал случайный взгляд в зеркало – я вспомнила, как одевалась перед ним несколько часов назад. Для него. Хотела понравиться ему. Показать, что тоже красива. Наивно верила, что он ценит меня хотя бы как друга. Как же. Я почти с ненавистью взглянула на своё отражение.
– Ты просто досадный долг жизни, который путается под ногами и раздражает необходимостью заботиться! – сказала я себе. – Забудь все свои детские фантазии. И оставь человека… то есть нелюдя в покое. Он прав. Во всём прав.
Рыдания душили меня, раздирали грудь, сдавливали горло. Хотелось выть в голос, оплакивая рушащиеся воздушные замки. Я, не снимая платья, свернулась клубочком на полу и, закусив до боли ладонь, дала, наконец, волю слезам.
В какой-то момент в дверь постучали, и я затаилась, почти перестала дышать. Никого не хотелось сейчас видеть. И чтобы кто-то видел меня такой – тоже.
– Ая… – позвали из-за двери.
Только не ты! – мысленно взмолилась я. Нет меня. Я сплю. Умерла. Всё, что угодно. Но сейчас меня нет. Для тебя – нет.
И Шеррайг ушёл.
Когда кончились слёзы, была уже глубокая ночь. А я вдруг поняла, что очень хочу есть. Переоделась в брюки и рубашку, распустила причёску и грустно усмехнулась, бросив взгляд в зеркало, – если кого встречу, притворюсь зомби. Потому что на нормального человека я не очень тяну – опухшие веки, красные глаза. Фу. Одна радость – все давно спят, – подумала я и, открыв дверь, натолкнулась на взгляд серебряных глаз. Шеррайг сидел на полу напротив моей двери, прислонившись к стене и вытянув ноги. Первым моим порывом было захлопнуть дверь обратно. Но он вылядел грустным и усталым, и я даже немного устыдилась – может, ему что-то ещё надо по делу прояснить, а я тут опять “детский сад” устраиваю. Поэтому дверь я всё же захлопывать не стала, но и заговорить с ним было выше моих сил, и я просто вопросительно подняла брови, ответив ему на взгляд.
– Я – дурак? – спросил Шеррайг.
– Нет, – сказала я. И почувствовала, что сейчас опять расплачусь.
– Ая… – начал было элронец, но я спаслась бегством на кухню. И была очень ему признательна, что он всё же последовал за мной, хотя и не собиралась в этом сознаваться.
Мы сидели напротив друг друга, как и сегодня утром, я жевала сделанный им для меня бутерброд, а он просто сидел и смотрел в окно. Сначала смотрел на меня, но быстро понял, что я начинаю нервничать под взглядом, и тактично отвернулся.
– Завтра я еду к д'Арнуарам, – наконец, нарушил тишину Шеррайг.
Я молча смотрела на него. Он ради этого половину ночи провёл у моих дверей?
– Поедешь? – он тяжело вздохнул.
Я пожала плечами, и это не было кокетством – мне хотелось с ним, но не хотелось быть обузой.
– Обиделась. – Он помолчал. – Зря.
Я молчала, а к глазам опять подступали слёзы. Сама знаю, что зря. Но менее обидно от этого не становится. Но дело ведь важнее обид…
– Ты меня берёшь, чтобы я опознала второго по голосу, когда он там покажется? – осенило меня.
– А по-твоему, он зайдёт через парадную дверь, поздоровается и изложит цель визита? – улыбнулся элронец.
