Вот уж правда: сделаешь доброе дело и чувствуешь себя чуть ли не героем! Начинаешь уважать собственную персону, и мир нежданно-негаданно преображается, он видится волшебным. Примерно так Саша проживала каждый день, наводя порядок у Изабеллы Дмитриевны. А та присматривалась к девушке, заметив перемены, однажды попросила бросить все и посидеть с ней немножко.
– Ты какая-то не такая… Взбудораженная, улыбаешься… Тебя утвердили на главную роль в кино?
– Нет. Наверное, потому, что внутри меня живет горошина, которая станет мальчиком или девочкой.
Изъясняться по-другому в то время она не могла, слишком переполнена была счастьем, которое немножко отупляет. Разволновалась старушка, перепугав свою сиделку, но сказала, что эти эмоции полезны, ведь она радовалась.
– А твой Алексей знает? – осведомилась.
– Нет! Но я скажу, скажу… А как же! Скоро.
– Послушай, дорогая… Понимаешь, любовь… чувство прекрасное, но ребенок – это переход в другое качество… нынче не все мужчины готовы к отцовству. Я просто настраиваю тебя на две его реакции: счастье, что станет отцом и… вдруг он…
– Не захочет, да? – задумалась Саша.
Не приходил в голову данный вариант, а он ведь явление частое. Вот и улетучилась эйфория, тревожная нотка завибрировала в висках, забилась в груди. До Изабеллы Дмитриевны дошло: неосторожно брошенные слова напугали Сашу, а ведь хотелось только уберечь ее, предупредить, мол, мир бывает очень жестоким, но это же не конец света. Наверное, зря, потому что легче с неприятностями столкнуться и сразу мобилизоваться, чем жить в ожидании предательства, подлости, низости. Старушка сжала Сашину руку, подкрепив ободрение словами и улыбкой:
– Ничего не бойся, дорогая, я уверена: все будет прекрасно! Алеша так любит тебя! Но надо его подготовить, дать время ощутить себя отцом, заодно проверить реакцию… Мы на всякий случай, чтобы не было больно…
Позже Саша удивлялась ее чутью, вероятно, между ними установилась крепкая ментальная связь, какая бывает только у близких родственников. А убедилась в ее чутье буквально на следующий день, точнее, ранним утром. В пять утра ее разбудил звонок, взяв трубку, Саша заворчала:
– Тамила, что случилось? Знаешь, который час?
– Сашка, спасай! – завопила Тамила далеко не воркующим голоском, а ближе к истеричному. – У меня самолет утром… такая командировка классная… это первое серьезное задание, от него зависит моя карьера, а фотоаппарат вчера вечером накрылся! Я не могу лететь без него! Не смартфоном же снимать! У Алешки есть подходящий… Звонила ему, звонила, а он не берет трубу, змей!
– Еще бы! Пять утра…
– Может, его вообще нет дома! – отчаянно кричала подруга. – Может, он в другой стране, у матери, на луне! Саша, я уже еду к тебе, буду через десять минут. Умоляю, поедем к вам, ты же знаешь, где он держит аппаратуру.
Что было делать? Ответ один: помочь, так поступают друзья. Или кто-то иначе понимает дружбу? Саша оделась, вышла из подъезда и поежилась, запахнув тонкую шерстяную кофточку, летняя утренняя прохлада после сна пробирала до дрожи. Да, раннее безлюдное утро встретило неуютной атмосферой: тревожно ветерок шептал в кронах деревьев, звезды мерцали холодом, и пусто… пусто… Саша вспомнила монолог Нины Заречной, наверное, такая и должна быть атмосфера сцены – пустующая, тревожная…
Заслышав звук мотора, она отбросила мысли о творчестве и пошла навстречу, жмурясь от фар автомобиля Тамилы. Проехав некоторое расстояние, угостилась кофе из термоса, который предложила подруга, и решилась поделиться новостью, точнее, услышать, что скажет она, если… Проклятое слово терзало мозг, оно допускало исход, которого Саша панически боялась. Тамила молча крутила руль, глядя в лобовое стекло.
– Ты не поздравишь меня? – насторожилась Саша.
– С беременностью? Для многих это высший смысл, а для меня – нет, во всяком случае, пока. Я хочу реализоваться, выстроить карьеру, зарабатывать много, а не надеяться на подачки мужа, но дети… они от меня далеко. Видишь, какие разные у нас взгляды на одно и то же событие, поэтому мне трудно поздравлять, это не мой идеальный вариант.
Циничная позиция, но люди вправе строить свою жизнь, как им нравится, лишь бы другим не мешали. Однако Саша ждала не сказанных слов, а поддержки. Саша подняла плечи, мол какого черта я запаниковала? Ход ее мыслей прервала Тамила:
– А если (вот оно – гнусное словечко) Алексей скажет… ну, нам пока ребенок не нужен, рановато?
– Исключено.
– Ты уверена, что он примет твою беременность?
– Исключено – имеет другое значение.
И не сказала – какое. Сомнения – худшее, что вносят посторонние люди в душу и отношения, они как отрава мгновенного действия, принимаются сразу, как и разлагают моментально. Саша на себе почувствовала разложение внутри, решила больше не тянуть до подходящего случая, а сегодня же рассказать Алексею, вот прямо разбудит и… Ясность действительно нужна, причем срочно.
– Будем рожать? Нормально, – соизволила похвалить Тамила, улыбнувшись. – Ты отважная. На всякий случай будь готова к обоим вариантам и продумай, взвесь все риски.
– Риски? Какие?
– Ты же в курсе историй отца и сына? Если что не по ним… например, вы расстанетесь с Алешкой, тебя оставят без ребенка, и ты ничего не сделаешь. Решать будет Матвей Павлович, а он наследников не отдает мамам. Тебя просто выставят и не дадут даже видеться с ребенком. Так было с Катрин, с Гелкой, так будет с любой другой, кто не впишется в семью. Рябовы люди богатые, у них свое представление о кодексе, справедливости, чести. Кстати, им не так легко, как кажется со стороны, в их среде свои заморочки, вечные битвы за место под солнцем кого хочешь ожесточат. Только вот в схватке с нищими побеждают богатые. Всегда. Знаешь, Сашка, когда девчонки из трусов выпрыгивают, чтобы обзавестись богатым мужем, такие моменты не учитывают, а они есть. В жизни и самый прочный брак может расколоться в считаные минуты… что тогда? Как жить? А просто надо заранее быть готовой, держать в запасе подушку безопасности, чтобы элементарно не пропасть. Да ладно, не кисни! Это мы так, порассуждали. А будет у тебя сплошной шоколад, вот посмотришь.
Саша открыла дверь своим ключом, в прихожей свет включался в нескольких режимах, она поставила на пониженный. Предупредила Тамилу, чтобы та не топала, как слон, и начала поиски фотоаппарата. В гостиной раздернула шторы – уже достаточно рассвело, чтобы здесь обойтись без электрического света. Фотоаппарат нашла в тумбе под телевизором, осталось сообщить Алексею важную новость, носить в себе после всех предупреждений Саша не могла, физически ощущая груз неопределенности. И тут заметила на столике две чашки, конфеты в вазе, чужие ключи… взбежала на второй уровень, вошла в спальню…
Первое, что бросилось в глаза, – объемная задница голой девицы, лежавшей на животе, разумеется, на кровати. Второе – Алексей. Он возлежал на спине рядом с девицей во всей нагой красе. Третье – вещи: брошенный в кресло женский халат, часть его находилась на полу, чулок на настольной лампе, второй там же – на прикроватной тумбочке, джинсы Алексея на спинке кровати… женские трусики возле ступней… Две пустых бутылки из-под шампанского, два бокала…
