– Не хотите накинуть сверху вот это? – Продавщица подала мне пальто цвета овсяной муки, обрамленное мехом рыси на воротнике, обшлагах и подоле. – Мне кажется, сочетание неплохое, – сказала она.
Я не могла не согласиться. Пускай в любви мне было отказано, зато я погрузилась в атмосферу роскоши. Новая одежда совершенно преобразила меня. Даже осанка изменилась – я выпрямилась, как положено уверенной в себе светской даме. Если я пройдусь в таком виде по улице, то никому и в голову не придет, что у меня какие-то проблемы. Возможно, я была не в состоянии заплатить за обновки, но предпочитала об этом не думать.
– Вы просто стали другим человеком! – воскликнула продавщица.
– Правда? – откликнулась я, любуясь на свой вид сзади.
– А вот еще платье из шелкового крепа, – добавила она. Лицо ее сияло.
Я опять зашла в кабинку и надела платье приглушенного оранжевого оттенка с рисунком из синих цветов и синими бантами по кругу чуть ниже талии. Преображение продолжалось. Смущенно улыбаясь, я опять показалась продавщице.
– Замечательно! – прокомментировала она. – А теперь вечернее платье.
Жоржет цвета сомон был таким легким и тонким, что у меня дух захватило; я чувствовала себя чуть ли не обнаженной. Сразу вспомнилась первая брачная ночь, когда Арчи впервые увидел меня без одежды. Это воспоминание заставило меня покраснеть.
– Ну и как? – спросила из-за двери продавщица.
– Это… прекрасно. – Все, что я могла ответить.
Предстать в этом платье даже перед ней казалось мне нескромным, но я знала, что куплю его обязательно и найду подходящий случай, чтобы надеть.
Глава 13
– Повторяю, мисс Кроу, у нас нет новой информации по данному делу. Подождите, пока опубликуют официальное заявление. Я не могу отдавать предпочтение одним журналистам за счет других. Всего хорошего.
Положив телефонную трубку, Кенвард тихо выругался. Чертовы репортеры. А уж новоявленные дамочки-журналисты не вызывали у него никакого доверия. Совершенно неподходящее занятие для молодых леди. А эта к тому же притворилась дочерью дипломата сэра Эйра Кроу. Готовы пойти на что угодно, чтобы произвести впечатление и втереться в доверие. Но ей не удалось его провести. Чем больше она распиналась, пытаясь умаслить его, тем упорнее он отбивался, пока в конце концов не пришлось оборвать разговор. У него полно более важных дел, нежели болтовня с журналисткой, не имеющей ни чести, ни совести. Вот уже двое суток, как пропала миссис Кристи, а они так и не нашли никаких следов.
В этот день поиски возобновились уже на рассвете. Были привлечены три дюжины местных жителей, которых доставили в Ньюландс-Корнер на автобусе. Операцией руководил сам суперинтендент. Он велел людям обыскивать территорию так, будто от этого зависела их жизнь. Идти надо по прямой линии, сказал он, не пропуская ни одного куста или дерева в поисках подозрительных предметов. Да, дерева… Когда он был еще новичком в полиции, его как-то послали снять с дерева труп молодой женщины, повесившейся в собственном саду. Она была беременна, а отец ребенка бросил ее и покинул страну. Она не смогла пережить позора. Кенвард до сих пор помнил ее лицо, глаза, полные боли и страдания, мертвенно-прозрачную, но все еще прекрасную кожу и красное смертельное ожерелье на шее.
– Сэр! – обратился к нему Хьюз, молодой констебль.
– Да?
– Вам звонит по телефону полковник Кристи.
– Ну что ж, послушаем, как он будет выкручиваться?
– Да, сэр.
Минуту спустя Кенвард слушал полковника, говорившего отчетливо и сухо:
– Кенвард, у нас тут новость, которую надо сообщить в первую очередь вам, так как это проливает свет на ситуацию. Это, возможно, говорит о том, что…
Кенварду хотелось прервать полковника, но многолетний опыт научил его, что лучше дать людям выговориться, пока они не доберутся до сути. Правда, суть часто оказывалась совершенным пустяком, но в своих рассуждениях и возмущениях родственники жертв и свидетели выдавали больше, чем собирались.
– Кажется, моя жена была в субботу утром в Лондоне.
– Кому это кажется, полковник?
– Это видно из письма, которое она отправила моему брату Кэмпбеллу. Очевидно, она написала его вечером в пятницу, перед тем как исчезнуть. Она послала письмо ему на работу, в Вулидж. Брат только сегодня узнал, что миссис Кристи пропала, и сразу позвонил мне.
– А что говорится в письме?
– Только то, что моя жена собирается провести несколько дней на одном из северных курортов.
– Вот как? Их, наверное, не так уж много. Я немедленно направлю туда людей. Но нам необходимо ознакомиться с письмом.
– Боюсь, это невозможно.
– Почему же?
– Брат сказал, что сжег письмо… а может, выбросил.
– Так что именно он с ним сделал, полковник?
– Выбросил – да, я вспомнил, он именно так и сказал. Но конверт вроде сохранился.
Все это звучало очень странно.
– Мы должны поговорить с вашим братом, осмотреть конверт и особенно марку.
– Разумеется. Согласитесь, это хорошая новость.
– Вы так считаете?
– Ну да, – произнес Кристи с некоторым раздражением. – Это говорит о том, что она… ну, не совершила никаких глупостей.
– Глупостей?
– О господи, Кенвард, вы же понимаете, что я имею в виду. Письмо показывает, что моя жена, по-видимому, была жива утром в субботу. Оно было отправлено из Лондона, так что она, по всей вероятности, бросила свой автомобиль и как-то добралась до города.
– Но до сих пор не известно, где она.
– Скорее всего, в Лондоне. Послушайте, Кенвард, я уверен, что вы очень хорошо и тщательно работаете, но неужели не ясно, что поиски вокруг Ньюландс-Корнер ничего не дадут? Я благодарю вас за ваши старания, но на данном этапе, полагаю, мне следует обратиться в Скотленд-Ярд.
– В Скотленд-Ярд? Это еще зачем?
– Раз она в Лондоне, они могут помочь. И это будет гораздо эффективнее, чем…
– Чем что, полковник?
– Чем полагаться на местные силы.
– Пожалуйста, полковник, обращайтесь в Скотленд-Ярд, но я сомневаюсь, что от этого будет какая-нибудь польза.
Кристи, очевидно, не знал, что Скотленд-Ярд вмешивается в дела полиции графств только в том случае, если оттуда приходит запрос. Но Кенвард не собирался просвещать его на этот счет, пусть узнает сам.
– Я схожу туда сегодня же.
– Очень хорошо. До свидания.
Поведение полковника напомнило Кенварду о другом деле, в котором фигурировал суррейский банкир по имени Ледбери. Он ворвался однажды в участок с заявлением, что пропала его жена – по всей вероятности, сбежала с неким сочинителем, богемным типом, проживавшим в той же деревне. Кенвард пытался объяснить, что полиция может приступить к расследованию только после того, как обнаружатся свидетельства преступления, а жена банкира могла уйти по собственной воле. Ледбери объявил, что это не имеет значения, так как его жена психически неуравновешенна, и покинул участок, осыпая всех и вся отборной бранью. Спустя некоторое время в лесу был найден труп задушенной женщины. Это была миссис Ледбери. Кенвард отправился на машине в Гилфорд, где находился особняк красного кирпича, принадлежавший Ледбери. Там выяснилось, что банкир, закрывшись в гараже, вышиб себе мозги пулей из пистолета.
