Пришлось закусить губу, потому что к глазам вновь подступили слёзы. Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в подобие равновесия и сказать:
– Мне очень жаль.
Морис хмыкнул, пытаясь продемонстрировать, что всё в порядке, и я эту попытку засчитала. И невольно улыбнулась, услышав сочувственное:
– Укугу. – Да, Жорик, как выяснилось, уже не спал…
Брюнет глянул на зверушку со скепсисом, а потом шумно выдохнул и прикрыл глаза, словно отгораживаясь от всего мира. Я отнеслась с пониманием – отвернулась и опять уставилась в окно.
Посмотрела и лишь теперь заметила, что маршрут не очень-то совпадает, в смысле, мы не в министерство магии едем. Однако спрашивать, куда именно, я всё-таки не стала. Во-первых, решила довериться; во-вторых, вопрос мог вылиться в новый спор, а после таких откровений ругаться не хотелось.
Понятно, что друзьями мы с Морисом не будем, но… может, хотя бы полчасика мирно поживём?
Когда выбиралась из экипажа, Морис галантно подал руку, и я его помощь даже приняла. А потом огляделась и застыла, выпучив глазки – просто этот двор с ухоженными газонами и этот стильный фасад были знакомы.
Только раньше я глядела на них сквозь высокий кованый забор, а теперь увидала вблизи и сообщила не выдержав:
– Та-ак…
– Что, ведьмочка? – тут же поинтересовался верховный.
Я подумала и промолчала. Правда, удивляться не перестала – неужели странная история про первую магическую школу, рассказанная Дотсом, имеет какой-то смысл? И… это как-то связано с тем, что Морис теперь про порученное мне охмурение знает?
Не выдержав, я глянула на мага с подозрением, а тот спросил:
– При прошлом посещении этого места ты никаких странностей не замечала?
Сразу вспомнились две реально странные девчонки, только делиться сведениями я не спешила. Вместо этого тоже полюбопытствовала:
– А почему ты вчера не спросил?
– Забыл, – признался Морис. И уже с толикой ехидства: – Но если хочешь, могу повторить то заклинание.
Однозначно шутил, но я всё равно отшатнулась, а высунувшийся из сумки Жорик зашипел воинственно.
Такая реакция была встречена сдержанной улыбкой, вслед за которой прозвучало:
– Ясь, мы же взрослые люди…
– И что? – не поняла я.
– Неужели не договоримся? Просто так, без магии?
Вот теперь я пробурчала:
– Странное видела, но не уверена, что это то, что нужно.
Морис кивнул и предложил прогуляться по школе. Даже локоть подставил, чтобы я опереться могла.
Лезть в логово пусть малолетних, но всё-таки магов, абсолютно не хотелось, только куда деваться? Пришлось шагнуть к крыльцу, подняться по мраморным ступеням и войти в холл. А дальше… для меня провели короткую и абсолютно несодержательную экскурсию, в результате которой стало понятно: у Мориса действительно фетиш! Просто он снова в кабинет притащил – к здешней директрисе, к госпоже Рюмон.
Она оказалась пожилой, дородной, ухоженной и о-очень удивлённой. Ещё до того, как увидала амулет, опознала во мне ведьму и широко распахнула глаза.
Тут же обратилась к Морису:
– Господин верховный, а по како…
Морис оборвал эту речь жестом и попросил:
– Девочек приведите.
Я в общем-то не удивилась и, когда директриса выскользнула из собственного кабинета, спросила у Мориса:
– Эти девочки прокляты, верно?
Ответ поставил в тупик и заставил оглядеться в поисках стула…
– Нет, Ясь, они не прокляты. Они ведьмы.
– Как? – шокированно выдохнула я.
Мороженое было вкусным, и кофе, невзирая на торчащую из чашки трубочку, радовал. Официантка, которая отиралась поблизости, но в привилегированную зону министерской столовой не входила, тоже не напрягала, как и сидящий напротив меня черноволосый зеленоглазый маг.
Этот маг предлагал взять заказ и уйти в его кабинет, ибо там «говорить проще», но я от предложения отказалась. От кабинетов уже подташнивало – это, во-первых. Во-вторых, гарантировать, что, оставшись наедине, сохраню ровное расположение духа и не кинусь выцарапывать ему глаза, не могла.
Просто истина, которая открылась при посещении первой магической школы, по-настоящему шокировала. Казалось бы, после вчерашнего допроса с применением абсолютно невозможного заклинания можно было ожидать чего угодно, однако такого я всё-таки не ждала.
Теперь сидела, ковыряла мороженое, потягивала кофе – чашку, кстати, опять к столу приклеили – и… старалась не думать. Очень старалась! Но мысли отпускать, увы, не желали.
Девчонок оказалось не двое, а четверо. Когда директриса Рюмон завела их в кабинет, в моей душе случился маленький взрыв – внутренний источник колдовства буквально взбесился. Я по-прежнему определяла состояние девочек как некое сильнейшее нарушение то ли магического, то ли колдовского плана, аналогичное проклятию, то есть ведьм в них не чувствовала. И это было довольно неприятно. Даже жутковато.
Юным «магичкам» было от девяти до десяти лет. Морис предложил им сесть на гостевой диванчик и принялся задавать вопросы. Как дела? Как учёба? Какие успехи? И что вообще нового?
Девчонки отвечали, но вяло. Всецело демонстрировали, что ни учёба, ни какие-либо другие грани жизни их не интересуют. Это стало ещё одним шоком, который пробудил желание вцепиться в верховного зубами прямо тут, при детях и свидетельнице в лице госпожи Рюмон.
Ну а после того, как беседа, призванная продемонстрировать мне девчонок, закончилась и учениц из кабинета вывели, я спросила:
– Как это случилось?
Морис ответил без тени высокомерия:
– Мы пытались сделать, как лучше.
– Мы? – опасно прошипела я.
– Мы, – подтвердил верховный. – Я и их, – кивок в сторону двери, – родители. Девочки – представительницы обеспеченных и знатных семей, и тот факт, что уродились ведьмами, был проблемой. Пусть не катастрофическим, но позором. Ты ведь знаешь, как относятся к ведьмам, Яся…
– Что ты сделал?
– Придумал, как трансформировать источник колдовской силы в искру магии, – со вздохом признался он. И принялся пояснять: – В случае, если ведьма очень молода, не успела сформироваться как личность и не прошла инициацию, это не так уж сложно. С точки зрения энергий источник колдовства больше, чем искра магии, и преобразовать его, сжать, вполне реально. Эти девочки полноценные магички – они видят силовые линии, имеют магический резерв и могут применять заклинания. У них…
– Стоп, – попросила я, и Морис сразу замолчал.
Верховный не хвастался, в его голосе отчётливо слышались усталость и сожаление. Только легче от этого не становилось – Жорик, высунувшись из сумки, грозно шипел, а я испытывала неподдельное желание убивать.
