Ханна сглотнула подступившую к горлу горечь.
– Он смотрел сквозь нас, – продолжала она. – Либо он не узнал семью девочки, которую лечил двадцать четыре часа назад, либо не захотел нас узнавать. В любом случае я ненавидела его за это. Моя сестра умерла, а этот человек даже не удосужился вспомнить наши лица.
– Ты по-прежнему его ненавидишь?
Она покачала головой:
– Теперь я его понимаю. Когда много раз видишь умирающего ребенка, становишься равнодушным. Каждый на это способен. Разница лишь в том, что он позволил себе стать бесчувственным. Я никогда не стану бездушной к своим пациентам. Я не хочу, чтобы мои пациенты и их близкие думали, будто мне на них наплевать.
– Но так можешь пострадать ты, – заметил Франческо. Он видел только одного умирающего человека: свою мать. Он приехал в больницу, чтобы попрощаться с ней, пока она еще была жива. Однако она была без сознания и выживала только за счет того, что ее подключили к аппаратам.
Это было единственное, самое печальное событие в его жизни.
Выбрать профессию, где ты будешь постоянно окружен больными людьми и смертью… Франческо с трудом понимал преданность и самоотверженность тех, кто выполняет такую работу.
Ханна пожала плечами, и он крепче ее обнял.
– Выздоровевших детей в сотни раз больше умерших, – сказала она. – Ради этого мы и работаем.
Он не нашелся что ответить.
Ханна пострадала от потери самого дорогого ей человека – сестры-близнеца, но сумела трансформировать свою печаль в добро.
Франческо знал с самого начала, что она слишком хороша для него. А сейчас он еще раз в этом убедился.
– Смерть Бет сломала меня, – тихо произнесла она. – Мои родители очень старались меня успокоить, но они тоже скорбели, и я их отталкивала. Мелани отчаянно старалась меня успокоить, но я тоже ее оттолкнула. После аварии я осознала, как плохо обращалась со своей семьей. Я сторонилась своих родственников. Я сторонилась вообще всех людей, пока не встретила тебя.
У него сдавило грудь.
– Твоей семье нравилась твоя обособленность?
– Нет. – Ее влажные волосы щекотали ему нос. – Им это не нравилось. Но что они могли поделать? Меня не переиначить. – Ее тон стал задумчивым. – Думаю, я специально бросала им вызов. Я была так потеряна, что просто не могла найти выход.
Франческо так много хотел ей сказать, но его слова ничего бы не изменили.
– А насчет телефона ты, наверное, прав, – пробормотала она. – Я использую его как костыль. Мне проще взаимодействовать с предметом, чем с человеком. По крайней мере, так было до встречи с тобой.
Она повернула голову, уперлась щекой ему в плечо и пристально посмотрела на Франческо.
– Я так рада, что ты пойдешь со мной на свадьбу.
От волнения у него засосало под ложечкой.
– Я так давно боюсь этой свадьбы, – призналась она.
– Это из-за Бет? – выдавил он. – Потому что ее не будет там?
Она вонзила ноготки в его руки.
– Это первое семейное торжество после ее смерти. – Она поцеловала его в шею и вздохнула. – Если ты будешь рядом, я, наверное, не испорчу Мелани праздник. Меньше всего я хочу ей навредить, но, по-моему, мне не удастся скрыть чувства даже за каменным выражением лица. – Она сглотнула. – Воспоминания о Бет кажутся такими свежими.
Франческо сглотнул кислый привкус во рту.
Поход на свадьбу не был частью его плана. Он собирался побыть с Ханной в Лондоне, купить казино в Мейфэре, а потом расстаться с ней.
Однако первоначальный сценарий изменился.
Франческо не подозревал, что понадобится Ханне. Ведь она самодостаточный врач и привыкла полагаться только на себя.
Внезапно он запаниковал.
Если бы не слезы, текущие по ее щекам, и ее откровенность, он придумал бы хороший повод не ходить на свадьбу.
Франческо в ярости отшвырнул мобильный телефон.
Договор купли-продажи, который он готовил несколько месяцев, летел в тартарары. Годфри Ренфрю заявил, что ему необходимо время, чтобы «рассмотреть альтернативное предложение».
Мастранджело встали на пути Франческо.
Он набрал номер своего адвоката.
– Организуй мне встречу с Люком Мастранджело, – отрезал он ледяным тоном. – Скажи ему, что если он не придет на встречу завтра, то пусть пеняет на себя.
Как только он положил трубку, зазвонил его мобильный телефон. Это была Ханна.
– Привет, – произнес он, тяжело дыша сквозь зубы.
– Что случилось? – спросила она, догадавшись о настроении Франческо, хотя сама была в Лондоне, а он в Палермо.
– Ничего. Я просто занят. Что ты хотела? – Франческо посмотрел на настенные часы – сейчас у Ханны обеденный перерыв.
– Я не слышала тебя несколько дней. Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. – Она не оправдывалась, а только волновалась.
– Я занят, вот и все.
Молчание.
– В котором часу ты завтра прилетишь? – спросила она.
Франческо потер глаза. Он обещал вернуться в Лондон ранним вечером в пятницу, чтобы они вдвоем поехали в Девон. Она даже забронировала ему номер в гостинице.
– Я точнее скажу завтра утром, – ответил он, желая избавиться от рези в глазах. Если завтра утром он встретится с Люком и Пепе, то успеет вовремя приехать к Ханне.
Снова молчание.
– Ты уверен, что у тебя все хорошо?
– Возвращайтесь к своим пациентам, доктор Чепмен. До завтра!
Ханна в сотый раз посмотрела на часы. Ее сумки были собраны, от волнения у нее скручивало живот.
От беспокойства и страха ей становилось тошно. Зная, что Франческо будет рядом с ней на свадьбе, она немного успокоилась.
Во время телефонного разговора он держался с ней очень холодно. Если раньше он присылал ей длинные текстовые сообщения, то теперь она не получала их совсем.
Отдернув штору, она испытала облегчение, увидев, как у дома останавливается большой черный автомобиль.
Ее облегчение было недолгим, когда она открыла дверь и увидела суровый взгляд Франческо.
– Ты не поедешь со мной? – спросила она.
Он шагнул через порог и закрыл дверь:
– Прости за то, что сообщаю так поздно, но я должен встретиться с Люком и Пепе Мастранджело завтра в обед. Покупка казино в Мейфэре под угрозой срыва.
Несколько секунд она таращилась на него, потом произнесла:
– Сволочь.
Он вздрогнул, но его лицо оставалось холодным и враждебным.
– Я не смогу быть в двух местах одновременно. Если бы я мог, то я бы…
