– И его никогда не судили?
– Нет. Не знаю, как ему удавалось выйти сухим из воды, но это факт.
– Так вот, в случае моего неповиновения доктор позволит этому человеку делать с моей дочерью все, что тот пожелает… Я просто не могу повторить, что он говорил.
– И не надо. Не расстраивайтесь. Я уверена, мы что-нибудь придумаем.
– Вы так полагаете?
– Да. Хотите еще чая? Вы знаете, раньше Патрик был совсем не таким, – сказала Флора, разливая чай. – Он был нормальным, приятным человеком.
– Как вы познакомились?
– На танцах.
– Так же, как и мы с Арчи, моим мужем. А сейчас, похоже, наш брак распадается.
– Я вам сочувствую.
– Да, вряд ли нам удастся его сохранить, особенно теперь. Арчи тоже требует развода.
– И вы дадите ему развод…
– Да, если переживу этот кошмар, – ответила я, подумав. – Но для него, наверное, было бы лучше, если бы я умерла.
– Ну что за глупости вы говорите!
– Простите… Эта последняя неделя была просто невыносима, вы представить себе не можете.
– Очень даже могу. Вы забываете, что мистер Кёрс – мой муж.
– Как вы терпите это?
– Понимаете, поначалу, когда мы поселились здесь, в Лидсе, он казался уравновешенным человеком. Мы жили, как все супруги. Правда, Патрик всегда был крайне честолюбив. Уверена, он женился на мне отчасти потому, что мои родители были богаты и со временем я должна была унаследовать их состояние.
– Понятно.
– А потом мы переехали южнее, где публика была иного сорта, и Патрика все больше заботил вопрос о том, что мы имеем и чего не имеем. Он упросил меня взять у отца крупную денежную сумму, чтобы приобрести более солидный дом в Гилфорде. Со временем и этот дом стал казаться ему недостаточно большим и шикарным. Я тогда любила мужа – или думала, что люблю, – и старалась угодить ему во всем. Но потом произошел несчастный случай, и после этого все стало гораздо хуже.
– Что за несчастный случай?
– Патрика вызвали как-то среди ночи к роженице. На обратном пути его машина столкнулась с другой. Патрик был за рулем. Женщина, ехавшая в том автомобиле, была непоправимо искалечена, мужчина умер на месте. Патрик потерял сознание – врачи предполагали, что он ударился головой о рулевое колесо. Его вылечили, и казалось, он полностью оправился от травмы, но спустя несколько месяцев я заметила, что мой муж изменился. Дыхание его стало невыносимо зловонным, он раздражался по любому поводу, а в гневе был просто страшен. Слава богу, мы бездетны. Он-то, конечно, хотел детей – точнее, сына. Но мы не могли их иметь. И вот после этого несчастного случая Патрик начал наказывать меня.
– Каким образом?
– Он не мог понять, почему Бог, природа, я или все мы вместе отказываем ему в праве иметь сына, который был бы его повторением на земле. Это стало навязчивой идеей Патрика. Он заставил меня перенести несколько операций; чего он только со мной не выделывал. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь одно: я нахожусь сейчас в таком плачевном состоянии из-за мужа.
Она замолчала. Было слышно, как за окнами ветер шумит в деревьях. Вдали завыла собака.
– Вы серьезно больны? – спросила я.
– Да. – Она провела костлявой рукой по лбу. – Я никому не говорила, боясь, что это дойдет до Патрика, но врачи считают – надежды нет.
– Почему?
– У меня застарелая опухоль в матке, и избавиться от нее невозможно. – Флора попыталась храбро улыбнуться, но на лице ее отразилась боль, и физическая, и душевная. – Как видите, я могу все-таки пригодиться вам.
– В каком смысле? Не понимаю.
– Вы можете осуществить то, ради чего приехали.
– Отравить вас? Нет, это исключено.
– Но, дорогая, давайте смотреть в лицо фактам. Мне осталось жить каких-нибудь два-три месяца. Если я могу спасти жизнь вашей дочери, вы не должны препятствовать этому. Это единственное разумное решение.
Я посмотрела в зеленые глаза Флоры. В них светилась бесконечная доброта.
– И если риск, что все пойдет неправильно, будет минимальным, – добавила она.
– Боюсь, я недостаточно хорошо владею этими навыками, чтобы гарантировать, что вы останетесь живой.
– Но вы ведь были готовы рискнуть, когда пришли сюда?
– Да, но…
– И никаких «но». Вы же понимаете, что альтернативы нет. Ответьте, вы хотите, чтобы ваша дочь пострадала от рук этого монстра?
– Что за вопрос? – возмутилась я. – Но я не вижу…
– Не видите, каким образом она может пострадать? В распоряжении моего мужа есть целый ряд мерзавцев. Я уверена, хотя и не могу этого доказать, что он или его сообщники виновны в смерти моих родителей. Все, включая полицию, рассматривали ее как результат случайной аварии на дороге, таков был и вердикт коронера. Но я всегда подозревала, что к этому приложил руку Патрик или один из его приспешников.
– А что именно произошло?
– Родители в тот вечер ездили в Лидс, были в театре, а после спектакля зашли в ресторан. Должна признаться, отец любил выпить. Предполагали, что на обратном пути он не справился с управлением и автомобиль врезался в дерево.
– О господи, какой ужас! Но что заставляет вас думать…
– Что трагедия произошла не случайно? Я просто чувствовала: то была извращенная месть со стороны Патрика. Наверное, муж считал, что та авария, в которой он пострадал, лишила его того, что ему полагалось. Он не мог иметь ребенка, и хотя понимал, что это не моя вина, обвинял меня и хотел отомстить. Я не могла ничего доказать – к тому же, вероятно, Патрик был тут все-таки ни при чем. Однако я поняла, что от него можно ожидать чего угодно.
По моей спине пробежал холодок.
– О, да вы дрожите, – сказала Флора, пощупав мою руку. – Вы замерзли. Одну минуту.
Она прошла в другой конец комнаты и сняла со спинки стула шотландскую шаль в темно-красную и фиолетовую клетку.
– Возьмите это. – И она набросила шаль мне на плечи.
– Спасибо, – отозвалась я. – Я действительно озябла.
Когда я похвалила расцветку шали, Флора тут же предложила мне оставить ее у себя. Я отрицательно покачала головой и сказала, что не могу принять такой подарок.
– Вы, похоже, взяли за правило отказывать мне во всем, – заявила Флора с насмешливой искоркой в глазах. – Я всерьез обижусь, если вы не согласитесь на оба предложения.
Я не нашлась с ответом. Это напомнило мне случай в детстве, когда родители подарили мне на день рождения йоркширского терьера. Я была так счастлива и потрясена, что заперлась в туалете, поскольку не знала, какими словами их благодарить.
