Этот авианалет помог Смречиньскому понять и кое-что другое. Наблюдая за врачами из числа заключенных, которые оказывали помощь раненым, он вдруг осознал, что смысл в жизни есть лишь в том случае, если ты делаешь добро или хотя бы пытаешься его сделать. «Я решил, что, если выживу, стану врачом. Примером для меня были медики-заключенные, которые помогали всем, кому только могли…»22 Тадеуш Смречиньский выжил и после войны действительно стал врачом, но, поскольку вступать в польскую коммунистическую партию он не захотел, его профессиональная карьера не сложилась — заниматься медицинскими исследованиями он не смог. «Я полностью отвергал коммунизм в той форме, в которой он существовал в моей стране, — говорит Смречиньский. — К беднякам, рабочему классу и крестьянству этот коммунизм не имел никакого отношения; все делалось исключительно на благо его вождей». Тадеуш остался верен философии, которая сложилась у него в нацистских лагерях. «Жизнь имеет смысл, если ты делаешь добро. Я прав? У меня не было стремления к общественной деятельности. Меня не интересовало финансовое благополучие — я не хотел сравнивать свою машину с машиной соседа. Мне не надо было ни на кого производить впечатление»23.
Прибытие в Освенцим весной и летом 1944 года венгерских евреев определило наиболее интенсивный период умерщвления узников в истории этого лагеря. С мая по июль туда доставили почти 430 000 евреев из Венгрии24. Большинство из них были убиты сразу: из каждого эшелона на немедленную смерть обрекалось от 70 до 90 процентов прибывших. Чтобы справиться со всем этим потоком, рядом с крематориями IV и V, недалеко от «красного» и «белого» домиков Биркенау, заключенным приказали вырыть огромные ямы — в них и сжигали трупы.
Обреченных на смерть было много, но на иезуитство и садизм время у эсэсовцев всегда находилось. Морис Венеци, член еврейской рабочей команды крематория, помнит, как две сестры-еврейки и их подруга спросили у одного из эсэсовцев, нельзя ли им умереть вместе. Он решил попробовать убить всех троих одним выстрелом — поставил девушек в затылок друг другу и нажал на курок. Все три упали, как показалось, замертво. «Мы сразу же, — говорит Морис, — взяли их и бросили в яму, в огонь. И услышали из ямы крики…» Оказалось, что одна из девушек не была убита — просто упала, и теперь горела заживо. «Этот немецкий офицер выглядел очень довольным. Как минимум двоих смог убить одним выстрелом. Зверь… Никакой человеческий мозг не поверит в такое и не поймет. В такое просто невозможно поверить. Но мы это видели»25.
Впрочем, в Освенцим отправляли не всех венгерских евреев. У Эйхмана и его подчиненных была ведь и другая цель — обогатить за их счет рейх и обогатиться самим. Штандартенфюрер Курт Бехер, руководитель экономического отдела СС в Венгрии, например, присваивал деньги, ювелирные украшения и другие ценности в обмен на обещание сохранить жизнь их обладателям. И действительно, членам семьи Вайс, одного из богатейших и известнейших еврейских семейств в Венгрии, было позволено уехать в нейтральную страну — после того, как они передали во владение нацистам огромный металлургический концерн Waiss Steel and Metal Works.
Эйхман тоже был непосредственно причастен к изъятию добра у венгерских евреев, и при этом сделал одно из самых неординарных предложений для «окончательного решения еврейского вопроса». 25 апреля он встретился с Йоэлем Брандом — членом Будапештского комитета помощи евреям. Эйхман предложил Бранду стать посредником в сделке между СС и Соединенными Штатами или Великобританией по обмену 1 000 000 евреев на 10 000 новых грузовиков с продовольствием для дивизий СС на Восточном фронте. «Мы заинтересованы не в деньгах, а в товарах, — сказал руководитель отдела IV B4. — Отправляйтесь за границу, свяжитесь со своими международными руководителями и с союзниками, а потом возвращайтесь с конкретным предложением»26. Понимал ли Эйхман, что такая сделка изначально обречена на неудачу? Зачем было союзникам выкупать жизни евреев, оказывая нацистам экономическую поддержку продовольствием, в котором так нуждался вермахт, тем более что они получили заверение: все пойдет на Восточный фронт, то есть налицо было явное стремление расколоть антигитлеровскую коалицию? Но даже если шансы на успех были невелики, Эйхман мог рассчитывать на другие выгоды. Он ведь показал Гиммлеру, что не один Бехер печется в Венгрии об интересах рейха.
17 мая 1944 года Бранд вместе с венгром Андором (Банди) Гроссом прилетел в Стамбул, чтобы начать переговоры с представителями союзников и предложить сделку, в рамках которой будет спасен 1 000 000 евреев. Гросс, работавший на венгерскую и немецкую военные разведки, отправился в Турцию с документами директора венгерской транспортной компании. В Стамбуле Бранд встретился с представителями еврейского руководства Палестины. 26 мая о предлагаемой сделке был проинформирован британский верховный комиссар Палестины сэр Гарольд Макмайкл. Вскоре о ней узнали и американцы, и тут же между ними и британцами появились расхождения по этому поводу. Саму идею обе стороны отвергли в принципе, но о том, стоит ли вступать в переговоры, у них оказалось разное мнение. В Америке к этой идее проявил интерес совет по делам беженцев, созданный в январе 1944 года для оказания помощи тем, кто страдал от преследований нацистов. У британцев сложилось впечатление, выраженное на совещании комитета по делам беженцев военного кабинета 30 мая, что за обещанием Америки спасти евреев, которое дал Генри Моргентау, главный идеолог совета по делам беженцев, может последовать предложение со стороны немцев «…свалить им на руки евреев еще больше»27. Британские власти в то время сталкивались в Палестине с огромными трудностями, что в сочетании с таким фактором, как проблемы транспортировки столь большого числа людей в военное время, заставило их отнестись к этой идее настороженно.
В апреле 1943 года на конференции, которая проходила на Бермудах, британцы и американцы уже обсуждали проблему спасения евреев. Тогда это была встреча советников и политиков второго уровня, и по нерешительности она вполне могла бы конкурировать с Эвианской конференцией 1938-го. Как и в Эвиане, это собрание официально было посвящено не евреям, а беженцам вообще. Как и в Эвиане, британцы не согласились принять много евреев в Палестине. Для освещения деятельности конференции на Бермудах допустили лишь нескольких журналистов. Все достигнутые договоренности остались конфиденциальными, якобы потому, что они должны быть рассмотрены правительствами стран-участниц, но еще и потому, как некоторые подозревали, что ровным счетом ничего не давали. Совет по делам военных беженцев был создан Рузвельтом именно в качестве реакции на этот «ответ» на истребление евреев. Ответ, которого никто не услышал.
К началу июля 1944 года разногласия между Великобританией и США по отношению к миссии Бранда усилились. По мнению американцев, убежище должно быть предоставлено евреям и всем другим, кому грозила неминуемая смерть, а британцы настаивали, что такое предложение может быть сделано только для определенных категорий евреев, например детей и религиозных лидеров28. А вскоре дискуссия вообще стала неактуальной, потому что 7 июля американцы решили уведомить о целях Йоэля Бранда русских.
Догадаться, почему американцы посчитали важным сообщить русским о предложении Эйхмана, нетрудно. Это был один из наиболее щепетильных моментов в отношениях между западными союзниками и СССР. Да, в Нормандии уже высадился десант, но на востоке ведь Красная армия начала мощное наступление на немецкую армейскую группировку «Центр» — операцию «Багратион», которая значительно превосходила по масштабам действия на Западе. Существовали также нерешенные политические вопросы, обусловленные этим наступлением, о будущем западноевропейских стран, освобождаемых советскими войсками. Американцы почувствовали, что сейчас держать в неведении Советы относительно предложения нацистов, которое могло дестабилизировать альянс, не время. И русские категорически отвергли предложение Бранда, что неудивительно.
