– Благодарю.
– И еще. Тебе необходимо научиться не шарахаться при моих прикосновениях. – Стальные нотки подсказали, что в этом вопросе он не потерпит спора, и я снова моментально напряглась.
– Это естественная реакция.
– И что нужно, дабы ты избавилась от нее? – Ирония в голосе ни капли не позабавила.
– Она пройдет. Сама.
– Необходимо искоренить эту реакцию сейчас! Может, стоит уложить тебя в постель, избегая магического влияния? Тогда я стану достаточно близким, и ты перестанешь дергаться?
Пальцы невольно сжались в кулаки – я понимала, что не могу ему отказать. Вместе с меткой он получил полное право иметь меня, когда и где ему заблагорассудится. Душа восстала против сложившейся ситуации: к счастью, хоть она еще не сделалась заложницей чужой воли.
– Я не могу пока разделить с вам… с тобой ложе, – через силу выдавила из себя, с опаской взирая на своего повелителя и работодателя, что в современном мире больших денег и больших амбиций означает одно и то же.
– Все еще убиваешься из-за поступка своего муженька? Или надеешься вернуться к нему?
– Любовники – лишь перевалочный пункт, а брачные узы крепки и нерушимы, если оба желают этого.
Его лицо перекосилось от моих слов, а я еле сдержалась от гримасы. Как можно было произнести эту фразу, не веря в то, что говоришь? Ведь я прекрасно знала, что нашему с Полом браку конец. Таких испытаний и трудностей ему просто не пережить.
– Возьми! – Туал схватил с соседнего стула газету и протянул мне. По заголовку на первой странице я узнала крупнейшее издание нашего штата – «Флорида Таймс». – Убедись в реальности ваших уз.
Замешательство в моей душе соединилось с ожиданием нового удара. Я медленно развернула страницы и вчиталась в броский заголовок статьи, повествующей о главной новости этого выпуска.
«Будущий сенатор от штата Флорида подтвердил, что самой большой поддержкой в этой предвыборной гонке для него станет король Неблагого Двора – Туаллеон Морохор. Мир замер в ожидании появления самой загадочной личности этого столетия!»
– Но как…
Горечь комком застыла в горле. Она постепенно рассасывалась, оставляя после себя ноющий осадок. В области груди отчетливо ощущался зуд, но я убеждала себя, что это нервы, а не тяжесть боли от предательства.
– Ты же знаешь, что течение времени на остальной части планеты отличается от нашего. В твоем городе прошло уже два дня.
– Оу! А моя работа…
– Морану позаботился об этом. Твой босс знает, что ты находишься при дворе для урегулирования последних договоренностей. Эта жадная свинья счастлива сверх меры. – Туал фыркнул, неприкрыто выражая свое мнение о нашем главном, мистере Сперолле.
Я не стала спорить с такой оценкой своего босса, потому что таким он и был. Но именно это помогло ему взобраться так высоко.
Руки, державшие газету, задрожали, и я положила ее, чтобы скрыть свою реакцию. Это было ожидаемо, если знать, какой хваткий деятель Пол, и очень болезненно для моей незажившей душевной раны. И то, что Туал прямо причастен к данному инциденту, не добавляло Темному Королю баллов.
– Что бы ты ни думала, мне не хотелось тебя расстраивать.
Я хмыкнула с иронией и долей сарказма.
– Да, я использую грязные методы, но только если люди сами предоставляют такую возможность. А твой муж практически сам предложил мне тебя.
– Давай оставим моего в будущем бывшего мужа, – отмахнулась, надеясь закрыть болезненную тему. – Вообще не понимаю, зачем ты мне это показал?
– Для того, чтобы ты не тешила себя глупыми иллюзиями. Не убеждала себя, что я навел на него чары или запугал. Ты должна посмотреть на этого мужчину открытыми глазами.
Я открыла рот, чтобы возразить, но не издала ни звука. Черт бы его побрал, но он прав. Мне очень хотелось поверить любой выдумке, лжи, лишь бы избежать этой мучительной пытки и боли от предательства. Правда всегда болезненна. Вот только я принадлежу к числу тех людей, которые предпочитают жестокую правду сладкой лжи.
– Раз мы решили этот вопрос, вернемся к более насущному.
Вот так легко он отмахнулся от моих терзаний. С равнодушным и деловым видом. И я задумалась, есть ли у этого мужчины чувства? Или его сердце сделано из твердого камня? Он шел напролом, сметая на своем пути любые преграды. Вот только я не понимала, когда же из маленького камушка на его дороге превратилась в цель?
– Вечером состоится прием, на котором будет присутствовать верхушка знати. Это мероприятие запланировано специально для того, чтобы представить тебя ко двору.
– Ты хочешь уже сегодня похвастаться своей новой игрушкой?
– Я хочу уже сегодня представить своим заносчивым и тщеславным придворным их новую правительницу!
– Я же не королевой стала! Зачем это?
– Ты будешь оспаривать каждое мое решение? – устало выдохнул король, и я испугалась, что перешла границы.
– Простите, ваше величество, – потупленный взгляд, руки сложены на коленях, само смирение и раскаяние.
– Вроде и правильные слова, и интонация умоляющая, а такое чувство, что ты послала меня куда подальше, – усмехнулся он. – Обидно, моя маленькая леди.
– Прости…
Неожиданно он подался ко мне и, сжав подбородок, приподнял лицо.
– У тебя сейчас много власти, которую я сам вложил в твои руки, но не забывай своего места. Ты – моя фаворитка! Каждый обязан выполнять твои приказы и пожелания, но, если ты выкажешь такое неповиновение при чужих, наказание последует незамедлительно. Впредь будь аккуратнее.
– Я буду…
Тяжесть его взгляда действовала на нервы, но я гордо выдержала демонстрацию силы.
– Можешь идти. – Он отпустил меня, увеличив дистанцию между нами. – С подготовкой тебе помогут.
Его заверения не уменьшили моего беспокойства. Но я постаралась взять себя в руки и трезво подумать о предстоящем испытании. Мне пока и одного темного фейри хватало, а тут требовалось предстать перед несколькими десятками.
– О чем еще, кроме внешнего вида, мне стоит позаботиться?
– Держись все время возле меня, молчи и гордо демонстрируй свое высокомерие.
– Мое что?
– Высокомерие.
– Зачем?
– На приеме будут присутствовать самые благородные, изысканные и сильные эльфийки Неблагого Двора, но не кто-то из них, а именно ты добилась вожделенного статуса.
– Но я ничего для этого не делала. Даже не хотела его.
– Но теперь он у тебя есть. И если ты не желаешь быть презираемой моей знатью, ты покажешь им, насколько они слабы, раз простой человек смог достичь того, что им оказалось не под силу.
