Альен открыл вторую газету, сразу заметив еще одну рамку.
— Его Высочество герцог Инсэль Пайетт отправился по указу Его Величества с посольством… Нападение трех пиратских кораблей было неожиданным… Фрегаты, сопровождавшие Его Высочество, были выведены из строя. Их команды понесли урон, но остались живы… «Гордость Маранты» затонул… спасти не удалось… Его Величество скорбит о своем брате… Траур… Маранта понесла невосполнимую потерю…
— Чуть ниже было подписано от руки:
«Семейные дела решаются в семье, Умник, не забивай голову хламом».
Молодой человек отложил газеты и усмехнулся. Где-то за неделю до появления Кайтена на горизонте он проговорился о том, что его тревожит. «Семейные дела решаются в семье».
— …Будь то семья аристократов или королей, — закончил вслух Альен. — Ну, что ж, раз все так удачно обернулось, можно и поспать. Спасибо, Вэйлр.
Он задул свечи, поднялся со стула и потянулся, чувствуя облегчение. Затем бросил газеты в огонь, тихо потрескивающий в камине, снова усмехнулся и отправился спать. Заботы, которых было еще предостаточно, ждали внимания молодого человека, и они были гораздо приятней.
— Добрых снов, любимая, — шепнул Альен в темноту и провалился в сон.
Эпилог
— Прекрасный дом, сын, — мужчина с черными, как безлунная ночь, глазами с интересом рассматривал особняк, в котором уже закончились работы и в который теперь вносили последнюю мебель. — Мне нравится. Светло, хорошо.
— Но в захолустье, — синеглазая женщина поджала губы и сокрушенно вздохнула. — Альен, мальчик мой, неужели так необходимо жить в Кайтене?
Альен Литин обнял женщину за плечи и поцеловал в щеку.
Это не захолустье, матушка. Кайтен — крупный морской порт, — возразил он. К тому же твоим внукам будет полезен местный воздух.
— Ты во всем идешь на поводу у этой семейки, — мадам Литин недовольно покачала головой.
— Прекрати, дорогая, — отмахнулся мужчина. — Альен совершенно прав. Наша компания только выигрывает от партнерства с «Вэйладой». И город хорош, и дом. И наши будущие родственники.
— Знаю я, отчего тебе здесь все так хорошо, — ледяным тоном ответила женщина.
— Вот как раз поэтому тебе здесь все плохо, — усмехнулся мэтр Литин и подошел к жене, забирая ее из рук сына. — Выкинь всякие глупости из головы.
— Ах, Дамиан, — вздохнула она, положив голову на грудь супруга. — Я же помню…
— Соня, прекрати, — одернул ее муж. — К тому же нам предстоит наконец познакомиться с родителями невесты. Мы и так два года откладывали этот визит из-за твоих страхов. Говорю тебе еще раз: пустое. Дальше тянуть некуда, через три дня свадьба.
Альен прислушивался к разговору родителей, но вопросов не задавал, уже зная по опыту, что объяснений не последует. Он помнил, как вернулся домой после продолжительного отсутствия. Матушка тогда долго не желала отпускать от себя вновь обретенное чадо, и отец, вызванный нарочным, примчался домой и крепко сжал блудное дитя в объятьях.
— Где же ты был, мерзавец? — воскликнул Дамиан Литин, оглядывая Альена со всех сторон. — Мы чуть разума не лишились!
Вместо ответа на этот вопрос молодой человек, усадив родителей, торжественно объявил:
— Отец, матушка, я женюсь.
— Это же отличная новость, сын, — Дамиан встал, но был тут же усажен на место — новости еще не закончились.
— Лусита — замечательная девушка, — воскликнула мадам Литин.
— Лусита? — переспросил Альен, потер переносицу, пытаясь понять, почему ему знакомо это имя, и отмахнулся. — При чем тут Лусита?
— Но ты же женишься…
— На Адамантине Лоет, дочери господина Вэйлра Лоета, судовладельца. Вам его имя не может быть неизвестно… Матушка, отец, что с вами?
Чета Литин застыла, округлив глаза. Матушка то открывала рот, чтобы что-то сказать, то закрывала его, так и не издав ни звука. Отец и вовсе побледнел, но быстро справился с оторопью, хмыкнул, затем еще раз и наконец расхохотался в полный голос, издав невнятное восклицание.
— Это судьба, — все же разобрал Альен.
— Я против! — очнувшись, воскликнула матушка. — Мы выбрали тебе…
— Тина Лоет, и никто другой, — отчеканил молодой человек. — Жениться мне — стало быть, и выбирать женщину, с которой я хочу прожить до конца своих дней, тоже мне. Мой выбор сделан. Жить мы будем в Кайтене…
— Нет!
— Да, матушка.
— Судьба, — повторил Дамиан, успокоившись.
— Какая еще судьба? — мадам Литин поднялась на ноги и прошлась по гостиной. — Мы твои родители, Альен, и мы будем решать…
— Соня, довольно, — мэтр Литин поднялся со своего места. — Лоет так Лоет, не вижу ничего ужасного.
— Но ее отец — пират! А мать…
— Ее отец — судовладелец уже двадцать с лишним лет, а мать — чудеснейшая женщина. И довольно об этом, — отчеканил Дамиан, останавливая супругу. — Сын, но почему Кайтен? Вы могли бы жить здесь, в столице.
— Она без ума от моря, — улыбнулся Альен. — К тому же ужасно непоседливая особа. Не хочу, чтобы моя супруга загрустила и начала чудить. Есть еще причина. Вэйлр предложил партнерство, я нашел его весьма выгодным. Более того, — молодой человек повернулся к рачительной матушке, — в будущем Тина унаследует «Вэйладу», и Вэй хочет, чтобы я освоил управление судовладельческой компанией, приняв у него дела со временем. Как вы понимаете, делать это из столицы сложно.
— Ну не знаю, — вздохнула женщина, присаживаясь на кресло. — Все-таки Лоет…
— Дорогая, поговорим? — мэтр Литин протянул руку супруге, и они удалились, оставив Альена удивленно взирать им вслед.
То, что между Лоетами и Литинами что-то произошло в далеком прошлом, молодой человек понимал, но что… Ни Вэйлр с Адой, ни отец с матушкой так и не рассказали, сколько он после ни пробовал заговаривать об этом с обоими семействами. Отец отмахивался, говоря:
— Что нас может связывать? Это все твои выдумки.
А Вэйлр Лоет постучал Альену пальцем по лбу и осведомился:
— Умник, у тебя там еще осталось место? Так займи его чем-нибудь полезным. Например, придумай, чем отвлечь мою дочь на время своего очередного отъезда, или она с тоски разнесет половину города.
В конце концов молодой человек махнул рукой, решив: раз прошлое не мешает будущему, то и черт с ним с этим прошлым. Он вполне счастливо прожил эти два года, мотаясь между городами и неизменно возвращаясь в Кайтен. Тина, когда приходило время прощания, превращалась в мышонка, набившего щеки зерном. Дулась, вредничала, даже обещала сбежать, если он не вернется к оговоренному сроку, но неизменно дожидалась и с радостным визгом бросалась Альену на шею, стоило ему войти в двери особняка Лоетов с двумя букетами в руках: «для прелестной мадам Ады» и для «любимого Чертенка».
