Сегодня я впервые почувствовала себя хорошо и встала с постели. Сразу подошла к зеркалу и расплакалась. На меня смотрела вовсе не прежняя пышущая здоровьем и красотой Ждана. Измученное лицо обрезалось, щеки впали, под глазами залегли синяки, а кожа посерела. Но самое страшное — это перемотанный тканью обрубок. Я стала калекой! Хорошо, что отец уехал из Совунмы за редкой древесиной, чтобы выполнить дорогостоящий заказ Казамира. Бажена сказала, что ее муж давно мечтал о резной беседке из абачи. Но поездка отца подозрительно затянулась. Я начала всерьез переживать, хотя мне нельзя. Единственным светлым лучиком в сплошном кошмаре стала новость о том, что я беременна. И как только моя кроха смогла пережить весь этот ужас, что творился с моим организмом?!
Я стерла слезы с лица и положила ладонь на живот. Погладила его и улыбнулась. Плод моей сумасшедшей любви жил внутри и ради него я отгоняла от себя плохие мысли. Мне нужно учиться существовать без руки, ведь скоро стану мамой и хлопотать придется постоянно. Я не сомневалась, что свекровь обязательно поможет, но хотела сама заботиться о ребенке. Еще в детстве я мечтала о семье и детях, играя в куклы. Вернее, мы с сестрой мечтали. Мысли о Дарене заставляли съеживаться в тугой комок, а грудь разрывалась от частого биения сердца. Поэтому я каждый раз гнала ее образ из головы. И теперь угрызения совести заменила мыслями о насущном. Я хотела, наконец, выйти из комнаты и посидеть во дворе. Бажена говорила, что за последние дни потеплело, а я обожала весеннюю капель и пропитанный влагой воздух. Как бы свекровь не старалась проветривать комнату, я сполна не насладилась наступившим теплом. Но стоило мне переступить порог комнаты, как Бажена с грохотом бросила мытье посуды и подбежала, подставляя плечо.
— Ты еще слаба! Ивар велел следить за тем, чтобы ты не напрягалась. Надо поберечь ребеночка, — просюсюкала она, улыбнулась и с трепетом коснулась моего живота.
— Я отлично себя чувствую. Голова уже не кружится и рана почти не болит, — на счет последнего я соврала, в тот же миг испытав острую боль, но ничем этого не выдала. В последнее время научилась жить с болью и особо не обращать на нее внимания. Но среди ночи просыпалась до сих пор. Резко подскакивала и начинала щупать место, где должна лежать рука. Пустота пробуждала дикий ужас, от которого хотелось лезть на стену.
— Не выдумывай! Ивар сказал, что тебе нужен покой! — настаивала Бажена.
— Пожалуйста, — взмолилась я. — Больше нет сил сидеть в комнате. Всего несколько минут.
— Ладно, — набросила мне на плечи кофту женщина. — Я пойду с тобой.
— Бажена, ужин! Я голоден! — послышался голос Казимира из гостиной.
— Накрывайте на стол. Я посижу во дворе и вернусь.
Свекровь замешкалась. Потом вздохнула и сказала:
— Хорошо. Но за двор не выходи, — погрозила она пальцем.
Я кивнула и вышла во двор. Задержалась на лестнице, наполняя воздухом грудь. Голова опьяняюще закружилась и я прижалась спиной к двери, чтобы не упасть. Когда мир перестал плыть перед глазами, аккуратно спустилась и присела на влажную лавочку. Легкий ветерок раскачивал лысые ветви деревьев. Облака вальяжно проплывали по голубому небосводу, а упорные лучи солнца пробивались сквозь их белизну. Я с наслаждением прикрыла веки и подставила лицо солнцу. Безмятежная нега расплывалась по телу, но ее нарушил громкий стук в калитку. Я подскочила со скамьи и пошла посмотреть, кто пришел.
Сын мясника исхудал за то время, что я его не видела. Теперь одежда не смотрелась так привлекательно, как раньше на крепком теле. И его коснулась когтистая лапа проклятия Совунмы. Но если он жив и стоит передо мной, значит, не отправился в лабиринт убивать оборотня. А ведь Демьян говорил, что они пойдут вместе.
— Как ты? Я пришел справиться о твоем здоровье. Я приходил и раньше, но Бажена меня не пускала.
— Уже лучше.
Я стояла на пороге калитки и не знала, что делать. Если позову его в дом, свекровь точно заругает. Я не раз слышала их с Ратибором скандалы через открытое окно комнаты, но сути разобрать не могла. Но сейчас мне представилась такая возможность. Я оглянулась и убедилась, что Бажена не вышла из дома.
— Почему не пускала? Где Демьян?
— Потому и не пускала, чтобы ничего тебе не рассказал. Но я считаю, ты должна знать правду. Лучше сразу, чем потом.
— Говори скорее, — снова обернулась я. — Говори все, что знаешь.
Он задержал взгляд на прикрытом кофтой отростке и печально вздохнул.
— Демьяна посадили в темницу за кражу книги…
— Но он…
— Я говорил стражникам, что он не крал книгу. Не раз приходил с повинной, но они, и слушать меня не стали. Это дело рук Казимира. Он засадил родного сына, лишь бы тот не отправился в лабиринт. Я виделся с Демьяном. Он прочитал книгу и считает, что Дарена может быть еще жива. Он одержим этой мыслью. И стоит его выпустить, как ты точно лишишься мужа. А твой отец…
— Он уже приехал? Я так долго его не видела!
— Ждана, он повесился. Почти месяц прошел со дня похорон.
Почва ушла из-под ног, а в глазах помутилось. Ратибор успел подхватить меня и задел рану. Я вскрикнула и потеряла сознание от невыносимой боли.
Очнулась в душной комнате от криков за дверью. Меньше всего мне сейчас хотелось видеть или слышать кого-то. Эхом в ушах звенели слова Ратибора. Как?! Почему?! Мой родной любимый отец не мог лишить себя жизни! Но обстоятельства говорили сами за себя. Мне нагло врали о том, что он покинул село. Выдумали историю с заказом.
О боги! За что?! Неужели я не заплатила страшную цену за нарушенную клятву?! Вся моя жизнь — сплошной траур! У меня не осталось никого, кроме Демьяна и… нашего малыша. Если с ним что-нибудь случится, я не переживу. Повешусь, как и мой отец!
Надо себя беречь. Бажена правильно поступила, что ничего мне не рассказывала. И сейчас нельзя оставаться наедине с горем. Нельзя рисковать здоровьем малыша. Мне нужна поддержка мужа. Я безумно соскучилась по Демьяну. Его надо вернуть домой!
Я с трудом оперлась на локоть, корчась от боли, поднялась с кровати и проковыляла к двери. Остановилась и прислушалась. Крики не стихали. Но дожидаться пока все уляжется, я не собиралась. Еще минута в одиночестве среди четырех стен сведет меня с ума.
Оказавшись в холле, я стала свидетелем грандиозного скандала.
— Я не знал, что она ждет ребенка!
Ратибор сидел на стуле. Его трясло, а голос дрожал, будто он вот-вот расплачется.
— А ты куда смотрела?! — закричал Казимир на жену, которая спрятала лицо в ладони, сидя за столом.
— Верните Демьяна, — проговорила я, держась за стену, чтобы не упасть. От усталости подкашивались ноги.
Казимир подбежал ко мне и повел на диван. Помог присесть и расположился рядом. Погладил по руке и вздохнул.
— Демьян рвется в лабиринт спасать Дарену. Я не знал, как его остановить…
