Как я и ожидала, бутылочки были не совсем пустыми.
Но вопрос ночевки все равно стоял очень остро, остаться в парке я не могла, да и не хотела, спрятаться там было сложно, а потому решила остаться на берегу. Это показалось мне хорошей идеей: рядом вода, никого нет, на песке даже ночью тепло.
Правда, я не учла, что меня заметили те, кто на улице гораздо лучше себя чувствует.
Но игра есть игра, и по замыслу я не должна была погибнуть от рук кучки маргиналов. Решив переночевать на берегу, я нашла укромное местечко, и когда зазвучали приглушенные голоса типа «была здесь, сам видел», я поняла, что выживание на улице для меня целиком новый опыт.
Утром я снова пошла в центр в надежде, что меня осенит какая-то мысль, но мысль была одна: нужно найти жилье, а без денег я это никак не сделаю.
Замкнутый круг, да.
Я снова провела ревизию всего, что у меня было с собой: косметичка, полупустой пакетик влажных салфеток, блокнот и ручка, телефон и зарядное устройство. Это был явно не тот набор, который пригодится на необитаемом острове, например, а ведь необитаемый остров гораздо безопаснее городских улиц.
Впрочем, я и тогда еще не до конца поняла, в какое дерьмо влипла.
Я могла бы, конечно, пойти к Оксанке, и она бы меня не выгнала. Но они с мужем и ребенком жили в крохотной однокомнатной квартирке, и я не собиралась падать на голову лучшей подруге, которая бы мне, конечно, не отказала, и супруг бы с пониманием отнесся — но это в любом случае было бы на день-два, а проблему надо было решать кардинально.
Вариант с Оксанкой я оставила на самый-самый крайний случай.
Но дело в том, что на тот момент я все равно не понимала, что самый крайний случай уже наступил. В косметичке оказался стандартный набор косметики, полфлакона духов, несколько тампонов и два ключа на колечке. Я уставилась на эти ключи, как баран на новые ворота, — что это за ключи и где от них замок, я представить себе не могла. Но если ключи есть, значит, замок тоже существует, и я его могу отпереть.
И тут я вспомнила.
Примерно год назад несколько моих знакомых заказали мне организацию улетной вечеринки, которой ни у кого еще не было. Весна стояла в разгаре, и существующие в городе клубы всем за зиму приелись. Мне пришла в голову идея, которую я подсмотрела когда-то в сериале о криминалистах Майами: вечеринки устраивались в помещениях складов, на кладбищах, в фургонах, на крышах. Идею с крышей я отмела сразу: спьяну кто-нибудь обязательно свалился бы вниз, да и жильцы будут явно против. Кладбище я сочла вульгарным, а фургон просто не нашла — никто из владельцев не был готов отдать свой фургон на поругание. Пустой склад никто не сдавал на одну ночь, и тогда я решила купить гараж. Ну вот просто — купить, озвучив клиентам цену за вечеринку, куда бы входила цена гаража, и в гаражном кооперативе мы ночью никому не помешаем.
Вопрос был только в том, согласятся ли клиенты на такую бешеную цену, а они согласились.
Вечеринку, как всегда, организовывала я сама, помощники мне в этом деле ни к чему, но на этот раз клиентам пришлось раскошелиться заранее. Я держала в уме и запасной вариант с развалинами старого Дома культуры, но там были сложности с подключением музыки и шумом, вокруг были жилые дома, а гараж подошел бы мне идеально — ну, то есть гараж определенного вида. Я знала, что нужно найти просторное помещение на две машины, без хлама, с нормальным ремонтом, желательно недалеко от центра города и расположенное так, чтоб туда было удобно прийти и уйти, не привлекая внимания. Я была уверена, что такого счастья в природе не существует, но когда представила, как я смогу заработать на подобном мероприятии, причем не раз, то начала поиски изо всех сил.
Вы будете смеяться, но такое помещение я нашла.
Заросший седой бородищей дядька, показывая мне гараж, сказал:
— В претензии не будешь, две машины становились и мотоцикл. Ремонт годичный, а продаю, потому что уезжаю. Единственно, что ворота, видала, на дорогу глядят, а остальные гаражи и сторожка — дальше.
Ну а мне как раз такое и было надо. Договор подмахнула в тот же день, заплатив председателю кооператива за год вперед, а потом завезла в гараж пару биотуалетов и наняла рабочих, которые установили вокруг них стенки из гипсокартона, при этом снабдив стены умывальниками и зеркалами, привезли небольшую барную стойку, колонки, пару диванов, несколько барных стульев, а на потолок повесили зеркальный шар. Подготовка к вечеринке закончилась, и хотя я не понимала, зачем всем им толкаться в тесном гараже, но клиент всегда прав, а я собиралась на этой вечеринке заработать, и заработала, еще как!
Утром все расползлись, я опорожнила биотуалеты, залив их дезраствором, выбросила мусор и заперла гараж. Через месяц я устроила там еще одну вечеринку, а по осени еще две. Когда идея себя исчерпала, я законсервировала помещение и просто забыла о нем. Основательно забыла.
А ключи-то вот! И гараж фактически мой, я же покупала его на свое имя!
Кто-то тронул меня за локоть, и я ощутила ужасное зловоние. Рядом стояла жуткая, опухшая, синюшная бомжиха.
— Не дергайся так. — Бомжиха оглядела меня мутным взглядом. — Ты это… вечером спрячься, иначе они тебя найдут, и тогда уж… как водится. Ты не из наших, так что тебе лучше где-то спрятаться.
— Но кто?!
— Малолетки. — Бомжиха оглянулась. — Пока были мелкие, то просто воровали, а сейчас подросли… Ну, чисто зверье, и творят что хотят. Они тебя еще вчера приметили, да вот ночью не поймали, а ежели поймают — худо будет, тяжело умирать станешь.
И прежде, чем я успела хоть что-то сказать, она ушла, унося с собой запах вокзального сортира. Я содрогнулась, вспомнив прошлую ночь и тени, рыскающие по берегу. Это значит, что меня заметили, вычислили, и спасло меня только то, что я от природы осторожна.
Но, видимо, недостаточно осторожна.
И тем не менее я не нашла того, или тех, кто за мной следит. Не заметила, хоть и глядела в оба. Потому что некоторую часть сограждан мы привычно не замечаем, а они не афишируют свое присутствие. Их словно и нет, но они есть — в подвалах и на чердаках, сбиваются в вонючие кучки около мусорных баков, у них своя жизнь, свои правила в квесте, и чему они учатся на самом дне, я не знаю, но я точно знаю, что не хочу учиться тому же.
Я поднялась и пошла по улице, осознавая, что на мне одежда, которую я не меняла третьи сутки, и выгляжу я, мягко говоря, так себе. Я все еще могла бы, конечно, пойти к Оксанке, но кроме того, что я не хочу вваливаться в ее размеренную жизнь, именно там меня и стали бы искать. И узнать, что мы с Оксанкой подруги, можно — если просмотреть все мои звонки, например. Зачем-то Бурковский ищет меня — уж не знаю, что еще он хочет предпринять, но разговаривать ни с ним, ни с матерью я не собираюсь, после всего того, что произошло, это лишнее как минимум.
Иногда просто все уже сказано, и нет смысла пережевывать все заново.
