– Хотя ты, я смотрю, тоже тот ещё бирюк, – как-то даже доброжелательно улыбнулся враг, и я не выдержала:
– Послушайте, что Вам надо?
– Поговорить, – вздохнул Мэррой.
– Совесть спать мешает? – огрызнулась.
– Знаешь, – продолжил травить мне душу этот гад, – у меня ведь никогда не было более близкого друга, чем Шеррайг…
“…потому что я убивал их всех раньше” мысленно закончила я. Но только мысленно. Пока.
– С ним было ощущение, как будто ты попал в сказку, – сказал Мэррой, и я невольно вздрогнула, настолько точно он сформулировал мои собственные ощущения. – Я был готов на всё ради него… он мне как брат был! Мы вместе занимались наукой, планировали эксперименты… но он меня предал. Предал и попытался убить, – горько вздохнул лорд.
Я молча слушала и совершенно не верила. Потому что я знаю Шеррайга. И ещё потому, что сердце жгло огнём – лорд явно пытался на меня влиять. Вот только зачем?
– Промахнулся? – равнодушно поинтересовалась я, когда пауза слишком затянулась.
– Не справился с отобранными силами и сам чуть не погиб, скорбно проговорил Мэррой задумчиво рассматривая мою… что-о-о?!
Тут я, признаюсь, струсила. В целом доме больше никого, и он без кандалов, а я в браслете, который никуда меня не выпустит. Но обошлось – Мэррой перевёл взгляд обратно на моё лицо и погрустнел. А я про себя горячо возблагодарила предусмотрительного Шеррайга за очередную не сильно приглядную внешность. И за то, что она до сих пор держалась. Я, конечно, размышляла о том, что перед смертью надо успеть кое-что попробовать, но не с Мэрроем. Точно не с ним.
Когда он, наконец, ушёл, а я, кстати, так и не поняла зачем приходил, я так и так вертела в своей голове кусочки головоломки, но в цельную картинку они складываться не спешили. Почему-то вдруг вспомнился первый курс в Высшей Школе Целительства.
“Целитель может всё!” – говорила нам Марита Велья – седая благообразная старушка, с неожиданно тёмными и жёсткими глазами. Преподавала она нам психологию целительства, самый бесполезный предмет, как мне тогда казалось. Да и не только мне – на её лекции почти никто не ходил. Я ходила – я принципиально посещала все занятия, но искренне недоумевала – зачем нам это. А теперь вот вспомнилось…
Целитель может всё: срастить переломанные в крошку кости, вырастить новую руку, – тут в аудитории начинались перешёптывания, дескать, старушка того, свихнулась, ведь всем известно, что есть разумные ограничения, целители не всемогущи, с того света не возвращают, отрезанные конечности не выращивают. Она же в ответ только усмехалась: это потому, что вы, как и большинство людей, никого, кроме себя самих, не любите. А те, кто смог по-настоящему отказаться от себя и полюбить людей, долго не живут – сгорают. Потому что не могут не помогать.
Признаюсь честно, люди в основном мне довольно симпатичны, но, как и все мои сокурсники, я совершенно не горела желанием положить свою жизнь на алтарь исцеления. В целители я пошла не столько по зову сердца, сколько потому, что был дар, и, главное, целителей обучали бесплатно. А лишних денег, да и вообще денег, у моей семьи не было.
За размышлениями и воспоминаниями я заснула, и мне снилась опять женщина без возраста с веретеном и ножницами – вот привязалось-то, она смотрела на меня и говорила: “Целитель может всё!”, а после снилась Марита, она твердила: “Откажись от себя”. Но я не понимала. И даже когда я вспомнила полушутливое утверждение Шеррайга, что целители годятся лучше всего, всё равно было непонятно. Сам же элронец говорил, что в одном человеке энергии слишком мало, так что даже отдай я ему всё, это не спасёт.
А утром ко мне опять зашёл Григ.
– Послушай, – сказал он. – Я чувствую, что что-то идёт не так. Мэррой где-то врёт, но он чертовски хороший менталист, и поймать его на лжи невозможно.
Я молча смотрела мимо него, он что, серьёзно думает, что я буду помогать по своей воле? Им?
Хотя… если рассорить их с Мэрроем… но как? В книгах герои мастерски плели интриги, раскрывали заговоры, и в нужный момент на них снисходило озарение и единственно верное решение. Увы, Ая Дорт оказалась совершенно непригодна на роль героини и даже с божественной подсказкой никак не могла понять – а что делать-то? Надо, наверное, как-то спровоцировать злодеев поделиться планами, – пришла ко мне логичная – безусловно, расстраивать чьи-то планы куда проще, когда они тебе известны, но неосуществимая мысль. Злодеи нам с Шеррайгом попались какие-то неправильные, самодостаточные, и своими злодейскими планами делиться не спешили. Хотя, возможно, дело тут опять же в героине, то есть, во мне.
От полного самоуничижения меня спас Григ, он неожиданно, сам того не ведая, подарил мне долгожданное озарение.
– Я понимаю тебя, – сказал он. – Понимаю, как никто другой. Ты, как и я, лишена того, что полагается тебе по праву рождения…
И не успела я спросить, чего же он-то лишён, как он добавил:
– Но я-то хоть маг, а тебе, без способностей, никогда не вернуть дворянство, если только, – добавил он вкрадчиво, не найдёшь того, кто тебе поможет.
И далось им всем моё дворянство, – отстранённо подумала я, стараясь не взвыть от свалившегося на меня откровения о собственной глупости.
– А у Вас что отняли? – поинтересовалась, так как Григ ждал какой-то реакции.
Так вот, о глупости – всё это время на мне был браслет, ограничивающий перемещения, но не ограничивающий магию. И нормальный маг понял бы это сразу. Но я настолько свыклась с мыслью о проклятии и о том, что мне и прикасаться к своей силе нельзя, что и не подумала проверить. Похитители же, видимо, обманулись маскировкой – Шеррайг всё делал на совесть, и, приняв меня за обычного, неодарённого человека, надели соответствующий браслет. Надеть на человека, не обладающего магией, блокирующий магию артефакт – это почти моментально его, человека, убить. Так как не находя магии, браслет будет подпитываться жизненной энергией носителя и быстро вычерпает её всю.
А значит, вчера я могла заставить Мэрроя снять проклятие – достаточно было его от чего-то подлечить, да хоть бы и лицо расцарапать, а потом исцелить, и он бы тоже загибался от проклятия, и был бы вынужден его снять. Но глупая девочка Ая всё прошляпила. Хотя, может, ещё будет шанс…
– Мой отец – король, – сказал тем временем Григ. И я моментально отвлеклась от кровожадных планов в отношении Мэрроя. Отвлеклась, но не забыла и не отказалась.
Неужели и мой злодей решил, наконец, повести себя как полагается и поделиться с жертвой сокровенным?
А он продолжал:
– И я старше принца, на пару месяцев, но старше. Понимаешь? Признай меня король, и я бы сейчас сидел на троне. И у Сандерланда был бы впервые за много веков король-маг. Вот разве это честно? Несколько слов в храме с нелюбимой женщиной, и её дети – наследники. А дети от гораздо более желанной женщины, и гораздо более одарённые дети! – ни с чем.
